Михаил Тихонов - Камер-паж ее высочества. Книга 1. Часть 2

Я было собрался поближе и повнимательнее их рассмотреть, но, посмотрев, куда уходит красная нить, переменил решение. А нить уходила куда-то внутрь рабочего стола! И чего делать, как мне залезть в чужой стол?

Для начала, я заставил баронета повыдвигать ящички из шкафов, и, близко к ним не подходя, оглядел содержимое. После этого, предложил Луи продемонстрировать содержимое рабочего стола.

Тот ненадолго задумался.

— Сэр, я не собираюсь вызнавать никакие секреты, я даже близко к столу подходить не буду, мне нужно только посмотреть, что в нем лежит, и все! — попытался я успокоить его совесть.

Баронет, успокоившись, начал выдвигать ящики и демонстрировать их содержимое. Я подошел поближе, чтобы лучше видеть и, наконец, в среднем ящике правой тумбы я и обнаружил якорь наведенной на Гаральда порчи!

Он спокойно лежал в верхнем ящике стола. Очень красивый прозрачный камень красного цвета, в форме сердца, был похож на медальон. На поверхности камня, очень искусно, было вырезано изображение очень красивой женщины с красными волосами и усталыми глазами, смотрящими на всех с безграничной любовью.

— Это что? — спросил я Луи, показывая на медальон, но не прикасаясь к нему.

Луи недовольно нахмурился, помедлил чуть-чуть, видимо, решая отвечать или нет, а потом, очевидно вспомнив распоряжение своего друга и командира, нехотя ответил:

— Это портрет Ее светлости Риты, матери Гаральда.

— Красивая! — прошептал я, но Луи услышал.

— Очень! — подтвердил он. — И красивая и очень добрая! Была…

Мне показалось, что он реально расстроился! Я не хотел бередить его воспоминания, но мне нужно было довести дело до конца.

— Простите мне мое невежество, но почему «была»?

Я, конечно, догадывался какой услышу ответ, но вопрос задать был обязан! Мало ли что?

— Она умерла шестнадцать лет назад, во время родов.

— Ага, понял! — кивнул я головой. — Простите! — повинился еще раз, на всякий случай. На мой взгляд, Луи был неплохим человеком и расстраивать его, а тем более, настраивать его против себя я не желал категорически. Ну, а от того, что я лишний раз попрошу прощения от меня не убудет!

— Да, очень красиво! И медальон, и матушка милорда — все прекрасно и очень органично смотрится! Вы не знаете, кто сделал такую прелесть?

Луи задумался, наморщив лоб, но потом отрицательно помотал головой.

— Нет, герр, я не знаю. Может, Гаральд мне и говорил, но я не помню, извините.

— Еще один вопрос, Луи! — пока есть такая возможность, я решил получить сведений по максимуму. — А Гаральд этот медальон вообще-то куда-нибудь с собой берет?

Друг и оруженосец сына герцога прямо вспыхнул от негодования!

— Герр Волан, вы видите прикрепленную к медальону золотую цепочку? Вы думаете она нужна для красоты?! — м-да, сарказма в его голосе — выше крыши, как у нас говорят. — Он его всегда одевает, когда уезжает куда-нибудь надолго! Да он его не снимает даже когда купается!

Я выставил руки в защитном жесте.

— Сэр Луи, помилуйте, я вовсе не хотел обидеть маркиза! Я просто пытаюсь понять насколько ценна для него эта вещица, вот и все!

Луи замолк, немного подумал, а потом осторожно задал мне неожиданный вопрос:

— Герр Волан, вы хотите сказать, что… — он опять прервался, как будто в чем-то сомневался, а потом, вдруг решившись, продолжил: — Вы хотите сказать, что вот этот медальон и является якорем порчи, наведенной на Гаральда?

Я сначала растерялся, ну не ожидал я такого вопроса! Нет, конечно, я не считал баронета глупым, но скорость, с которой он сопоставил факты, меня поразила! В данном случае, неприятно!

— Я не знаю, — слукавил я, — но вообще-то, из того, что я до этого момента видел, это самая подходящая для этого вещь! Но точнее на ваш вопрос ответит матушка, она в этом деле специалист, а я ей только помогаю, чтобы ей легче было работать.

Я демонстративно обвел взглядом помещение, притворно тяжело вздохнул и предложил:

— Луи, давайте продолжим. Нужно посмотреть везде, чтобы определить еще возможные предметы на роль якоря.

Баронет ничего не сказал, но явно начал относиться ко мне с большим уважением. В чем это выражалось? Не знаю, вот так прямо сказать не могу, но это чувствовалось во всем, даже в том, как он стал выдвигать ящики стола.

Если раньше он это делал быстро и резко, с нетерпением поглядывая на меня, мол, хватит, пора следующий? То теперь он это делал плавно и не торопясь, давая мне возможность все тщательно осмотреть и подумать, может ли вещь, увиденная мной претендовать на роль якоря для порчи?

Я для отвода глаз поспрашивал еще о нескольких предметах, в том числе и о полной личной печати маркиза, и потом, когда мы завершили осмотр стола, сказал:

— Сэр Луи, мне очень приятно было работать с вами, но мы уже закончили, поэтому предлагаю вернуться в комнату к Гаральду и моей матушке.

Луи не возражал и вскоре мы присоединились к ним.

Когда мы вошли, мама с маркизом о чем-то оживленно разговаривали, а мага-лекаря в комнате уже не было. Услышав звук закрывающейся двери, маркиз резко обернулся, а матушка, подняв глаза вопросительно на меня посмотрела.

Я смотрел спокойно, чувствуя на себе напряженный взгляд сына герцога, только пару раз быстро моргнул, как бы от смены освещения, но мама, увидев это, облегченно вздохнула.

— Ну что, что-нибудь нашли? — поинтересовался у нас Гаральд. Было заметно, что он прямо подпрыгивает от нетерпения!

Мы с баронетом переглянулись, решая, кто будет отвечать. По тому, как Луи сделал маленький шажочек назад, я понял, что отвечать придется мне.

— Я не могу сказать точно, милорд, но мы нашли несколько предметов, которые могут быть якорем наведенной на вас порчи, — четко доложил я и подошел к матушке.

Взгляд Гаральда из любопытствующего превратился сначала в насмешливо-скептический, а потом и презрительно-подозрительный.

— И как определить, какой из предметов является якорем, и является ли вообще? — насмешливо осведомился маркиз. — Или вы предложите мне избавиться от этих подозрительных предметов?

В голосе Гаральда слышалась неприкрытая насмешка.

Мама сочла, что это самый лучший момент для вступления в разговор.

— Милорд, во-первых, особенность наведенной порчи заключается в том, что, избавившись от якоря, вы не избавляетесь от порчи. Избавится от порчи можно лишь двумя способами — либо прервать канал, связывающий вас с якорем, либо, использовав определенный, очень сложный ритуал, уничтожить сам якорь. Причем, и в первом, и во втором случае есть свои трудности. А, во-вторых, я здесь именно для того и нахожусь, чтобы определить точно, что за предмет является якорем и попробовать прервать вашу с ним связь.

— Попробовать? — удивился маркиз такому не радостному окончанию матушкиной речи.