Александр Гром - Харальд Смелый

За чертой последних поселений начинался девственный, вековечный лес, где было очень мало удобных, наезженных трактов, зато с лихвой хватало извилистой голубой сети рек с пятнышками озер. И так до самых гор Колючего Ремня, перегораживающих Континент с запада на восток. Обосновались там малосимпатичные создания: пещерные тролли, орки, гоблины, жадные цверги, хитрые, коварные драконы и прочая гадость. Миновать стороной опасные острые пики можно было на востоке, идя через пустошь Черепов, берущую начало от последних гор и тянущуюся до вод Белого моря две, от силы три мили. Или же на западе, преодолев холмистую равнину десяти-пятнадцати миль шириной, упирающуюся одним концом тоже в горы, а другим в берег Северного моря. Прозывалась равнина весьма своеобразно — Безвозвратная.

— Почему такие пессимистичные названия? — помнится, спросил я у купца Андерсона, продавшего мне карту.

— Все отчаянные парни, кому надобно проникнуть за стену Колючего Ремня, как раз и лезут в эти проходы. А именно там их и поджидают любители сладкой человечины и звонкого золота, — улыбнувшись, пояснил тот, и затем добавил, — словом оба прохода — это взведенные капканы, безотказно захлопывающиеся на дерзких, но самонадеянных чужаках. Соответственно своей погибельной функции они давным-давно и получили наименование.

«Впрочем, мне то что за дело до тех невероятных далеких мест? — с иронией подумалось мне тогда, да и сейчас тоже. — Я ведь туда не собираюсь».

Дальше за Колючим Ремнем располагались и вовсе сказочные края. На юго-востоке континента до самых вод Белого моря и моря Призраков, заслужившего самую дурную славу, подступал загадочный Баур-Даг, лес Зеленых Грив, где обитал не менее загадочный народ Темных Эльфов. Про них известно было лишь то, что они темноволосы, чрезвычайно высокомерны, воинственны и нетерпимы к непрошенным гостям. Самой большой ценностью они считали уединенную, вольную жизнь среди изумрудной зелени своих заповедных чащоб. Многочисленное, наглое людское племя, привыкшее везде бесцеремонно совать длинный нос, дотянуться до них грубыми ручищами возможности не имело, ибо кроме доблести, со стороны двух морей лесное королевство защищал барьер рифов, протянувшийся полосой от четырех до семи миль. Он то и не позволял подойти к берегу поближе боевыми кораблями с ударными войсками на борту. Попытка же произвести высадку на шлюпках, была заранее обречена на провал вездесущими касатками, союзниками эльфов, уже не единожды в прошлом топивших утлые суденышки незадачливых завоевателей. Тех же, кто чудом добирался до берега, ждали беспощадные, не знающие промаха, отравленные эльфийские стрелы. Некоторые свейские мудрецы утверждали, что когда-то, в седую старину, рифы были цепью гор подобных Колючему Ремню, но затем, в результате природного катаклизма, опустившихся под воду.

Дальше, на юго-западе, в Солнечной долине окруженной зубцами скал Высокой Короны, испокон веков жили Светлые Эльфы. От визитов нежелательных гостей их оберегали не только труднопроходимые родные горы, но и отвесная, неприступная стена побережья, берущая начало от последних рифов юга до гор Колючего Ремня, вернее до единственного в них прохода на западе — Безвозвратной равнины. Впрочем, несмотря на это Светлые Эльфы держались не столь замкнуто в отличие от своих Темных сородичей. Довольно часто они общались с внешним миром выполняя за солидную плату заказы на изготовление волшебного оружия, украшения, а иногда даже брались за внутреннюю отделку дворцов состоятельной знати. Порой их соседи и союзники, гномы-мастера из подземелий гор Высокой Короны, тоже подряжались на работы в Дунленд, Свейленд, а то и в далекую старушку Европу. Эти умелые коротышки в основном строили мосты, замки, крепостные стены вокруг богатых, торговых городов, возводили плотины, а еще ковали великолепные мечи, кинжалы из добротной стали, знаменитые кольчуги и собирали страшные по своей силе и дальнобойности арбалеты. В другие страны мира эльфы с гномами попадали из единственного уязвимого места стены — Кинжального фиорда, тщательно охраняемого с обеих сторон большим гарнизоном.

И что удивительно, Светлые эльфы Скандинавии прекрасно ладили со всеми народами, кроме не очень далеких сородичей Темных эльфов. Где корни этой вражды я лично не знаю, да и сказать по правде, знать особо не желаю. Мало ли какая черная кошка могла пробежать между ними за долгие столетия существования в обособленном мирке? Может их вожди бабу смазливую не поделили или земли, богатые дичью да рыбой, золотоносные ручьи, либо же заспорили о Высоких Материях, а закончили ученый диспут бойней, за которой последовала бесконечная кровавая месть? Возможно, причина неприязни кроется в цвете волос. А что? Для разумных, цивилизованных рас это вполне оправданный повод к возникновению ненависти.

Стоит вспомнить некоторые ужасные, истребительные войны Прошлого и Настоящего. Из-за глупой мелочи, недоразумения или чьего-то пустого тщеславия творились наяву жуткие кошмары, которые не часто привидятся и во сне. Вот так вот!

Еще раз внимательно осмотрев карту, я немного разочарованно вздохнул. Больше на ней ничего существенного не значилось. Но кто мне мешает, обнаружив, нанести на пергамент это существенное, путешествуя по неведомым землям Континента? Никто! Или… Все же отыщется такой болван? Посмотрим, посмотрим…

Помнится в ту ночь перед выходом в дальний путь, я так и не смог уснуть, несмотря на жизнь, прошедшую в бесчисленных походах да рискованных авантюрах. А волновался я наверное потому, что побывать в Скандинавии, там где практически не ступала нога человека, с огромной силой хотелось мен еще со времен далекой юности. Кроме того, я мечтал хотя бы чуток побыть наедине с самим собой, утомившись бурлящим многолюдьем прошлых лет.

На рассвете, ни с кем не попрощавшись, я, оседлав серого, в яблоках жеребца, поскакал в сторону пристани. Там ждал драккар, перевезший меня и четвероногого спутника на Континент. Спустя неделю я миновал границу последнего Сухопутного Клана, но так и не увидел ни орков, ни их следов, что вызвало мимолетную, полную иронии, улыбку.

Наступили счастливые дни, наполненные очарованием суровой, чистой и прекрасной природы. Я ехал верхом, шагал пешком по величественным сосновым борам и пушистым ельникам. Порой охотился, переходил в брод реки с ледяной, прозрачной водой. Застыв, любовался ручьями, поющими свои журчащие, мелодичные песни, целебными ключами, бьющими из расщелин в камнях или под корнями огромных дубов, вылезших наружу, будто щупальца гигантских осьминогов. Обходил берегом бездонные синие озера и при этом совершенно ни о чем не думал. Ну, по крайней мере, не думал о плохом. На сердце, отчего-то было светло и радостно, словно в ожидании какого-то чуда. Ну да, давно я не чувствовал себя так хорошо. В душе тогда царили мир и согласие… И я нисколько не жалел об отсутствии древних тайн, странных загадок и неожиданных приключений.