Александр Гром - Странствие по ошибке

— Возможно, Высочеству и не надо представлять сию грозную тварь, ибо подозреваю, он знаком с ней ближе нас всех, — бросив на принца быстрый взгляд, не без едкой насмешки произнесла Хельга.

— Что за странные намёки, госпожа? — выпучил глаза изумлённый принц.

— Ну, ты же в плену у троллей мяса много слопал? — опять обратив всё внимание на внушительное отверстие в земле, уже без проблеска эмоций, отстранённо поинтересовалась чародейка.

— Само собой, само собой, — словно болванчик согласно закивал головой принц. — А что здесь такого? Я и не скрывал, что меня хорошо кормили. Да и как иначе? Я ведь особа царских кровей. Соответственно мой статус того требовал. От жестоких гонителей моих. Поэтому претензии твои не совсем понятны. Или ты считаешь, будто в заточении лучше пухнуть с голодухи, чем от еды?

— Тогда откуда ты знаешь, чем именно они тебя потчевали? Может, и подобной змеюгой тоже? — вполне резонно заметила она.

— Чушь собачья! Да я бы почувствовал, ежели б мне, подсунули подобное дерьмо! — искренне возмутился принц. — Или ты полагаешь, что я ем всё подряд, словно свинья, совершенно не разбирая вкуса?

— Высочество, — вздохнула чародейка, — ты не свинья, а бол… словом индивидуум, обладающий слухом, но не слышащий. Поэтому повторяю тебе ещё раз уже я: мясцо Эгрым-Трабагана является форменным деликатесом. А это подразумевает его прекрасные вкусовые качества. Надеюсь, услышал и уразумел?

— Может у меня и плохой слух, да память хорошая. И я припомню слова госпожи, если Судьба занесёт её к нам в Златоград. Посмотрим тогда, понравятся ли ей кое-какие наши деликатесы. А они ой на любителя, ой-ой, — многообещающе посулил разобиженный принц. — Впрочем, буквально вся подобная стряпня на любителя.

— Ни чем ты меня не удивишь, Высочество, — хмыкнув, презрительно обронила она, одновременно кидая в нору один за другим мелкие камешки. — Пробовала я вашу подземную кухню. В особенности её раздел для понимающих толк в необычной пище. Могу если хочешь привести перечень опробованных мной диковинных блюд.

— Почему бы и нет? Говори, — согласился принц, наверняка надеясь поймать чародейку на лжи.

— Мной не единожды были отведаны: шипастые безглазки в сметане, бледные заплечники в соусе из собственной крови, грибы-ползуны в меду с орехами да черносливом, рыба протрясуха фаршированная чесночными улитками и кузнечиками. И кое-что другое, без особых изысков, — нисколько не напрягая память, сразу же ответила Хельга.

— Да верно, не обманула, есть у моего народа подобная, хм-м, уж прости, госпожа, блевотная жратва, для-для… не для всех, — делая обратно к нам маленькие неуверенные шажки, разочарованно признал принц. Затем, вымучив улыбку больше смахивающую на кривую гримасу, он добавил: — Значица, ты действительно, эта, как её… А, вспомнил! Слово то мудрёное. Гурманка. Во! Да, теперь мне понятно, почему тебя тогда на ящерок потянуло. Угу. Ну, а я вот совсем не таков. Нет. Я предпочитаю нормальную обычную пищу. Лишённую даже малейших «изысков».

— Тогда много в своей жизни потерял, Высочество. Кстати, хочу заметить в тему: ящерицы-драконицы избегнувшие наших желудков, весьма приятны на вкус. И понравились бы тебе обязательно, — протянула Хельга, продолжая сосредоточенно обстреливать пристанище, огромного пресмыкающегося. Меч, загодя вытащенный чародейкой из ножен, лежал у неё под рукой.

— Госпожа, змей панически боится дыма, — неожиданно подсказала дриада, опять вмешиваясь в их довольно познавательную беседу.

— Вот как? А ты уверена, что с помощью него мы выманим тварь из логова? — слегка насупившись, вопросила Хельга.

— Более чем, — небрежно передёрнув плечами, дала краткий исчерпывающий ответ дриада.

— Ну и чего в таком случае стоим? — буркнула чародейка. — Иди да собери, что ни будь способное хорошо подымить.

— Да без проблем, — усмехнулась дриада, и направилась в сторону тракта.

В ожидании её Хельга уселась на землю неподалёку от норы, скрестив ноги и положив на них меч. Мы с эльфом составили чародейке компанию, а принц застыл, словно мраморная статуя, ярдах в десяти от границы проплешины.

Талиналь появилась спустя минут десять-пятнадцать. К груди она прижимала целую охапку сухого косматого мха, непривычно сиреневого цвета.

Чародейка воззрилась на добычу дриады со скептицизмом, но от критических комментариев воздержалась. И как оказалось, правильно сделала. Ибо мох после попадания на него искр огнива, запыхтел клубами невыносимо едкого дыма, слезящего глаза и вызывающего удушливый кашель.

— Бросай скорей сиё дерьмо! Бросай! — зажав нос пальцами, поспешно скомандовала Хельга, отскакивая прочь, из подветренной стороны.

Дриада послушалась с большой готовностью, ловко запихнув весь гнусно чадящий ворох в отверстие норы.

— У змея может быть ещё один… или не один выход, — вслух подумал эльф. — Если это так, не видать нам ужина как своих ушей.

— Нет, господин Рэймфор, Эгрым-Трабаган никогда не делает отнорков, — с ходу отмела его предположение Талиналь. — Уж не ведаю почему.

Хельга подтвердила её правоту утвердительным кивком головы и тему закрыли.

Потянулись томительные минуты в предвкушении результата. И когда надежда заснуть на сытый желудок стала угасать, из всё ещё дымящей дыры в земле, послушался какой то неясный шум, сменившийся громким, отчётливо слышным шипением.

— Быть начеку, — выдохнула Хельга, подступая к норе на расстояние взмаха клинка.

Я, Рэймфор и Талиналь с обнаженным оружием присоединились к ней, отстав лишь на секунду. А принц Гвейлин предсказуемо отступил ещё дальше.

И тут дриада вдруг несколько запоздало вспомнила:

— Змей плюётся мгновенно парализующей слюной!

— Проклятье… — прорычала чародейка. — А раньше нельзя было сказать?

— Мне простительно, что я запамятовала. Ибо не я затеяла охоту, а ты! — сверкнув глазами, возмущённо вскинулась дриада.

— Ну, извини, извини, вина моя полностью, признаю… И ведь знала про эту особенность Эгрым-Трабагана не хуже тебя, но как-то упустила из виду… — под стать змею, прошипела раздражённая чародейка.

Может, Хельга хотела ещё что-то добавить, однако не успела. Из задымлённой норы на высоту пары ярдов вознеслась жуткая голова твари длиной в добрый мужской локоть. Пасть её была широко разинута, выставляя напоказ верхние и нижние клыки весьма внушительных размеров. Не сговариваясь, мы одновременно обрушили на неё свои мечи, но всё равно опоздали на какие то доли мгновения. Наш враг непостижимым образом очутился на земле и уже оттуда стремительно атаковал эльфа. Тот едва-едва успел отпрыгнуть в сторону. А змей, приподнявшись выше прежнего ещё, пожалуй, на ярд-другой, и, обратив свой взор на меня, издаёт странный, но определённо малоприятный звук. Естественно я заподозрил в нём предвестника своеобразной атаки, призванной обездвижить одного из противников. Зная же по аналогии с ядовитыми гадами, что целят они в основном в лицо, где расположены органы со слизистой оболочкой, я с коротким неприличным ругательством попытался уклониться, инстинктивно прикрывая уязвимое место левой рукой. И тот час тыльная сторона моей ладони стала вдруг влажной. С омерзением встряхнув её, я вновь бросился на змея, но моё участие на данном этапе, увы, запоздало. Голова Эгрым-Трабагана отделённая от туловища фламбергом дриады, исхитрившейся нанести решающий удар, как раз падала вниз.