Василий Криптонов - Эра Огня 1. Первые искры

— Не понимаю, чего ты так расшибаешься, — начала Талли. — За неделю не сделать того, чего не сумел за всю жизнь.

— Что-то вы с Мелаиримом не слишком тревожитесь! — выпалил я. Дыхание постепенно успокаивалось, и я перестал держаться за бок. — Если я завалю вступительные, у меня высосут магию. А это будет — сюрприз-сюрприз! — магия Огня! То-то все удивятся.

— Вот и подумал бы, почему мы не беспокоимся, — зевнула Талли. — В правилах есть оговорка. Да там, собственно, целый лес оговорок, из них можно дом построить. Если завалишь магию — да, без вариантов, но магию ты не завалишь. А вот если не справишься с этой ерундой, то у тебя будет возможность поступить на будущий год в другую академию, не военную. Там — со свистом проскочишь. Только нам этого не надо. Тебя Мелаирим возьмёт в личные ученики, вот и всё. Так что не трать силы, Морти. Не в сказку попал. Ты — ничтожество, таким и помрёшь. Хотя, конечно, ты станешь величайшим и могущественным магом, но это ведь будешь не совсем ты.

Вот нельзя было раньше сказать?! Так, всё. Ванну мне, потом — плед, чай и мангу. Ладно, делая скидку на фантдоп, можно без манги. Роман какой-нибудь рыцарский, только чтоб с картинками, для облегчения адаптации.

Натсэ опять пронеслась мимо, бросив на нас быстрый взгляд. Хвост её черных волос вился сзади почти параллельно земле. Отбежав от нас метров двести, она перешла на шаг.

— Что молчишь? — толкнула меня локтем Талли. — Не рад?

Как в воду глядела. Сколько ни старался, радости я в душе не находил. Я вспомнил сияющий взгляд Авеллы. Как она радовалась, что будет учиться со мной… Потом посмотрел в сторону Натсэ, которая медленно, помахивая руками, шла в нашу сторону. Она меня сюда притащила, так хотела помочь…

— Просто ты тряпка, Морти, — вздохнула Талли. — У тебя нет ни одного завалящего морального принципа. Ты готов прогнуться под любого, кто на тебя надеется. Я тебе помогу. Пойду и всё ей расскажу сама.

Талли ускорила шаг, и я вдруг схватил её за руку.

— Не смей! Не вздумай к ней даже приближаться.

— Серьёзно? А если мы с ней устроим обнимашки без одежды, ты не против?

Я, опешив, выпустил её руку.

— Н-нет, конечно…

— Вот об этом я и говорю: никаких принципов. Так держать, Морти. Кстати, твои вещи я уже отправила в общежитие, сегодня ночуешь там, чтоб не вызывать подозрений. Но тренироваться как-то надо. Поэтому завтра ночью идешь со мной в дозор.

Тренироваться! Опять тренироваться, еще и ночью! Веселая жизнь начинается. Может, всё-таки дать Натсэ отбой?..

— Какие вещи? — спросил я.

— Все девчачьи шмотки, которые нашла у тебя в комнате.

— Талли! — крикнул я, сжав кулаки.

Она, смеясь, отпрыгнула и помахала рукой:

— До скорого, Морти! Удачи на новом месте.

Талли скрылась. Не то сквозь землю провалилась, не то еще какой фокус выкинула — не знаю. Я повернулся к Натсэ. Она была уже близко и улыбнулась мне, видимо, ободренная отсутствием Талли. Талли ей не нравилась. Авелла, впрочем, тоже. Вообще, симпатии и антипатии Натсэ для меня во многом оставались загадкой. Я точно знал только, что ей нравится меч, с которым она не расставалась ни на секунду. Он и сейчас висел у неё за спиной, готовый выскочить и напиться крови, как только в шаговой доступности появится какая-нибудь завалящая опасность.

— Начнем ставить тебе дыхание, — сказала Натсэ. — Времени мало, но чего-то добиться успеем. А пока пошли на перекладину. Покажешь, на что способен.

Я показал. Без ложной скромности скажу — Натсэ была впечатлена.

— Да ты и вправду из другого мира, — задумчиво сказала она, глядя, как я, лежа под перекладиной, потираю плечевой сустав, который, кажется потянул.

***

Со стадиона мы вышли, когда солнце уже скрылось за горными хребтами. Казалось, вот-вот наступит ночь, но огненный интерфейс утверждал, что только шесть вечера, и стоило нам обогнуть одну из скал по узкой тропинке, как вечернее солнце заставило щуриться и отворачиваться.

Натсэ уверенно шагала впереди, выбирая путь из сплетения множества тропок.

— А ты здесь часто бывала? — спросил я.

— Никогда, — кратко ответила Натсэ. О прошлом она говорить не любила.

Тем не менее, компас в голове у неё работал безошибочно. Вскоре мы вышли к зданию академии. Или, вернее, к скале академии. Теперь-то я бы опытный и знал, что помещения в скалах не высекают долгими десятилетиями безымянные рабы, а колдуют за пару часов маги Земли. Но выглядело всё равно жутковато. Не добавил положительных эмоций и инцидент на входе.

Дорогу нам преградил служитель Наллан и, сложив руки на груди, грозно на меня посмотрел.

— Сапоги с рунами Земли? Ха! — воскликнул он. — Даже не надейтесь, что я в такое поверю, господин Мортегар. Вы что-то затеваете. Вы, Мелаирим и эта его самовлюбленная племянница. Я давно к ним присматривался, а теперь и вовсе глаз не спущу.

— Жаль, что вы так и не сменили гнев на милость, служитель Наллан, — сказал я со скорбным выражением лица. — Я вот почти уже и не сержусь, что вы пытались меня сжечь.

Наллан засопел, широко раздувая ноздри, и наклонился ко мне.

— Можно подумать, ты бы сгорел. Да я за версту чую силу Падшего! Покажи мне свою печать, пащенок…

Он осекся. На его плечо легло лезвие меча и дружелюбно его похлопало.

— И нам за это ничего не будет, — тихо сказала Натсэ. — Отойдите от хозяина, служитель. Вы мне кажетесь опасным.

Наллан медленно отстранился и, ткнув напоследок в меня пальцем, ушел. Натсэ вернула в ножны меч. Переглянувшись, мы вошли в академию. Навстречу новой жизни.

В моём родном мире мне уже тоже приходилось задумываться о высшем образовании. Однажды я целый вечер убил на поиски профессии, позволяющей спокойно и безбедно существовать, почти не пересекаясь с людьми. Можно было стать писателем. Я попробовал написать рассказ, но той же ночью в ужасе сжег его на свече и закопал пепел в горшке с фикусом. Решил поступать в аграрный университет: говорили, там конкурс небольшой. Кто ж знал, что мои расчеты сбудутся таким извращенным образом.

Тем не менее, в высшее учебное заведение я сейчас заходил впервые и чувствовал себя… Как маленький грязный обманщик, который украл чужую судьбу, и которого в любую минуту могут раскрыть и с позором выгнать. Впрочем, в моём случае скорее с позором сжечь на костре, предварительно избив кочергой до потери сознания, ибо надоел.

Натсэ вела меня сперва по лестницам, потом — узкими коридорчиками, изредка переходящими в просторные залы, где тусовались студенты. Жили, по ходу дела, все в одном месте. И только прибывшие поступать, мои ровесники, и второй-третий-четвертый курсы — не знаю даже, сколько их всего тут было.

Как только мы входили в зал, там смолкали разговоры и смех, и все провожали нас взглядами. Какими бы комплексами я ни страдал, конкретно сейчас я не сомневался, что дело в Натсэ.