Александр Гром - Приключения Алекса

— А че там за херня творится? — настороженно спросил он. — Никак духи решили в пятнашки поиграть?

— Не знаю, Рыжик, — я потер внезапно вспотевший лоб, — но нюхом чую — хорошего это мелькание сулит мало.

Мое мнение подтвердили заметно забеспокоившиеся кони, испуганно зафыркавшие и забившие копытами.

— Да пустяки все это, — наигранно беспечно отмахнулся гном, — вон святоша наш, преподобный «Стук», в случае чего всю нечисть своими церковными заклинаниями приголубит. Э-эй, «пластырь», а ну-ка начинай шаманить.

Монах, обработав раны лежащего и тихо постанывающего на широком столе Аллена, подошел к нам. Костер, разожженный неподалеку от певца, бросал на все вокруг недобрый багровый отсвет.

— Не богохульствуй, языческая душа, — сурово нахмурясь, прикрикнул Он, — не то поплатиться за свой болтливый язык. Давно по заднице плетью не получал?

— Не родился на свете еще тот длиннорясый, — начал было задетый за живое Фин-Дари, но тут же умолк, остановленный предостерегающим жестом Белого.

— Смотрите, — бывший главарь Сбродной Шайки выглядел непривычно взволнованным, — а трон-то уже не пустует.

Белым оказался прав. В кресле слева возникла пока еще неясная фигура. Кони, привязанные в стойлах «зверинца», запаниковали, громким ржанием призывая хозяев: Нонам пока было не до них.

— Ве-ве-еликий Создатель, защити рабов своих верных, — заикаясь; зачастил монах Тук. — Ибо хоть и грешны, но каемся, а кто не верует, так то по серости своей да по неведению.

— Проклятье, — себе под нос пробормотал я, — и это та помощь, которой хвалился пропойца-поп? Негусто…

А между тем фигура на троне шевельнулась, поднялась и направилась в нашу сторону. Естественно, под прицелом взведенных арбалетов и туго натянутых луков. Вот она подошла настолько близко, что стали хорошо видны чудовищно вывернутые руки, ноги и немыслимо искривленная шея. Уродливое тело едва прикрывали жалкие лохмотья с ниспадающими на них спутанными, седыми и грязными космами.

— Покручь! — обреченно выдохнул Джон. — Разведчики утверждали, что от нее практически нет спасения.

— Проверим, — пискнул гном, с надеждой оглядываясь на монаха, — серьезно берись за дело, преподобный отче, не тяни кота за хвост. Уделай-ка гадину молитвой. Че там у тебя про дубинку Святого Дунстана? А еще лучше, призови на помощь бабенку эту крутую, ну, у которой блат с самим Богом. Пущай разберется по-свойски. Ой! Ну и харя же у паскудной покручи. Брр! Мама-аня!

— Бей! — первым дал сигнал Робин, посылая добрую английскую стрелу в глотку чудовища.

Мы отстали от него лишь на долю секунды, но результат наших усилий равнялся нулю. Ни одна стрела не причинила покручи вреда, ибо отскакивали от ее тела, словно горох, а те две или три, что все-таки вонзились, попросту превратились в дымок.

— Талисманы! — дико заорал я, вспомнив рассказы Нэда — Быстро доставайте их наружу. Быстро, черт возьми, если еще хотите пожить на этом свете!

В лихорадочной спешке мои друзья извлекли из-за пазух личные амулеты, хранящие от Зла. У Джона на груди висела серебряная подкова, у Рыжика — миниатюрный стальной молот. Монах, Робин, Аллен и Белый держали в руках перед собой, словно щиты, распятия с Иисусом. Я же, понятное дело, вытащил свой медальоне Лонширским Оленем. И вовремя. Двигающаяся; словно тень, покручь оказалась совсем рядом. При желании до нее можно было дотронуться рукой. Вот, правда, желание такое вряд ли могло у кого возникнуть. Черные, без зрачков, глаза уставились на нас, по очереди обшаривая каждого и задерживаясь лишь на талисманах.

— Гадина прикидывает, чья защита слабее, — сразу понял я, — чтобы знать, с кого ей начать расправу.

Вот бездонные провалы остановились на мне, и потребовалась уйма сил, дабы не отвести взгляд и не потерять самообладание.

— Дурень, — тонко взвизгнул Фин-Дари, дергая с силой за рукав плаща. — Да не смотри ты этой уродине в зенки, не то душу твою выпьет, словно это стакан воды.

Вздрогнув, я пришел в себя, с трудом, но, все же сумев отвести свой взор от кошмарного лица покручи. Разочарованно зашипев, чудовище отвернулось, обращая пристальное внимание на Аллена, затем на Белого. Дьявол! Покручь выбрала все-таки певца! Торжествующе подвывая, она попыталась вплотную подойти к столу, на котором сидел бледный, как смерть, Аллен.

Мы тут же защитили товарища кольцом своих тел. Внезапно я почувствовал, что фигурка Лонширского Оленя будто ожила, стала горячей и пульсирующей, потом из нее вырвался золотистый луч, вслепую зашаривший по захламленному залу и его темным, неосвещенным углам.

Покручь забеспокоилась, но было поздно. Луч таки нащупал ее, окатив волной нестерпимо яркого солнечного сияния. Страшно завопив, она вспыхнула, словно смоляной факел, и заметалась по залу. Соприкасавшиеся с ней скамьи и столы тоже загорались. Посветлело. И тут нам на головы с потолка, в тучах пыли, посыпались миленькие, в полурост гнома, человечки с торчащими во все стороны, словно металлическая щетка, волосами. Чердачные карлики! Еще одна экзотика Покинутых Земель. Мать вашу!

Появление жутких монстров до предела взвинтило нервы наших четвероногих друзей, они буквально сходили с ума от страха и бешенства, но путы надежно удерживали их за барьером «зверинца». Тем временем мерзкие создания, вооруженные чем попало, облепили нас всех без исключения, кусаясь, царапаясь и истошно крича. Джон, мигом стряхнув с себя их, бросился на подмогу Аллену, буквально скрывшемуся под массой проворных, копошащихся тел. Нам, не обладающим мощью великана, пришлось повозиться дольше, срывая с себя клещами вцепившихся чердачников и раскидывая их по всему пространству зала.

— Аллен, браток! — вдруг громом разнесся полный боли крик Маленького Джона. — А-а-а! Убили! Эти крысиные выродки убили его!

Я как раз управился с последним чердачником, умудрившимся здорово прокосить мне ухо и вдобавок к этому ободрать шею. Схваченный за кривые ножки, он отправился в птичий полет над головами своих собратьев. Те, наверное, завидовали. Полюбоваться его приземлением я не мог, было не до того. Пиная ногами попадающихся по пути карликов, и перепрыгивая через горящие дымящиеся обломки, я в момент ока очутился у стола, на котором, скорчившись, лежал Аллен. Кривой узкий нож торчал из его горла, излучая едва заметную черную ауру. Сзади, один за другим, подскочили друзья. В отчаянии взвывший Робин потянулся к витой рукояти, оканчивающейся литой головой кобры, разинувшей пасть для укуса.

— Не тронь! — едва успел предупредить я. — На него наложено гиблое заклятие. Да оставь же его в покое, говорю ведь, он — магический.

— Но клянусь Святым Дунстаном, эту гадость надо все одно извлечь и поскорей, — лихорадочно забормотал монах, — He то парень может лишится бессмертной души либо превратиться в какого-нибудь оборотня.