Елена Дорошкевич - Крик дафэна [СИ с издательской обложкой]

— Тэйя?! — вмиг просевшим голосом прошептал Айт. — Она жива?!

— Жива? А что, она должна быть в другом состоянии? — недоумённо переспросил Горынович и уже было пожал плечами, но, встретившись взглядом с фианьюкком, посерьёзнел и чётко, обстоятельно доложил: — Фиа Тэйя, твоя жена, конечно же жива и в данный момент находится во дворце — а где же ещё? — у лесных аюнн.

— Она больна? В опасности? — казалось, ещё секунда и фианьюкк не выдержит — закричит, заплачет или упадет в обморок, — таким восторгом и ужасом светились его глаза. — Раз у аюнн — значит, что-то не так!

— Айт, успокойся, пожалуйста, — вздохнул Зорр, — ей ничего не угрожает, поверь мне. Ну, хорошо! Рассказываю всё, что знаю, только ты отдышись, а то я не буду…

— Да-а, — едва выдохнул тот, волевым усилием приводя себя в чувство.

— А кто такие аюнны? — не выдержал я, теряя нить событий из-за незнакомого мне слова: теперь до кучи ещё и аюнны какие-то.

Зорр с фианьюкком переглянулись.

— Аюнны, — сказал Айт, — это удивительнейшие, фантастические существа. Чудо, что они соглашаются жить во дворце, а не летают где-то в заоблачных высотах.

— А чего с вами не жить-то! — оборвал его восторженные речи Горынович. — Тем более, они почти что ваши родственники, даже внешне похожи. Только вы — писцы и секретари, а они — лекари и учителя.

Айт не нашёлся, что ответить, лишь с непонятным выражением посмотрел на Зорра — ну, причём здесь это? — и замолчал окончательно.

— В ту ночь, во время карнавала, когда вы оба исчезли — да-да! И ты, и фиа Тэйя! — тогда, вернее уже под утро, случился грандиозный переполох! Вас искали все жители дворца: как ты понимаешь, Айт, безрезультатно. Более того, не сохранилось даже следов — вы как будто в воздухе растворились. Не помогли ни магическая ворожба, ни эктоидный анализ, допросы, расспросы… ни вызванные из болот псы-фурры — это такие звери, которые улавливают не только запах, но и остатки чувств, зависшие в воздухе и осевшие на предметах, — опережая мой вопрос, лично для меня пояснил Зорр. — Ни-че-го! Абсолютное и ошеломляющее ничего!

— Вы же там такие… такие… — я оглянулся на погрустневшего фианьюкка и не нашёл подходящего слова. — Как же так? Чтобы вообще и ничего?

— Такие, такие! — сердито пробурчал Зорр. — А получается, что и на нас, разэтаких нашлась управа! Кто-то очень постарался и, как я только теперь понимаю, не без посторонней помощи.

— Я видел, как сильс Енлок Рашх Хросс разговаривал с изображением магара! — вдруг решительно заявил фианьюкк. — Об этом знал лишь Василий. Теперь и вы тоже!

— Что??? — привстал на месте Горынович. — Опять этот… Енлок Рашх?! — сказал, будто выругался. — Когда же это, наконец, закончится?!

Айт растерянно заморгал.

— Погоди-ка! — не унимался хийс. — Как могло случиться, что ты оказался в этот момент рядом с ним? Что ты там делал — около Рашха?

Фианьюкк смутился окончательно и потупился, не зная — как сказать, как объяснить, не имея сил повторить снова всю свою историю. За него ответил я:

— Чего-чего… Чего надо! — я улыбнулся и ободряюще подмигнул Айту. — Шлёпанцы искал и ночную рубашку, горшок, снотворное, а заодно и украденную жену. На что только не наткнёшься, когда занят активными поисками. Куда уж вашим псам, как их там, дуррам!

— Ну-ну, — оценивающе окинул меня взглядом Горынович, совершенно не собираясь шутить в ответ. И это его «ну-ну» сказало мне больше, чем длительный, обстоятельный монолог. Я понял, что Зорр каким-то образом уяснил суть произошедшего в деталях и лицах, как будто прокрутил назад киноплёнку. — Значит, выражаясь твоим человеческим языком, ясно как божий день: кто где, кто с кем и кто на кого работает, — он надолго задумался и, наконец, подытожил: — Плохо. Очень плохо!

— Моя жена?.. Тэйя?.. — напомнил фианьюкк, умоляюще глядя на хийса.

— Тэйя, — задумчиво повторил за ним Зорр. — Исчезла одновременно с тобой неизвестно куда, и неизвестно откуда внезапно появилась ровно через месяц — прямо посреди гостевого зала, материализовавшись точнёхонько на королевском обеденном столе, благо, было не время трапезы. С того момента так и не произнесла ни слова.

— А… — начал было Айт.

— Нет. Прочесть мысли не удалось: она заблокировала своё сознание. Можно назвать её состояние сумасшествием или потерей памяти, как и считают многие, но лично мне кажется, что она просто не хочет ни с кем разговаривать. Или не может… Слишком поглощена внутренними переживаниями.

— Она ищет меня! — чуть слышно прошептал фианьюкк.

— Что? — вздрогнув, переспросил Горынович.

— Да, да! — сбивчиво пояснил Айт. — Её тело находится во дворце, а разум плутает в лабиринтах миров. Вот почему я смог выжить в подземном чистилище, вот почему мне иногда грезился её зовущий голос, вот почему иногда я чувствовал прилив сил и мужества. Она прорывалась ко мне сквозь пространство и время, давая надежду и спокойствие. Теперь понятно, почему она живёт у аюнн.

— Теперь и мне понятно! — задумчиво кивнул Горынович.

— Даже и я, кажется, догадался, — улыбнулся я. — Эти самые аюнны знают, что Тэйя путешествует, оставив на их попечение своё бесценное тело, которое необходимо беречь и охранять. Вдруг что — и возвращаться будет некуда.

— Не говори так! — взмолился фианьюкк, всплёскивая руками. — Аюнны — великие целители. Им удастся, им обязательно удастся спасти мою Тэйю!

— А тут и ты подоспеешь, — бодро подхватил я. — Вот заглянем к Оллиссу Ушраншу и бегом, то есть на крыльях, во дворец!

Айт лишь грустно вздохнул. Впрочем, его глаза светились непоколебимой решимостью. Что ж, ничто не приходит само собой, ничто не дается заранее — всё создаётся или достигается, было бы желание и упорство, а того и другого фианьюкку явно не занимать. В конце концов, самый короткий ответ — ответ действием.

— Всё-таки, кто такой этот загадочный Оллисс Ушранш? — перевёл я разговор в другое русло, стараясь отвлечь Айта от тоскливых размышлений. — Кощей Бессмертный, или кто похуже? И почему он должен нам помогать?

— Должен, не должен, — отозвался Враххильдорст. — Кто бы ему сообщил, что он кому-то чего-то должен. Вот бы он повеселился! — он хмыкнул и перевернулся к огню другим боком, а к нам, соответственно, гребенчатым хвостом.

— Кощеем Бессмертным его прозвали люди, — продолжил за него Горынович. — Худой, высокий, почти кожа да кости, живёт бесконечно долго, кто такой — неизвестно, но без сомненья — могущественный колдун. Естественно, и прилепилось к нему прозвище «Кощей Бессмертный». А ОН не он, а кайшр! К-а-й-ш-р! Понимаешь?

— Нет! — честно признался я. — Но я запомню! Кайшр так кайшр! А что это за зверь, и с чем его едят?

— Кайшр не зверь, и его не едят, — покачал головой Зорр, отказываясь шутить на эту тему. — Кстати, так его назвали тоже люди, но очень и очень давно. Говорят, что когда он свалился на Землю, в небе это выглядело падающей звездой.