Александр Гром - Приключения Алекса

Вволю насмеявшись над невероятными похождениями рыжего прохвоста, вся компания отправилась в палатку на отдых. Еще задолго до этого Сен расставил на специальной подставке стеклянных стражей.

Наверное, с час, если не больше, я никак не мог уснуть. Просто лежал, представляя милое лицо Арнувиэль, да слушал вой поднявшегося сильного восточного ветра, шум шелестящей листвы и скрип толстых ветвей старого дерева. Все это постепенно сложилось в колыбельную, убаюкавшую меня незаметно и мягко. В эту ночь я увидел странный сон, нежданно-негаданно очутившись перед заброшенным домом, на чердаке которого я обитал босоногим оборванцем.

— Здравствуй, Малыш, — окликнул сзади чей-то знакомый, хоть никогда ранее не слышанный голос. — Давненько не встречались.

Резко обернувшись, я глухо ойкнул. Передо мной сидел Ворчун:

— А ты повзрослел, — спокойно, с затаенной печалью отметил он затем, — но… так и должно быть. Время идет, дети растут.

— Ворчун, — я заплакал, не имея сил сдержать слезы. — Почему ты пришел только сейчас? Я так скучал по тебе.

— Не раскисай, Малыш, — кот строго посмотрел прямо в глаза, — а не приходил, потому что не мог. Да и нужды особой не было. Но я… Тоже тосковал. Поверь…

— Да, — растерялся я, — конечно…

— Однако, Малыш, время уходит, а я здесь по важному делу. Оно касается твоей подружки, заключенной в плен стеклянного гроба. К его прозрачной поверхности нельзя прикасаться, не то… гроб рассыплется на мелкие осколки вместе с телом девушки, ибо они слиты в единое целое. Помни это! И здесь, Малыш, не поможет магия янита, а сила амулета Золотого Оленя бесполезна.

— Но ты ведь скажешь мне, как поступить, Ворчун? — с надеждой спросил я.

— Ну, разумеется, иначе я бы не появился. Слушай внимательно, этого забыть нельзя: разрежь над гробом руку и полей его поверхность своей кровью. Только таким образом злые чары сгинут, стеклянный лед истает, а девушка останется живой и невредимой.

— Откуда у тебя эти сведения, Ворчун?

— Эх, Малыш, коты вообще много знают, да, к счастью, почти всегда предпочитают молчать. Ведь гораздо более мудро слушать, вникать в глубинную суть происходящего, размышлять…

— Ворчун, — я тяжело вздохнул, предвидя ответ. — Мы встретимся, когда я умру?

— Нет, Малыш, сожалею. После смерти люди и коты уходят в разные миры. И теперь мне пора, Малыш. Прости… Удачи тебе…

— Не исчезай, Ворчун, — с мольбой попросил я. — Ну хотя бы не так скоро!

— Это не в моей власти, Малыш. Прощай. Помни, гроб в Ар-Фалитаре…

Его силуэт стал неотвратимо блекнуть, расплываться, пока не растворился вовсе.

— Ворчун!

— Алекс, Алекс, — кто-то легонько потряс за плечо, — вставай, дружище. Эко же ты разоспался.

Открыв глаза, я увидел склонившегося надо мной Рыжика. Зная, сколь я обычно легок на подъем, он выглядел встревоженным.

— Уж не заболел ли ты, браток?

— Нет, Фин-Дари, успокойся, — приподнявшись на локте, я огляделся по сторонам. Никого. — А где все?

— Как где? — гном широко ухмыльнулся. — Завтракают, ясное дело. А я за тобой пришел. Поторопись, соня, не то рискуешь отправиться в путь на голодный желудок.

— Дьявольщина! — я вскочил, будто ошпаренный. Надо же столько продрыхнуть. Стыд и позор, черт подери.

Выбравшись из палатки, я на ходу перекинулся с друзьями словами приветствия, сначала направляясь к речушке, где быстренько ополоснул лицо и руки. Л уже потом присоединился к заканчивающей трапезу компании. Но еда в это утро отчего-то совершенно не лезла в глотку. Поковыряв в своей миске без особого успеха, я вернул ее Рыжику.

— Чем, скажи, тебе не по нраву такая наваристая уха? — ревниво поинтересовался он. — Все вон по второй порции попросили, а ты… Каланча, понимаешь, старался, встал ни свет, ни заря, сетью рыбы наловил, промок до нитки. Хм… Ты же, толком не отведав, отказываешься. Как прикажешь понимать?

— Не сердись, Рыжик, — извинился я, — просто почему-то настроения нет. А уха — настоящее объедение, головой клянусь.

— Ну, коли так, — заметно смягчился гном, — что ж, вечером тогда поешь, осталось-то еще много.

Уничтожив малейшие следы нашего здесь пребывания, мы отправились дальше на север. Окружающий нас мир оставался неизменен: серо-зеленая равнина до горизонта, группы черных, белых и обычных дубов да порой живописные древние развалины замков, сторожевых башен либо сельскохозяйственных ферм. Сегодня значительно потеплело, хотя солнце порой закрывали набегавшие чередой с юга, похожие на океанские айсберги, облака. Но вовсе не они были причиной придавившей меня понурости. Просто из головы не шел виденный ночью сон, подтверждающий тот другой, давний, пространные чертоги с черным звездным полом, потолком-небесами, хрустальными колоннами и стеклянным гробом на самом верху усеченной пирамиды. С тем трижды проклятым гробом, в котором, возможно, действительно заключена Арнувиэль. Черный Король, думаю, вполне мог подобным образом наказать норовистую, дерзкую сестренку… Не сдержавшись, я даже заскрипел зубами от гнева.

— Алекс, друг мой! — поотставший Сен поравнялся со мной. — В чем дело? Простите за назойливость, но с самого утра вы сам не свой. Может, я могу чем-то помочь?

— Вряд ли, — криво улыбнулся я, — потому как все в порядке. Вот только неспокойно на душе после ночных сновидений.

— Расскажите о них, — настойчиво попросил янит, — И тогда я, пожалуй, смогу определить, имеют ли они значение.

— Гм, ну что ж, слушайте, — всего на миг призадумался я, — тайны здесь никакой нет.

Вкратце, но ничего не упуская, я поведал ему оба сна.

— Интересно, интересно, — задумчиво пробормотал он, перебирая правой рукой черные четки, — начиная с этого полуреального зала, где находится пирамида с гробом и кончая появлением вашего приятеля Ворчуна. Как я уже говорил вам, про Ар-Фалитар мне не много известно. Но… все же загадочные чертоги — довольно знаменитое место. Полагаю, это одна из святынь древнего Элиадора — дворец Прощальных Грез. По эльфийским обычаям умерших королей и королев, вернее, их набальзамированные мумии клали на вершину пирамиды. Считалось, что душа сорок дней бродит по свету, прощаясь с прежней земной жизнью, и лишь ненадолго возвращается в бренную оболочку передохнуть. Затем, по истечении упомянутого срока, она возносится на небо на Суд Создателя, а тело находит вечный приют в каменных усыпальницах либо земляных курганах.

— Сучий потрох, — не сдержавшись, ругнулся я, — неужто придурок Эрни взаправду решился упрятать сестру в это жуткое место? Хотя чему, собственно, удивляться, ведь он подонок. Но, может, в реальности дело обстоит совсем по-другому? Ведь мало ли что может присниться?

— Нет, любезный господин Алекс, — янит отрицательно покачал головой, — у меня природный дар распознавать истинный характер снов, не подводивший еще ни разу. В данном, конкретном случае он настойчиво, со всей уверенностью твердит о правдивой природе явленного вам. Таким образом, наш поход, имевший несколько расплывчатую конечную цель, полагаю, приобретает четкие ориентиры. А именно — дворец Прощальных Грез, расположенный на самом высоком из семнадцати островов Ар-Фалитара.