Александр Гром - Приключения Алекса

Посовещавшись, мы так и поступили. Теперь светлое время суток компания пережидала в подходящем укрытии, а кто-нибудь один разведывал предстоящую дорогу. В дальнейший путь отправлялись, лишь дождавшись полного воцарения темноты. Неоправданная спешка и неосторожность в данной ситуации могли привести к катастрофе.

В течение более двух недель мы крались, словно воры, пока, наконец, многолюдные земли отступников не остались позади. К счастью, все обошлось благополучно, без лишних свидетелей, а значит, проблем. Подобная сравнительно спокойная жизнь продолжалась до самого конца мая. Окончилась же ближе к полудню при переправе вброд через широкую речку с ленивым течением. Именно там произошла неожиданная встреча с группой хорошо экипированных отступников.

Они и мы появились на противоположных берегах почти одновременно. Все же наш отряд, зная, что впереди противник, оказался более подготовлен к предстоящему неизбежному столкновению, ибо друзей тут не было и быть не могло. А отступники поначалу, наверное, и мысли не допускали о возможности встретить здесь, у себя в глуши, злейших врагов — стражей Границы. Не подозревая ничего плохого, они спокойно ехали навстречу.

Но вот возглавлявший их высокий всадник в дорогом чешуйчатом панцире и рогатом шлеме-полумаске что-то крикнул, подняв руку в предостерегающем жесте. Следовавший за ним небольшой отряд из десяти человек, сплошь одетых в кольчуги до колен, резко осадил лошадей. Не дожидаясь дальнейшего нежелательного развития обстановки, мы выхватили из заранее распущенных крепежных петель копья и первыми ринулись в атаку. К сожалению, течение, да и вода сама по себе, затрудняя движение, помешали обрушиться со всей возможной силой и скоростью.

В первые мгновения опешившие отступники на удивление быстро пришли в себя, рассредоточившись в цепь. Но как бы то ни было, времени изготовить к схватке подходящее оружие у них не имелось. Меч же слишком короток против несущегося всадника с длинным копьем.

Едва пришпорив верного Дублона, я наметил цель — стройного красавчика, державшего в левой руке знамя цвета ночи, трепетавшее на ветру. Оно-то и послужило причиной «симпатии», которую Я ощутил к проклятому отступнику. Вернее, не столько оно, сколько ненавистный подлючий символ — черная корона в белом кругу. В самый последний момент красавчик попытался избежать удара копья, прильнув к конской гриве. Но тщетно, я успел внести поправку в угол наклона. Глухо охнув, знаменосец, вздымая брызги, свалился в воду. Не сдержавшись, я, точно дикарь, торжествующе завопил.

Плюх! Совсем рядом, слева, что-то тяжело бултыхается в реку. О, дьявол! Кинув в ту сторону быстрый взгляд, я увидел Уголька с пустым седлом. Бедняга Рыжик, что же ты… Противник гнома, кряжистый мужик с разлапистой черной бородой, победно стукнул о щит мечом.

Замысловато выругавшись, я поворотил на него Дублона. Тот, заметив мой маневр, оскалил зубы, поудобней перехватывая длинный меч. Получи! Я внезапно, без подготовки бросаю копье, которое на удивление легко пробивает защищенную кольчугой грудь.

— А-а-а! — истошно орет, истекая кровью, бородач, и опрокидывается назад, судорожно вцепившись в древко обеими руками.

Во все стороны летят брызги красного цвета. Среди них я замечаю голову сраженного Рыжика, призывающего слегка ошалевшего от катавасии Уголька. Гном по своей привычке перемежал уговоры отборным, крутым матом. И только тут до меня доходит происшедшее с ним.

Видимо, стукнув на скаку копьем в щит могучего бородача, он просто-напросто сам, не удержавшись, вылетел из седла. Да и неудивительно, противник его выглядел скала скалой. Тьфу, черт! А я уж было, перепугался за его жизнь. Проклятый Рыжик, как частенько бывало и до этого, переоценил свои силы. Ну как же, нам все нипочем, мы ведь такие бывалые, такие крутые… Супермен, блин, рыжий!

После нашей первой сшибки прошли считанные секунды. Воздух над бродом наполнился бранью, истошными воплями, лязгом, скрежетом, чистым звоном отличной оружейной стали, звуками падения в воду человеческих тел. Сориентировавшись, я пришпорил Дублона, сзади обрушиваясь на одного из двух молодцев, азартно наседавших на отбивающегося Карла. Х-хак! — щедрый, широкий взмах меча половинит отступника едва не до самого седла.

— Не зевай, подлюка, тут тебе не рыцарский турнир, — злорадно шепчу я, оглядываясь в поисках нового противника.

Ниискать, ни выбирать не пришлось. Долговязый рыжий малый, похожий чертами лица на ирла, рубившийся неподалеку в паре с командиром в рогатом шлеме против Джона, с улюлюканьем понесся на меня. По всей видимости, судьба только что располовиненного болвана его не устраивала. Опасался, гад, за свой тыл. Что поделаешь, коллективная свалка — это бой без колебаний и милосердия. Тем более если враг преобладает числом. Тут уж бей, где можешь и как можешь.

И-и-иех! В назревающий спор непредсказуемо вмешалась Фанни, сиганувшая с седла в эффектном сальто. Приземлилась она точно позади летящего кречетом долговязого и, не давая тому опомниться, полоснула по горлу остро отточенным кинжалом, затем выпихнула в реку, словно мешок. Все произошло столь быстро, что долговязый не успел даже вскрикнуть. Чему удивляться, работа профессионала…

— Браво! — ору я, успешно перекрывая нестихающий гам побоища. — За мной должок, сестренка!

— Всегда рада помочь! — ответила Фанни уже с седла подбежавшей Ласточки.

— Сука, блин! Ко мне, гнусное животное!

Я невольно вздрогнул от этого яростно прозвучавшего метрах в семи левее вопля. Оглянувшись, я едва не расхохотался. Вот прикол! Рыжик воевал со своим заупрямившимся конем, ковыляя по воде и потрясая в воздухе обеими руками. Уголек же, презрев матюги и царящий бедлам боя, держал дистанцию, отступая по мере приближения хозяина.

— Ко мне, упрямая тварь! Не то порежу на шашлыки, испеку на угольях, прокопчу на костре, с живого шкуру сниму, волкам скормлю! — сыпал Рыжик угрозами, словно из рога изобилия. — Чтоб тебе, скотина, вовек больше кобылу не покрыть! Тупая сволочь! Предатель! Чтоб копыта твои стерлись напрочь, а задницу пронзили ядовитые колючки. Ко мне-е-е! Уголе-о-ок!

И тут, вздымая каскад брызг, невдалеке от меня тяжело промчался всадник в рогатом шлеме, дрогнувший в поединке один на один с Маленьким Джоном. Самое скверное состояло в том, что ломился он прямо на Рыжика, застывшего на месте с выпученными глазами.

— Ныряй, идиот! — несколько запоздало среагировал я сорвавшимся, хриплым голосом. — Ныря-ай!

Бросаясь в погоню за рогоносцем, я знал, что уже не успею. Но… В дело вмешался слепой случай или сама капризная Госпожа Удача. Конь, закованный в броню, как и его хозяин, вдруг оступился, вероятно, попав ногой в одну из подводных ям, стараясь не упасть, шарахнулся в сторону. Пришедший в себя Рыжик, едва не захлебываясь, припустил в противоположный бок. Рогоносец, удержавшись в седле, не оглядываясь, пришпорил своего скакуна в попытке достичь спасительного берега. Но не успел. Джон, подобрав плавающее рядом копье, метнул его вослед с такой чудовищной силой, что оно про шило панцирь и тело навылет, словно тонкий лист бумаги. «Вот чертов бугай!» — в который раз за долгое знакомство восхитился я.