Трейси Нейткотт - Остров Серых Волков (ЛП)

Эллиот смотрит на меня широко раскрытыми глазами, весь взвинченный.

— Ты хочешь знать правду, Руби?

— Это остров заставляет тебя так говорить?

— Нет, не остров.

Я не испытываю такого облегчения, как следовало бы. В глубине души я знаю — и это похоже на искушение судьбы даже думать об этом — истина не умирает и не исчезает только потому, что вы этого хотите.

Рука Эллиота скользит вниз по моей руке. Его пальцы переплетаются с моими, держатся крепко.

— Это сделала моя мама. Она убила его. И тут же снесла ему лицо.

— Эллиот.

— Все всегда произносят мое имя так, словно я стою на краю обрыва и готовлюсь к прыжку. Как будто во мне есть что-то от болезни моего отца. — Он сжимает мою руку все сильнее и сильнее. — А что, если она у меня есть?

Мы смотрим на звезды и крепко держимся за них, сжимая пальцы.

— В тот день умер мой брат, — продолжает он. — Возможно, моя мама увидела бы, как он вошел в воду, если бы не была так занята убийством моего отца.

— Зачем она это сделала?

— Она мне ничего не скажет. Не буду говорить о том дне. Но разве имеет значение, почему кто-то убивает кого-то другого? — Он не говорит «убийство» так, как я, и держит это в себе до самой последней минуты. Он произносит это так, словно слово ужалит его язык, если он не выплюнет его достаточно быстро.

Я изо всех сил стараюсь удержать его взгляд, но это невозможно с его искаженным выражением лица и воспоминанием о скрипучем голосе Сейди, шепчущей «убийство» в тот воскресный день.

— Нет. Никогда не бывает хорошей причины.

Я просыпаюсь среди ночи от звуков своего имени в ветре. Я поворачиваюсь лицом к Анне, но когда зов раздается снова, ее губы не шевелятся. Она так поглощена своей книгой, что не возражает, когда я говорю ей, что иду в туалет одна.

Трава под моими босыми ногами прохладная и слегка влажная. Ветер такой же дикий, как и моя сестра, толкает и толкает меня, пока я не оказываюсь прямо там, где он хочет меня видеть. Я стою между Звездных Камней, статические разряды пронзают мою кожу, когда я слышу ее. Хриплый голос, почти шепот.

— Руби, — говорит она, — о, Руби, что ты наделала?

— Что-то ужасное, — отвечаю я, прежде чем осознаю, что обращаюсь к ветру.

— Скажи им, — хрипит он больным голосом моей сестры. — Скажи им всё.

ГЛАВА 28: РУБИ

— Я должен был украсть кинжал, — говорит Эллиот на следующее утро, когда мы бродим по очередному лесу. Среди веретенообразных стволов чувствуется некое умиротворение, но я, кажется, не могу до него дотронуться. Вместо того чтобы прогнать тьму, утренний свет, похоже, поднял ее на поверхность. Каждое безмолвное пространство все еще кричит о секрете Гейба. Голос Сейди все еще звучит у меня в голове. И на острове все еще есть кто-то еще.

И вот кинжал.

Рычит Эллиот.

— Это было прямо там. Я должен был взять его с собой.

— А что ты собираешься делать с этим ножом, чего не можешь сделать своим перочинным ножом? Ввязаться в поножовщину? — Анна бросает на меня взгляд, который говорит, что эти мальчики очень странные.

— Вообще-то да, — говорит Эллиот. — Кто знает, что этот парень сделает, если мы доберемся до сокровищ первыми?

— Если на острове есть еще один человек.

Гейб шаркающей походкой останавливается возле тонкой березы. Он больше не теряется в насмешках острова, с пустыми глазами, наполненными туманом. Но он также не тот слащавый и звездный мальчик, который прыгнул на лодке на Остров Серых Волков. Он такой человек, каким никогда раньше не был.

И он совершенно промок от облегчения.

— Я думаю… — впервые за сегодняшний день Гейб поднимает глаза выше наших колен. Он выглядит, как существо с крыльями, которое выпустили из клетки, но все еще нуждается в разрешении летать. — Я думаю, что остров может заставить нас увидеть то, чего там нет. Может быть, это заставит нас тоже не видеть того, что там есть.

— Может быть, книгу забрал остров. Может быть, это сделал какой-нибудь охотник за сокровищами. Дело в том, — говорит Чарли, — что ты обещал сегодня водопад, Эллиот. И все, что я вижу, — это деревья.

Эллиот вздыхает так глубоко, что это почти создает легкий ветерок. Он бросает взгляд на свой компас. И, не говоря ни слова, направляется дальше в лес.

Деревья. Папоротники. Трава. Опять деревья. Час превращается в два, и пейзаж расплывается, пока я не перестаю различать, где нахожусь и откуда пришла. Начинаю ненавидеть лес, но не так сильно, как свои походные ботинки.

Я не единственная, кто проклинает этот Богом забытый остров и вора, заставляющего нас двигаться в бешеном темпе. Чарли шлепает по жирной мухе.

— Как далеко до водопада, Эллиот?

— Разве я похож на члена Совета по туризму Острова Серых Волков? Он там, где-то ближе, чем в прошлый раз, когда ты спрашивал.

А потом он появляется — белая завеса журчащей воды и темно-синяя лужа.

Мы тащимся по неровной береговой линии, нагромождению камней, грязи и редких пучков травы. Толстые стволы деревьев поднимаются из лагуны почти горизонтально, их длинные ветви скользят по поверхности воды и создают тенистые пещеры под изумрудными листьями. На противоположном конце лагуны высокие валуны, покрытые мхом и лишайником, щиплют по бокам пенистую белую воду. Он опрокидывается над отверстием в скале на высоте двадцати футов.

Чарли первым выходит из транса, сбрасывает с себя все, кроме плавок, и ныряет в прозрачный бассейн. Я раздеваюсь до бикини, бросаю свою грязную одежду на ближайший камень и прыгаю.

Я задерживаю дыхание и позволяю себе утонуть, позволяя воде гладить пальцами мои распущенные волосы и целовать мурашки на коже. Здесь, внизу, вес всего, что произошло, и всего, что еще должно произойти, уплывает прочь. Слишком рано я выныриваю на поверхность, вытирая слезы с глаз.

— Я искал тебя, — говорит Чарли со скалы, выступающей в лагуну. Я обхватываю руку, которую он предлагает. — Пора прыгать.

— Прыгать? — Я трясу головой, пытаясь стряхнуть воду с уха.

— Да, прыгать, — он ухмыляется. — Оттуда.

Я провожаю его взглядом до высокого валуна слева от водопада.

— Не получится. Мы разобьемся о камни внизу.

Когда Чарли закатывает глаза, запрокидывая голову.

— Я не умираю ни в воде, ни рядом с ней. Видишь? Безопасно.

— Да, для тебя. Но я не вижу даже проблеска своей смерти.

Чарли хватает меня за плечи.

— Руби. Именно здесь ты начинаешь жить.

«В этом году ты наконец-то начнешь жить, Рубс».

Вот что сказала Сейди перед смертью. Она бы хотела, чтобы я это сделала. Поэтому я расправляю плечи. Киваю. Следую за Чарли от одного обожженного камня к другому, пока мы не отказываемся на вершине самого левого валуна, и звук бьющейся воды громко отдается в наших ушах.