Трейси Нейткотт - Остров Серых Волков (ЛП)

Мама говорит что-то еще, но ветер заглатывает ее слова. Со своего насеста на высокой скале я вижу, как сердитый поток воздуха бьет по деревьям. Каждый удар заставляет деревья изгибаться, стволы выгибаются дугой, листья трепещут.

Я торопливо выключаю телефон и спускаюсь вниз по скале.

— Собирайтесь! — я кричу, когда достигаю земли. — Надвигается буря!

Завывает ветер, и все вскакивают на ноги. Ребята запихивают еду и грязную одежду в рюкзаки, когда я подхожу.

— Он пытается нас выгнать, — говорит Гейб. — Сдует прямо на другую сторону острова. Может быть, даже в океан.

— Потому что остров не хочет, чтобы мы нашли сокровище? — мои слова, кажется, сотрясают деревья. Веретенообразные ветви тянутся к нам, бьют по коже с территориальным гневом.

— А зачем острову разговаривать с Гейбом? — голос Эллиота звучит резко и снисходительно даже сквозь завывающий шторм. — Речь идет о системах высокого и низкого давления, а также о том, что горячий воздух менее плотен, чем холодный.

— Нет, — отвечает Гейб Эллиоту, но смотрит он на меня. — Нет, это все остров. Он не позволит нам добраться до сокровищ, пока не узнает правду. Вот так.

— Давайте поищем пещеру, — говорю я, ища свою сумку, чтобы дать глазам хоть какое-то занятие, кроме как смотреть на глупое лицо Гейба своими глупыми глазами, которые пытаются сказать мне то, что я, кажется, уже знаю. Мы решили оставить палатки позади — они слишком большие, и в пещере они нам не понадобятся, — поэтому я бросаю свою рядом с палаткой мальчиков. Эллиот складывает в кучу большие лопаты.

Мы идем вдоль изгиба лагуны, Чарли впереди. Я размахиваю руками, когда особенно сильный порыв ветра пытается сбросить меня в воду. Гейб крепко держит мой рюкзак, пока поднимаюсь на ноги. Я пытаюсь увидеть его таким, как всегда, но это невозможно. Все, что он сделал, написано у него на лице.

Я коротко благодарю его и спешу за остальными. Через минуту, когда хватаю ртом воздух и задыхаюсь, то понимаю, что задыхаюсь от собственного лицемерия.

Между покрытым лишайником валуном и завесой воды есть щель, но даже Анна не могла протиснуться в нее и остаться сухой. Чарли оставляет свой рюкзак с Эллиотом, а затем толкается в воде. Он исчезает по кусочкам, как исчезала я, пока эти люди не собрали меня обратно. Я задерживаю дыхание и надеюсь, надеюсь и надеюсь, что Чарли умрет не так.

И вот он здесь, вся блестящая кожа и волосы прилипли к лицу. Его улыбка растянулась на целую милю, и Эллиот рвется к воде, как будто пещера исчезнет, если он не поторопится.

Анна следует за ним по пятам, а потом наступает моя очередь. Ветер теперь дикий, и камни скользят с большой высоты. В воздухе пахнет угрозами и обещаниями.

— Руби.

Я оборачиваюсь и, увидев лицо Гейба, понимаю, что он собирается сказать что-то такое, чего я не хочу слышать.

— Я не знаю, что это такое и почему я вообще знаю, что оно там есть.

— Останови это.

На мгновение ему это удается. Сосновые иголки дождем падают с неба и путаются в наших волосах. Потом он говорит:

— Ты должна рассказать.

Он освещен сверху, всплеск солнечного света делает его кожу огненно-золотой. В шуме воды и свисте ветра я слышу голос Сейди. А может быть, все дело в острове.

«Скажи правду, Руби. Расскажи ему, что ты сделала.»

Вместо этого я иду в воду.

ГЛАВА 30: РУБИ

Ночь наступает сходу,

И тьма подходит близ.

Пусть в тЕней окруженьи –

Ты свой задушишь страх.

Так что пещера — это сплошное разочарование. И это не потому, что я в плохом настроении, как говорит Эллиот, пока выжимаю воду из волос.

— О, нет, Руби сейчас не в настроении.

Мои ботинки хлюпают, когда я иду дальше в пещеру. На самом деле это больше похоже на туннель. Мокрые каменные стены изгибаются по обе стороны от нас, как круглые скобки. Потолок такой низкий, что всем, кроме Анны, приходится горбиться.

— Я не в настроении, Эллиот. Меня тошнит от того, что этот остров говорит мне, что делать.

Эллиот вздыхает — долгая, кропотливая работа.

— Остров с тобой не разговаривает.

Мне не нужно оборачиваться, чтобы понять, что выражение лица Гейба говорит мне прямо противоположное. Я меняю тему разговора.

— Я думала, она будет больше.

Чарли хихикает.

— Осторожнее, ты испортишь самооценку Эллиота.

Эллиот нацеливает удар в живот Чарли, но тот отскакивает в сторону.

— Держу пари, что пещера станет больше, когда мы продвинемся дальше.

Я пристегиваю фонарь и направляюсь к отверстию в глубине пещеры. Мы вынуждены протискиваться гуськом через расщелину, и я поражаюсь, как мы вообще можем поместиться с нашими массивными рюкзаками. Это не займет много времени, чтобы воздух остыл и тусклый свет от входа в пещеру исчез. Вскоре мы идем сквозь черноту, такую черную, что кажется, будто она поглощает свет. Луч моего фонаря освещает пространство менее чем в пяти футах передо мной.

Мой разум создает звук волочащихся когтей. Горячее дыхание на моем лице. Рокочущий рев.

Как же никто из нас не подумал, что эта пещера может принадлежать кому-то другому, кроме нас самих?

— Животные, — говорю я, содрогаясь всем телом. — Мы не учли, какие животные могут здесь жить.

— На прошлой неделе я исследовал дикую природу Острова Серых Волков. Потому что у меня действительно есть чувство самосохранения. — Я не могу видеть его отсюда, но просто знаю, что Эллиот закатывает глаза. — Если не считать ямы, это самый оживленный район острова. За эти годы раскопок так сильно потревожили животных, что медведи и лисы перестали превращать входы в пещеры в свои берлоги. Это в основном мелкие животные, такие как мыши и пауки.

Чарли делает глубокий вдох.

— А летучие мыши?

— Раньше в этих пещерах водились коричневые летучие мыши, но они их забросили. Они переехали на старую шахту в округе Уолдо, — Эллиот делает паузу, — и в твою спальню тоже.

— Даже не шути так.

— Неужели какое-то животное собирается убить тебя, Чарли? — В словах Анны есть что-то такое, глубокий царапающий звук, который заставляет меня думать о сильных пальцах, сжимающих бьющееся сердце. Сжимает. Сжимает. Сжимает.

Я думаю, что Чарли тоже это слышит, потому что он долго молчит, а когда, наконец, говорит, то с улыбкой в голосе, я могу сказать, что ей там не место.

— Меня ничто не убьет, — говорит он. — Я ношу твой браслет, помнишь?

В тишине и темноте, когда фальшивый голос Чарли преследует нас, как эхо, путь кажется бесконечным. Я иду вдоль изгиба пещеры налево, потом направо, потом снова направо. Вот тогда-то я и слышу эту песню.

Это красиво и завораживает. Я представляю себе, как долго тянет моя губная гармошка, ленивые аккорды извиваются в воздухе. Я представляю себе умопомрачительное горловое вибрато, которое мне еще предстоит освоить, и оно извивается в мелодии.