Михаил Тихонов - Камер-паж ее высочества. Книга 1. Часть 2

— Да, попробовать! — продолжала настаивать на своем мама. — Понимаете, милорд, из того, что мне известно, я могу заключить, что канал, соединяющий вас с якорем, очень мощный. Нарушить-то, мы его нарушим, как это произошло, когда вас в первый раз возили к святому старцу. Вы же после своего визита почувствовали облегчение?

Гаральд кивнул головой.

— Да, мне стало легче. Да что там! Я давно так хорошо себя не чувствовал! Только продлилось все это недолго!

— Вот! — наставительно сказала мама. — Я уже говорила вашему отцу и повторю для вас. Старец, за счет своей святости смог нарушить связывающий вас канал, но полностью уничтожить его не смог и канал через какое-то время восстановился и, я думаю, еще и укрепился, и расширился. Так что теперь нам нужно этот канал полностью уничтожить и проследить, чтобы он не возник повторно!

— М-да, — слегка озадаченный Гаральд с уважением смотрел на маму, — никогда бы не подумал, что все так сложно!

— Ага! — задорно подхватила мама. — Особенно после речей Кочерыжки! Ой, простите! — она в притворном ужасе прикрыла рот рукой. — Конечно же, герра Луиджи Фоска!

Маркиз улыбнулся, а бароне, тоже внимательно слушавший маму, даже хохотнул.

— Так вот, — уже серьезно сказала мама, — сегодня мы с вами будем действовать так! Сначала, я определю, какая вещь служит якорем для вашей порчи. Потом мы, подготовившись, уничтожаем канал, соединяющий вас с якорем. Возможно, в процессе уничтожения канала, вам станет нехорошо, поэтому предлагаю делать это в вашей спальне, где вы будете лежать на своей кровати. Да, кстати, это очень энергетически затратная операция, и я попрошу вас поставить в вашей спальне, для нас с сыном, небольшой диванчик, чтобы мы могли сидеть во время сеанса.

Гаральд удивленно поднял бровь.

— Я не очень сильна магически, — пояснила свое требование мама, — и мне может не хватить энергии для уничтожения канала, и тогда я возьму немного жизненной силы у сына. Вот для этого мы и должны сидеть, чтобы в случае чего, не упасть на пол.

Гаральд потрясенно посмотрел на маму, а потом кивнул баронету и бросил:

— Луи, распорядись, пусть притащат ко мне в спальню какой-нибудь мягкий диванчик со спинкой, — он окинул нас подозрительным взглядом и добавил: — обязательно мягким и если он еще будет низеньким, это будет очень хорошо!

Луи кивнул и быстро вышел из комнаты.

Появился он минут через пять с двумя слугами, которые тащили запрошенный нами диванчик. Аккуратно поставив его в спальне, они быстро удалились. Маркиз нетерпеливо хлопнул в ладоши и сказал:

— Ну, что, приступим?

Мама кивнула головой и выжидательно посмотрела на меня. Я молча поднялся с диванчика и пошел в кабинет Гаральда. Все потянулись за мной. Подойдя к рабочему столу, я выдвинул верхний ящик и посмотрел на маму.

— Мам, — попросил я, — дай, пожалуйста защитную тряпочку.

Матушка поняла в чем дело и, порывшись в своей сумке, достала небольшие, но широкие щипцы-пинцет, сделанные из какого-то твердого дерева и передала их мне. Я, аккуратно подцепив ими медальон, выложил его на пустую поверхность стола.

В этот момент, когда маркиз и баронет следили за моими руками, я подтверждающе чуть склонил голову и на мгновение прикрыл глаза. Мама, в ответ, тоже прикрыла глаза.

После я вытащил и положил на стол печать маркиза, какой-то перстень с крупным камнем и небольшой кинжал с большим алмазом в навершии рукоятки.

После того, как я закончил выкладывать на стол предметы, которые могли быть якорем порчи, я передал щипцы маме, отошел от стола и встал около двери. Мама, судя по всему, перешла на магическое зрение и отчаянно пыталась увидеть эту красную нить.

От усилий у нее на лбу выступил пот, а я начал волноваться. Неужели она не поняла мои намеки на медальон?! Ой, как все плохо! Чего же делать то?

Мама не стала нас долго держать в неведении и уже через несколько минут уверенно указала на медальон.

— Это он! — твердо сказала она. — Маркиз, скажите, вы часто его носите?

— Да! — ответил после паузы маркиз. — Но этого не может быть! Этот медальон — память о моей умершей матери.

Он подскочил к столу и хотел было взять медальон, но тут всех удивила мама:

— Стоять! — громко крикнула она. Я поморщился, баронет — потряс головой, стекла в кабинете — зазвенели, а Гаральд — замер.

— Вам нельзя трогать эту вещь! — категоричным тоном заявила матушка.

— Но это же память о матери, — заныл сын герцога, — а вы хотите его уничтожить!

— Маркиз! — из железа, скрежещущего в голосе мамы, можно было бы наделать доспехов для довольно многочисленного отряда. — Вы чем слушали? Я сказала, что сначала мы ничего уничтожать не будем, кроме вашей связи с якорем. В результате, ни вы, ни якорь пострадать не должны! А теперь, — тон матушки сменился на повелительный, — марш в спальню, ложитесь на кровать и устраивайтесь поудобнее! — она сделала зверское лицо. — И не злите меня! Шагом марш!

Гаральда с Луи буквально вынесло из кабинета. Мы с мамой не спеша пошли за ними.

— Ну, Волька, — с надеждой в голосе прошептала мама, — давай! Теперь все от тебя зависит! Мне с этим каналом не справиться!

Я ободряюще улыбнулся и зашел в спальню маркиза.

Мы с мамой устроились на диванчике, мама закрыла глаза и, судя по всему, опять перешла на магическое зрение. Ну, что же, я глубоко вздохнул, перешел на магическое зрение и тоже прикрыл глаза, вгоняя себя в некий магический транс.

В состоянии Гаральда ничего не изменилось — толстая красная нить по-прежнему уходила из его груди и терялась за стеной. Я порассматривал ее некоторое время, а потом опять, как и с Микой, представил, что у меня в руках ножницы.

Я пару раз примерился ими к этому красному каналу, а потом усилием воли начал сводить их концы. Канал сопротивлялся давлению ножниц, и у меня даже, в какой-то момент появилась мысль, что мне не хватит сил, чтобы его перерезать, но потом вдруг, как будто что-то в канале разрушилось, и концы ножниц легко сошлись, разрезая канал надвое и прекращая отток энергии Гаральда.

И теперь, когда дело было сделано, я сидел, отдыхал и наблюдал, как поведут себя две половинки канала.

К моему удивлению, они начали извиваться и раскачиваться, явно стараясь найти друг друга и, наверное, опять соединиться. Так что же делать? Я не могу постоянно сидеть здесь и резать этот канал!

Я задумался. Нужно что-то сделать, чтобы канал не смог соединиться! А что сделать-то? Что же сделать?! И тут меня осенило — огонь! Ну, конечно, если попробовать прижечь концы канала, то, скорее всего, они не смогут соединиться!

Ну, как говорится, сказано — сделано! Я представил, что у меня в руках большой и горячий факел. Не задумываясь я поднес его к концу канала, который выходил из груди маркиза. Каналу это явно не понравилось, он попытался свиться в клубок, скрыть сам конец, но я был настойчив и, наконец, в нем что-то запузыри́лось, потом что-то брызнуло и лишь потом он начал чернеть.