Мэри Даунинг Хаан - Гость [litres]

Мы буквально валились с ног от голода и были рады найти место для отдыха. Мшистый берег ручья был тихим и спокойным. Вскоре звук бегущей по камням воды убаюкал нас обоих. Проснувшись после сна о доме, я едва не расплакалась, увидев вместо залитых солнцем полей тёмный лес. Гость всё ещё спал, поэтому я осталась лежать, слушая журчание ручья. Отдыхай, пока есть возможность, сказала я себе.

Через некоторое время мои уши уловили ещё какой-то звук. Сначала я подумала, что это шелест ветра в ветвях деревьев, но, прислушавшись, поняла, что это детский плач. Я поднялась, чтобы лучше расслышать. Да, это плакал, заблудившись в лесу, ребёнок – плакал и звал на помощь.

– Томас, – прошептала я. – Томас, это ты?

Ребёнок заплакал громче. Оставив Гостя одного, я вошла в лес. Если его разбудить, он попытается остановить меня, скажет, что это очередной обман, я же была уверена, что Томас каким-то образом сумел сбежать от Доброго Народца и теперь ищет дорогу домой.

Отойдя подальше, чтобы не разбудить Гостя, я тихо позвала:

– Томас, где ты? Это я, Молли. Я пришла, чтобы забрать тебя домой.

Кусты зашуршали, и из них навстречу мне выполз ребёнок. Его светлые кудри были спутаны, румяное личико – бледным и грязным, но это был Томас. Он улыбался и протягивал ко мне руки.

Я подняла его на руки и прижала к груди.

– О, Томас, я так по тебе скучала!

Он улыбнулся, заворковал и потрогал моё лицо.

– Молли, Молли.

– О, ты произносишь моё имя! – прошептала я. – О, Томас, ты меня помнишь!

Сжав брата в объятиях, я рассказала ему о долгих странствиях, которые я предприняла, чтобы найти его.

– Пойдём, я отведу тебя к Гостю, и мы отправимся домой. Ты даже не представляешь себе, как обрадуются мама и папа!

Охваченная радостью, я несла брата по лесу в поисках места, где оставила Гостя. Как же он удивится, увидев, кого я нашла! Подумать только, мы вернёмся домой, так и не встретив Добрый Народец! Мне казалось, что я отошла недалеко, но я всё шла и шла, но так и не видела никакого ручья. Я дважды прошла мимо одного и того же дерева, прежде чем поняла, что хожу кругами. Как и всё в Тёмных Землях, всякий раз, когда я сходила с тропы, та менялась, извиваясь в разных направлениях.

С каждым новым шагом Томас становился всё тяжелее. Но разве я могла жаловаться? Это ведь был мой братик, наш милый малыш! Это его я несла на руках, это его я почти потеряла из-за собственной глупости, зато скоро принесу домой, к маме и папе.

Увы, я устала и ослабела. Меня мучили голод и жажда, я постоянно спотыкалась о камни и корни. Я боялась, что упаду с Томасом на руках и сделаю ему больно. Увидев на земле пятно мха у высокого дуба, я рухнула на землю.

– О, Томас, – прошептала я. – Я так устала. Давай посидим и отдохнём.

Держа его на коленях, я запела колыбельную, которую пела мама. Он прислонился ко мне и положил голову на плечо.

– Ты помнишь эту песню, Томас? Мама пела её и тебе, и мне. Скоро мы будем в безопасности, дома, и она споет её нам, качая тебя, пока ты не уснёшь в своей колыбели.

Я улыбнулась ему. Он посмотрел на меня из-под полузакрытых век. Он не улыбался. Его лицо было каким-то другим, не таким круглым, как мне помнилось, и не таким милым.

Испугавшись, что он заболел, я обняла его и поцеловала в макушку.

– Ты, часом, не болен? У тебя что-то болит? Добрый Народец плохо с тобой обращался? Ничего, у мамы тебе будет хорошо, она накормит тебя, будет купать и любить.

Я не надеялась, что Томас ответит на мои вопросы, но и никак не ожидала услышать от него сердитый звук, похожий на рычание. Его тельце напряглось, утратило младенческую мягкость.

Я ещё крепче прижала его к себе.

– Пожалуйста, не сердись на меня, Томас. Я виновата, что тебя украли у нас, прости мне мою глупость. Я больше никогда не буду такой разиней, обещаю.

Он попытался вырваться, и когда я крепче сжала его, зарычал и впился зубами мне в руку. Испугавшись, я отпустила его. Он оскалился, обнажив длинные острые зубы. Его тело покрывал мех. Передо мной сидел волк, а не Томас! Я в ужасе отпрянула, но волк бросился на меня и повалил на землю. Он стоял надо мной, оскалив зубы, и рычал. Я видела волков и раньше, но именно такого – ещё ни разу.

Мне он показался размером с лошадь. Таких длинных и острых зубов я не видела ни разу в жизни. А его глаза! Они были полны ненависти. Он намеревался убить меня, я же ослабела от страха, чтобы попытаться сбежать. А в следующий миг он заговорил со мной – грубым, хриплым голосом:

– Ты больше не увидишь своего брата. Ты не спасёшь его. Не отведёшь домой. Он навсегда потерян.

– Пожалуйста, – взмолилась я, – пощади! Томас – наш, вы его украли у нас.

– Ты молишь волка о пощаде? – Он широко открыл пасть и осклабился, вновь показывая страшные зубы. – Томас наш, а не твой. Зря ты пришла на эту землю. Я здесь для того, чтобы ты её никогда не покинула.

Я упёрлась пятками в землю и попыталась встать, но была слишком слаба. Волк продолжал скалиться, и его дыхание обдало меня запахом неизвестных мне мест. Мне было даже страшно представить, где он мог побывать.

– Что ты ответишь мне, девочка?

Даже если бы мне было что сказать ему, у меня от страха пересохло во рту. Язык не слушался. Но, может, я смогу сделать что-то ещё? Он наклонился ко мне, готовый к атаке. Не теряя зря времени, я вытащила медальон и, насколько хватило сил, прижала его к одному из глаз волка. С диким воем зверь отскочил назад. Его глаз исчез, от него осталась лишь дымящаяся дырка и зловоние сгоревшей плоти.

Я понятия не имела, куда идти, и просто бросилась прочь. Волк продолжал выть у меня за спиной, но преследовать не стал. Может быть, ему было слишком больно. Может быть, он звал своих братьев. Я знала лишь одно: я не должна останавливаться.

Когда я больше не могла сделать и шага, я без сил рухнула под деревом. Зажав в руке медальон, я ждала, когда моё сердце успокоится. Я задыхалась. Бок болел, ноги дрожали. Добрый Народец вновь перехитрил меня. Они знали, что я не упущу возможность спасти Томаса и вернуть его домой, к маме.

Я посмотрела на след от укуса на руке. Он прекратил кровоточить, но кровь запачкала моё платье. Я устало поднялась на ноги и вновь принялась искать тропу. И вновь из сумрака меня звали голоса; и вновь я спотыкалась, падала, брела по болотам и вереску, а за моей спиной выли волки.

Я уже совершенно отчаялась, как вдруг наткнулась на тропу и увидела, что Гость бежит ко мне на своих тоненьких ножках.

– Где ты была? Я просыпаюсь, а тебя нет. Почему ты ушла? Мадог сказал…

– Я знаю, что сказал Мадог, но я услышала, как плакал Томас, и пошла искать его. Я нашла его, но больше не смогла отыскать тропу. Затем Томас превратился в волка. Я выжгла ему медальоном глаз и убежала. Я бежала и бежала, и вот прибежала сюда.