Александр Гром - Приключения Алекса

— Хм, вопрос, как его только распознать? Там, наверное, пруд пруди прекрасных зданий. Поди отыщи…

— Его не спутаешь ни с каким другим, ибо выполнено оно в форме гигантских песочных часов из заря-камня.

— Очень оптимистично, черт возьми, — горько заметил я через минуту, — под белыми парусами надежды, ко дворцу прощальных Грез… от подобного названия веет крахом, господин Сен.

— Не стоит унывать раньше времени, — попытался утешить Сен, — полагаю, все обойдется хорошо. Сами увидите, непременно так и будет.

— Ваши б слова да Богу в уши, — вздохнул я, несколько успокаиваясь, — и… спасибо за участие.

Ответив ободряющей улыбкой, янит пришпорил Волка, занимая свое обычное положение в авангарде отряда. На его месте тотчас очутился старина Джон, до этого оживленно беседующий с остальной компанией.

— Чего такой смурной спозаранку? — поинтересовался он, провожая взглядом будто влитую в коня фигуру Сена. — Может, не с той ноги встал? Ну это дело такое, бывает.

— Прошлое, Джон, — коротко ответил я, потеряв охоту распространяться на эту тему, — канувшее в Лету, но порой остро напоминающее о себе во снах.

— Понимаю, браток, — нахмурясь, согласился он, — меня тоже порой навещают тени прошлого. Но нельзя позволять им обесцвечивать краски продолжающейся жизни. Проклятие, уж прости за прописные истины, ты и сам их отлично знаешь.

— Ну еще бы — улыбнувшись, откликнулся я, — благо у нас всегда под рукой одно очень эффективное средство сменить настроение. Конечно же, я имею в виду Рыжика. Что там новенького сегодня придумал рыжий прохиндей?

— Обычный треп, — рассмеялся Джон, — героизм на поле боя, в постели с бабой и за столом. Все как всегда.

— Фанни когда-нибудь ему уши надерет, да так, что лопухами повиснут, — с изрядной убежденностью предположил я. — Хм, только вряд ли это надолго поможет.

— Пусть себе чешет язык, — снисходительно махнул рукой Джон, — веселье ускоряет дорогу, делает ее приятней. А путь нам предстоит еще дальний, конца-края не видно.

Ехавший впереди, в некотором отдалении, Сен вдруг резко натянул поводья. Мгновенно насторожившись, мы схватились за оружие.

— Что вы там за напасть увидели, ваша святость? — почему-то шепотом спросил Рыжик, беспокойно завертевший головой во все стороны. — Опять, блин, очередной сюрприз покинутых Земель? О-о!

— Обратите внимание на вон те вросшие в землю гладкие валуны неподалеку от молодого дуба, расщепленного молнией, — ответил напряженно всматривающийся янит. — Если не ошибаюсь, среди них лежит кто-то одетый в пятнистый пограничный плащ, подобный вашим.

Уставившись в указанном направлении, я с трудом, но заметил лохмотья серо-зеленого цвета, трепещущие под порывами резкого юго-западного ветра. «Ну и зрение!» — невольно подивился я в очередной раз способностям Сена. Такому б парню в любом форте цены бы не было.

Не сговариваясь, мы одновременно пришпорили коней. Метрах в пяти от находки я спрыгнул на землю, прислушиваясь к никогда прежде не подводившему чутью на опасность. Наша неожиданная находка вполне могла оказаться коварным, колдовским силком. Не ощутив никакой тревоги, я решительно шагнул к телу, прислоненному спиной к рыжему, в синих прожилках, камню. Широкий капюшон скрывал лицо незнакомца, но, принимая во внимание кости, проглядывающие сквозь почти сгнившую плоть рук, можно было живо представить под ним череп с пустыми провалами глазниц. Бесшумно ступая, сзади приблизилась остальная компания, окружившая труп со всех сторон.

— Надо проверить внутренний кармашек на груди, — пробормотал нахмуренный гром, — наверняка там есть… — тут он умолк, безуспешно пытаясь сглотнуть подступивший к горлу ком.

Что там может находиться, догадывался каждый из присутствующих. Вздохнув, над мертвецом склонился Карл. Почти тотчас он выпрямился, держа на раскрытой ладони легендарный знак с Серым Журавлем.

— Проклятие, — Джон стыдливо отер скупую слезу. — Ну, здравствуй, побратим…

Опечаленная Фанни, взяв металлический знак, перевернула его. Там стоял выбитый номер — 539. По нему несложно будет узнать имя разведчика и откуда он родом. При условии, конечно, что сохранились архивы Границы, содержащие эти сведения. Правда, еще для разрешения загадки требовалась такая малость, как сохранность наших буйных головушек, притягивающих, будто магнитом, опасности и невзгоды.

Сбоку, с левой стороны от тела, лежал длинный палаш в стальных ножнах, местами тронутый бурыми пятнами ржавчины. Эфес имел четыре витые защитные дужки и оканчивался серебряной драконьей головой с грозно разинутой пастью. Бережно взяв оружие обеими руками, я с легким скрипом извлек великолепный клинок с вязью затейливо выбитых букв, стилизованных под руны. Стоявший рядышком Джон прочитал:

— Смысл жизни — Верность и Честь!

Воцарившееся благоговейное молчание нарушил Рыжик, с воплем бросившийся к большому кусту Тещиного Нрава, росшего шагах в семи на восток. Из его усеянных колючими шипами недр, едва выделяясь, торчало дубовое топорище с тускло блестящим серебристым наконечником. Недовольно ворча и изрядно уколовшись, гном таки достал заинтриговавший не только его предмет. Им оказался красиво исполненный булатный чекан, разновидность легкого боевого молота, заостренного по подобию топора с одной стороны. Увлеченно поколдовав с находкой, Рыжик обнаружил вывинчивающийся из рукояти потайной острый, словно бритва, кинжал.

— О-ой, бли-ин! Какая отпадная вещь! О-о-о! — последовала предсказуемая реакция.

— Если вы не против, давайте похороним героя здесь же, — предложил осмотревшийся вокруг Сен, — лучше б, конечно, на вершине холма либо кургана, но таковых, увы, нет.

Иного выхода не оставалось, и вскоре походные лопатки вгрызлись в неподатливую почву равнины. Вырыв яму поглубже, мы аккуратно положили останки на дно, туда же опустили меч.

— Эй, Фин-Дари, гони сюда чекан, — с осуждением глядя на гнома в упор, потребовал Джон. — А то можно подумать, что ты не имеешь ни совести, ни уважения к павшему товарищу.

— Черт подери, долговязый, я имею и то, и другое, — огрызнулся вертевший в руках понравившееся оружие Рыжик, — Хм, просто больно ладно сработана эта штука. А узор… О-о! Смотрите, какой богатый узор по булату кинжала, да и по лезвию самого чекана! Не иначе труд какого-то мастера из кузниц Оружейных гор.

— Может, ты и прав, а может, и нет, — буркнул великан, чуть ли не силой забирая достояние мертвеца. — Не вижу смысла спорить на эту тему. Зачем? Ведь ты едва завидишь мало-мальски стоящую вещь, всегда сразу орешь: «Гномы это сделали, земляки мои, родичи мои!» А сам-то что путного сотворил руками, а? Угу, помню, бабу в форте изваял, воплощение ужаса и уродства. Вот и все твои творческие деяния, потому как, будучи жутко ленив, ты с ранней юности слинял на Границу. Подальше от тяжких кузнечных забот-хлопот.