Елена Дорошкевич - Крик дафэна [СИ с издательской обложкой]

Та внезапно вздохнула и медленно, очень медленно приоткрыла глаза, возвращаясь практически с того света.

— Милый, ты жив, — чуть слышно прошептала она. — Я так тебя люблю…

— Говорящая тэльлия?! — ахнул за моей спиной Хап-Астх. — А я думал, что они только и умеют, что…

Он замолчал, получив от меня красноречивый подзатыльник, и передвинулся в зону недосягаемости.

А Сева со своей воскресшей возлюбленной никого и ничего больше не замечали. Сейчас они пребывали в полном одиночестве, впитывая друг друга глазами, дыханием, прикосновением, поцелуем — быстрым, долгим, очень долгим… поцелуем…

— Ну вот, самое время, — отворачиваясь, улыбнулся я.

Народ разбредался по домам, предварительно добротно осмотрев место происшествия. А вдруг что-нибудь закатилось? Чье-нибудь чужое и очень ценное? Суетились уборщики — маленькие, юркие существа, плоские, многоногие и большеротые, слизывавшие отовсюду мелкие обломки длинными, шершавыми языками, сжевывавшие всё это и принимавшиеся за очередную порцию мусора. И вот уже только оборванный навес и выбитые окна напоминали о произошедшем здесь побоище.

Сева и тэльлия, наконец, отлепились друг от друга и теперь смотрели один на другого с идиотскими улыбками абсолютно счастливых влюбленных. Ну, прямо Ромео и Джульетта! Нет, у тех конец вышел неудачный. Пусть лучше, как Иван-царевич да Василиса Прекрасная.

Из-за угла дома бесшумно вылетел на жабе синий начальник местной стражи. Накрыв нас своей тенью, они приземлились рядом.

— Равэйк… — простонал где-то сбоку Хап-Астх. — Это Равэйк.

Я покрепче перехватил Фатш Гунн — так, на всякий случай.

— Нет, хон, не надо, — сбивчиво зашептал грольх, прижимаясь ко мне. — Ради всех твоих богов, не делай резких движений. Равэйк — йокль, а йокли — это стражи, охраняющие город. Ради соблюдения равновесия они готовы на многое, почти на всё. Не поднимай жезл. Чуть двинешься — и нам всем конец! Оглянись.

На расстоянии выстрела над нами зависло ещё несколько парящих силуэтов. Стратегически верно выбранные позиции и направленное на нас мигавшее оружие не оставляло никаких сомнений в исходе случайной схватки.

Равэйк подошел к нам лёгкой походкой ящерицы, чуть отмахивая перепончатыми ладонями и слегка откинув синюю голову, эффектно выставив вперед костистый острый подбородок и развернув невысокий гребень. Странно, но его небольшая сухощавая фигура не казалась хрупкой или слабой. Отнюдь, в ней присутствовала неистребимость жужелицы, которая и с оторванными ногами представляет для противника нешуточную опасность.

Йокль по имени Равэйк окинул всех внимательным взглядом, чуть задержавшись на замершей Ля.

— Господа постоянные жители Лабиа Тхуна и вновь прибывшие, — сказал он. — Уважаемый Севериус и прекрасная тэльлия Ляйра. Верноподданный Хап-Астх. И путешествующий хон?..

— Василий, — неохотно нарушил я его ожидание.

— Хон Василий, — кивнул страж. — Хотелось бы узнать мотивы столь бурного досуга, так увлекшего значительную часть населения. Настолько бурного, что это сопровождалось появлением запрещённых посетителей в лице внешних грольхов.

Его глаза сузились, на секунду прикрываясь прозрачной плёнкой, и снова изучающе холодно открылись, направленные прямо на меня.

Мы дружно молчали.

— Весьма неудачно была выбрана территория для выяснения старых конфликтов. Весьма и весьма неудачно, — продолжал Равэйк. — Город не может служить местом для их разрешения и, тем более, для сокрытия отдельного лица, убегающего от своих проблем.

Все присутствующие, включая случайных зрителей, выглядывавших из окон, тоже посмотрели на меня. Сева шумно вздохнул и ругнулся сквозь зубы.

— Мне бы наверх, — дипломатично высказался я. — Как раз все проблемы, как вы понимаете, и разрешились бы. Сами собой. А в вашем замечательном Лабиа Тхуне, — я старался говорить совершенно серьёзно и искренне, — задерживаться я, к сожалению, не имею никакой возможности. Спешу, извините.

— Что ж, весьма похвально! Хотя и нестандартно для такого плоско-линейно мыслящего существа, как хон, — как мне показалось, задумчиво, но, впрочем, и облегченно кивнул йокль, чуть ослабляя одну ногу и приспуская гребень. — Наверх? Наверх будет трудновато.

Равэйк едва заметно улыбнулся, втягивая кожистые щёки, и повёл глазами по невольным зрителям. Зрители, подглядывавшие за происходящим, спешно покинули наблюдательные посты, хлопая окнами и задёргивая сохранившиеся занавески.

— Хон Василий, — сказал он тихо, отвернувшись от остальных. — Мне известны некоторые детали вашего прибытия сюда, и у меня есть личное мнение по этому поводу. Я думаю, что для вашего же блага и… — он усмехнулся, — для блага всего лабиринта, вам, юноша, нужно как можно скорее отправиться в путешествие.

Я внутренне напрягся. Йокль, заметив мою реакцию, вздохнул и протянул было ко мне перепончатую руку, но так и не коснулся, только глянул на зажатый у меня подмышкой Фатш Гунн и продолжил:

— Отвлечёмся на минуту. Допустим, что некий хон выбрался из Лабиа Тхуна в нужном ему месте и в нужное ему время. Допустим, что он в дальнейшем приобрёл некие качества, позволяющие ему сюда вернуться. Интересно, хватило бы у него смелости вновь пройти по внешним коридорам, вскрывая стаббы и выпуская их пленников? Как вы думаете, что он попросил бы у некоего начальника стражи за то, чтобы постараться сделать это быстро и качественно?

— А некий начальник стражи вручил бы ему ключи от вышеупомянутых стаббов? — в свою очередь поинтересовался я, вспоминая застывшую Эвил Сийну и почему-то бородатого хона из первой увиденной мной капсулы.

— Очень может быть… Впрочем, это всего лишь фантазия. Вряд ли найдётся безумец, согласный по доброй воле сунуться на территорию внешних грольхов. Увы! Даже имея такое оружие, как сей удивительный предмет, — Равэйк снова покосился на Фатш Гунн.

— Уговорили. А где выход?

— Выход? Какой выход? — приподнял брови йокль. — Я не припомню, чтобы мы говорили о конкретном выходе.

Я удивлённо посмотрел на Равэйка. Он откровенно улыбался.

— Я вас не понимаю, — вырвалось у меня.

— Я так не думаю.

— Послушайте…

— Хорошо, хорошо. Выход, естественно, есть, но, к сожалению или к счастью, он не стоит на месте, то есть блуждает. И где он находится в данный момент — я не знаю, да и не могу знать, поскольку перемещения сии происходят спонтанно.

— Но ведь кто-то же…

— О, несомненно! В конце концов, Лабиа Тхун — это всего лишь непрерывность Пи-измерений, являющихся совокупностью Пи-координат. Месячный расчёт и наши математики выдадут местонахождение выхода с точностью до десяти метров. Или ста…

— Вам опять смешно, а там наверху мои друзья!