Марта Краевская - Иди и жди морозов [litres]

– Не сопротивляйся! – услышала она в голове успокаивающий голос Имира. – Это только жизнь из тебя выходит. Сейчас перестанет болеть. Будешь моя навсегда.

Тогда перед собой она увидела его лицо, нежную улыбку в зеленоватой воде. И лицо тоже было зеленоватым. И волосы. Почему она не заметила этого раньше?

Она дергалась, пиналась и царапалась, но боль в груди стоновилась все сильнее. Она хотела закричать, но лишь растратила несколько пузырей драгоценного воздуха. Венда чувствовала, что слабеет, что ей не хватает сил. Руки и ноги горели живым огнем, а перед глазами танцевали темные пятна, из-за которых маячило бледно-зеленое лицо утопленника.

Она вдохнула воду и почувствовала, что задыхается. Сердце колотилось как сумасшедшее, а легкие пытались наполниться воздухом, но безрезультатно.

Венда умирала.

Ей не хватало сил, чтобы вырваться. Имир улыбался синими губами.

Внезапно вода за его спиной потемнела и из черноты появилась чья-то рука. Она накинула на шею утопленника что-то похожее на шнур и затянула петлю.

«Подмаренник, – промелькнуло в голове у девушки, – веревка из подмаренника».

Имир задергался в воде, как ненормальный, и ослабил железную хватку, и Венда понеслась наверх, к воздуху, подгоняемая не силой мышц, а жаждой жизни.

Под ней, на глубине, бурно закипела вода, но она неслась наверх, не интересуясь, кто или что в этот раз пришло ей на помощь.

Она вынырнула и с визгом начала хватать воздух, но боль в легких не ослабевала ни на каплю. Она задыхалась, кашляла, смотрела на берег сквозь воду, что заливала ей глаза. Бешено молотя по воде руками и ногами, она поплыла к суше. Расстояние было небольшим, но у нее не было сил, а мышцы пылали болью. Пока, задыхаясь и кашляя, она добралась до камышей, прошла целая вечность.

Знахарка достигла берега и вылезла из озера только наполовину. Хотя она и жаждала выбраться из воды, тело отказывалось повиноваться. Она слушала свое свистящее дыхание, а с каждой порцией воздуха грудь снова начинала гореть.

Она вскрикнула, когда чьи-то руки вновь схватили ее за пояс, но вместо того, чтобы тянуть на дно, вынесли на поляну, словно куклу. Она упала лицом во влажную от росы траву, не способная ни на что.

Венда почувствовала болезненный рывок, когда кто-то перевернул ее на спину. Над собой она увидела темный контур лица, облепленного длинными волосами, из-под которых выступали заостренные уши.

– Жива? – спросил мужчина с волчьими глазами. – Чего тебе не сидится дома? Едва успел, – гаркнул он.

Венда все еще хватала воздух, а вода играла в ее груди. Она кашляла ею, и мужчина не слишком деликатно перевернул ее на бок. Холодный ручеек вытек изо рта знахарки, и ей сразу стало легче.

– Имир… – выдавила она с трудом. – Ты убил его?

Оборотень потряс головой, и капли воды полетели девушке в лицо.

– Еще нет, – сказал он негромко. – Иди уже.

Она не могла. Не могла даже ответить.

Хранитель умер. Имир умер. Они не будут вместе. Она одна. Всегда одна. Она не справится.

– У меня нет сил… – прошептала она.

Краем глаза она заметила, как оборотень покачал головой.

«Сейчас он скажет, что у него тоже нет на меня сил, – подумала она с грустью. – Сейчас он обругает меня, презрительно фыркнет и назовет идиоткой, а потом оставит тут, и я буду ползти домой до самого утра. И он будет прав».

Она закрыла глаза, безумно уставшая.

Волкоглазый… ничего не сказал. Он поднялся и поднял ее с земли, а она безвольно повисла на его руках, прижав лоб к недобритой щеке. Кожа мужчины пахла водой, но после первого холодного прикосновения она стала теплой. И живой. Большего девушке не требовалось.

– Зачем ты это делаешь? – спросила она, раскачиваясь в ритме его широких шагов. – Ты убил хранителя. Убил Имира. Убил всех, за кого я переживала, а меня спасаешь. Почему?

– Я убил чудовищ, – холодно ответил он.

Имир – чудовище. У Венды защипало в глазах. С трудом она удержала слезы.

– Ты и сам чудовище, – прошептала она, как ребенок.

Он не ответил, но она услышала предостерегающее рычание. Волкоглазый весь напрягся, и хорошо, что она была не в состоянии видеть его лицо. Но ей было все равно, он мог даже загрызть ее.

– Люди меня линчуют, – сказала она. – Сначала ходячий труп, сейчас утопленник. Это подозрительно.

Она не ожидала ответ, но услышала его.

– Не говори никому, – бросил он холодно.

– Как? – спросила она жалобно. – Они будут его искать. Ярт, Сталла, вся деревня.

– Его уже три дня ищут, – ответил он жестоко.

Она удивленно замолчала.

– Но он… – выдавила она. – Почему они мне не сказали?

– Ты сама должна была знать.

Они вышли из леса у калитки, и мужчина пинком открыл ее, после чего поставил Венду перед дверями.

– Сейчас справишься, – заявил он.

Она кивнула, и снова у нее защипало в глазах. «Если бы я могла повернуться и обнять его крепко, – подумала она с болью в сердце. – Пусть даже и его, но только чтобы он был теплым и живым. Если бы сейчас повернуться…»

Но она не повернулась.

Опустила голову. Открыла двери, тихо вздохнула, переступая порог.

– Не говори никому, – повторил мужчина. – Не загоняй себя на тот свет. Я уже устал нянчиться с тобой.

Она мрачно кивнула, а когда волкар направился в сторону калитки, закрыла за собой двери, оперлась на них спиной и медленно опустилась на пол.

И завыла.

С отчаянием. С жалостью. С чувством утраты и одиночества. Тихо, как раненый зверь.

Снаружи, возле калитки, тот, с волчьими глазами, остановился и минуту колебался. А потом мысленно выругался и быстро двинулся в сторону леса. На озеро. На глубину. Закончить начатое.

Утром деревня проснулась, не зная, что произошло ночью. Птицы весело щебетали, а солнце пригревало, когда люди приступили к своим каждодневным делам. Белый дым над избами поднимался в небо, и иногда раздавался лай собак.

На мелководье девушки стирали белье. В платьях, так высоко поднятых, что видны были икры и часть бедра. С покрасневшими от напряжения щеками, они били палками рубашки, разложенные на камнях, омываемых водой. Обменивались сплетнями, обсуждали соседей и, естественно, хохотали.

– Но Люс совсем не хочет ее, – Луда, младшая сестра Яды, закончила рассказ с неприкрытой язвительностью.

– Да ты что? – Мирва, дочь кузнеца Здамира, с возмущением вытаращила на нее глаза. – Не хочет Атру? Это невозможно, она самая красивая девушка, какая…

Она не закончила, так как колючий взгляд дочери мельника заставил ее закрыть рот.

– Моя сестра, – Луда повысила голос, – тоже красивая, как и она, и не задирает нос.

– Ты права, – согласилась другая девушка. – Атра продолжает шастать по лесу, неизвестно почему.