Елена Дорошкевич - Крик дафэна [СИ с издательской обложкой]

Клубок стремительно выпускал тоненькую ниточку, совершенно не задерживая движение. Я, максимально используя передышку, глазел по сторонам.

Давно скрылись из виду опять начавшие целоваться, чуть только мы отъехали, Сева и Ля.

Пожар, бушевавший в злополучном кафе, был тщательно потушен, трупы убраны вместе с мусором и выбитыми стеклами. Порядок восстановился как бы сам собой. Горожане, удовлетворённые на сегодня по части зрелищ, спешили по своим неотложным делам. На соседних же улицах не было и намёка на происшедшие события.

Наш летающий транспорт мерно покачивался, постепенно убаюкивая. Давала о себе знать многодневная усталость, минут через десять полёта победившая меня окончательно. Я пару раз клюнул носом, по-партизански стойко извлекая себя за шкирку из сна, но, решив, наконец, что героя мне не дадут, смирился и канул в сладкое марево, предварительно понадежнее устроив клубок.

…И всё-таки, как сюда попал дофрест? И если это был действительно он, то почему не нашёл меня и не спас?!

Я упал, при этом сильно ударившись коленями.

Сверху на меня приземлился клубок, легонько, но очень точно тюкнув прямехонько в лоб. Я тут же благополучно допроснулся, ошалело озираясь и с трудом соображая, куда же делась летающая тарелка… тьфу, жаба вместе с сидевшим на ней Равэйком. Пока я об этом думал, земля под моими ногами дрогнула, совсем немного, но звуковая волна, докатившаяся чуть с опозданием, не оставляла сомнения в том, что где-то на окраине Лабиа Тхуна идёт бой.

Заложив крутой вираж, рядом со мной лихо плюхнулась та самая потерянная жаба. С неё соскочил озабоченный Равэйк и устремился ко мне:

— Василий, не ушибся? Дальше пойдешь один. Тут совсем близко — всего каких-нибудь пара кварталлерсов. Мардавам расположился на соседней площади и как всегда скучает. Тебе — к нему!

Очередной толчок, более явный, чем предыдущий, оборвал йокля на полувздохе. Последовавший грохот на секунду заложил уши. Но хуже всего было то, что дальняя пирамида, спускавшаяся с потолка, дала ясно различимую трещину.

У Равэйка на поясе заверещал прибор, который йокль вынул из чехла и, наподобие блюдца с горячим чаем, поднес к губам.

— Равэйк! — нетерпеливо бросил он в него.

— У западных ворот прорыв низших грольхов!!! — истерично запищал прибор. — Они требуют вернуть Ра-Хора!

— Вы объяснили им, что Ра-Хор отбыл в путешествие? По собственному желанию?

— Они не верят. Говорят, мы взяли его в плен, чтобы узнать тайну раскрытия стаббов! — не унимался голос.

— Эх, если бы это было так — давно мечтаю! Хорошо, сейчас буду. Ждите!

Он ловко захлопнул и убрал переговорное устройство, оглянулся на меня и сказал:

— Вот такие дела, хон. Помни об обещании. Я сам лично буду ждать тебя, так что береги своё непрочное тело.

Он вскочил на нетерпеливо икавшую жабу и, уже взмывая в воздух, прокричал:

— Ищи Мардавама!..

Легко сказать «ищи какую-то морду Вама», а вот поди-ка попробуй! Я стоял посреди незнакомого города, опять один.

Тут что-то стукнулось по моему ботинку: клубочек активно пытался привлечь моё внимание, подпрыгивая всё выше и выше.

— Извини, милый. Конечно же, я не один. Может, ты знаешь, где искать этого самого Мордована? — я виновато присел на корточки, отчего-то стесняясь своего роста перед этим маленьким живым комочком, не раз выручавшим меня из беды. Он обрадовался, перестал скакать и целенаправленно покатился в переулок, явно не собираясь следовать указанному Равэйком направлению.

Чем дальше мы шли, тем слабее доносились взрывы. Пол же вибрировал теперь совсем по другой причине: прямо под нами, видимые сквозь частую сетку люков, проносились поезда обычного метрополитена. Да, да, именно метро! Я и сам сначала глазам своим не поверил, думал — первостатейные глюки, — но нет: оказалось, действительно метро, целых три линии поездов прямо под улицей. Через сотню метров обнаружился и спуск на платформы с оплёванными ступенями, уходившими в темный переход, и косо прибитой надписью «Сортировочная». Спуск был весьма непривлекательный. Я ускорился, стараясь побыстрее пройти подозрительное место. Клубок же напротив катился все медленнее и медленнее, то ли теряя уверенность, то ли раздумывая. Решившись, резко вильнул в сторону и нырнул вниз — как раз туда, куда мне так не хотелось. Я удрученно побрёл следом, наблюдая, как он весело считает выщербленные ступени. Мне оставалось только проникнуться его оптимизмом и припустить за ним, нагнав почти у самого низа.

В переходе было пусто. Клубок катился целенаправленно, не оставляя мне времени для сомнений.

Коридор свернул и упёрся во вторую лестницу, такую же вонючую и замусоренную, только теперь ведущую наверх. Где-то совсем рядом прогрохотал поезд.

— Кинь монетку, — прогундосил сбоку чей-то голос. — Кинь, не жепобься! Ты себе ещё заработаешь, ха-ха-кхе…

Совсем близко, в углублении сидело громоздкое черепахообразное существо метра два высотой, такое же грязное, как и весь переход, с шелудивыми конечностями — почти руками, — обросшее влажным мхом и приклеенными бутылочными этикетками. Избытки кожи на сгибах «рук» и длинной морщинистой шее, увенчанной уродливой головой, провисали неопрятными кожаными мешочками. Сильно выступавшие надбровные дуги были поделены на чешуйчатые клеточки, мельчавшие к переносице, выпуклой и гротескной, составлявшей единое целое с таким же клетчатым носом. В широких ноздрях, заляпанных засохшей слизью, копошились крошечные насекомые, выбегавшие и вбегавшие в них, как к себе домой. Беззубая, полупровалившаяся щель рта улыбалась мне приветливо и чуть иронично.

— Ну что, нагляделся? — почти ласково поинтересовалось существо, шумно вдыхая воздух и, тем самым, распугивая ноздревых жителей, быстро попрятавшихся внутри. — Не обращай внимания. Это слюзни — сопли мои едят.

— Я понял, — зачарованно согласился я. Черепаха мне определённо нравилась.

— Я понял, что ты понял! — хохотнула она. — Так денежку дашь?

Я торопливо зашарил по карманам и, к своему удивлению, обнаружил рубль — самый обычный поистёртый рубль, спрятавшийся в распоротой подкладке кармана. Секунду подержал в руке и опустил его в подставленную шершавую ладонь.

— Жалостливый хо-он, — понимающе протянула черепаха, пряча монетку в складках кожи, и снова переплетая верхние конечности поверх жесткого брюшного панциря. Она сидела в углублении почти вертикально, упираясь выпуклой крепкой спиной на серую будку с надписью «Осторожно, высокое напряжение!». На брюхе красным аэрографом было неровно выведено: «Помогите слепому, глухому и безногому!». Рядом покоилась полусгнившая шляпа с сиротливо брошенной в неё монеткой, видимо, для особо тупых: мол, опускать деньги следует сюда.