Элизабет Корр - Лебединый трон [litres]

– Почему вы хотели перестать? Неужели вы думали, что я так сильно вас не люблю?

– Я не давал вам повода любить меня, у вас были все основания ненавидеть меня. И вы защитница; я не думал, что вы когда-нибудь подумаете о том, чтобы пустить меня в свою постель. Но, несмотря на все мои усилия, мое желание к вам не угасло. Оно росло, и мой характер становился все хуже в соответствии с ним. Когда я думаю о том, что я вам сказал… – Он закрывает глаза, и тонкая морщинка пробегает по коже между бровями.

– Тогда не думайте об этом. Хотя я и не могу винить вас за то, что вы меня ругаете. Я дала вам много причин для этого. – Я поворачиваюсь и прижимаюсь к груди Люсьена. – Мне это так нравится. Мне нравится, когда вы обнимаете меня. – Его рука сжимает меня за талию. – Мама всегда обнимала меня, и я знаю, что Летия обняла бы меня, если бы могла. Но мой отец… мой отец не был нежен в этом смысле. Прошло шесть лет с тех пор, как умерла моя мать. Мне так не хватало ощущения, что меня обнимают чьи-то руки.

– Тогда я буду держать вас так долго, как смогу. Столько, сколько вы захотите. – Его губы касаются шрамов на моих плечах. – Что бы он ни натворил, я рад, что Зигфрид убил человека, который сделал это с вами.

– Не напоминайте мне об этом, Люсьен, пожалуйста. – Я качаю головой, пытаясь избавиться от образов, которые всегда, кажется, ждут на задворках моей памяти, готовые занять центральное место, если я когда-нибудь оступлюсь. – Я видела слишком много смертей. Я не хочу больше об этом думать.

– Простите. – Он покусывает край моего уха, заставляя меня рассмеяться. – Скажите мне, о чем бы вы хотели думать.

– Давай подумаем, что мы будем делать, когда вернемся в Атратис.

– Все просто: я уже все спланировал. Я отвезу вас в Хэтчлендс и покажу вам свой дом. Я хочу показать вам лес звездных цветов, а также вид на озеро и сады, где мы с моим братом Савьером любили играть. А зимой мы можем улететь…

У него перехватывает дыхание.

Я меняю позу, чтобы взглянуть на него.

– Я не могу изменить свой облик, Люсьен. Я не могу… – Внезапно я чувствую укор совести. – И мне все еще не удается избавиться от страха. Я не могу найти свой путь к точке трансформации. А что, если я никогда не смогу?

На мгновение он пристально смотрит на меня.

– Тогда мы прогуляемся по садам Хэтчлендса. Или вы можете научить меня ездить верхом. – Он нежно целует меня, на секунду останавливаясь. – Мы найдем способ, Адерин. Вместе.

Когда я просыпаюсь, свеча на ночном столике уже не горит, и бледно-серый свет просачивается сквозь края ставен. Люсьен крепко спит, лежа на спине, с закинутой над головой рукой, пока другая покоится на моем бедре. Я отодвигаюсь, заворачиваюсь в одеяло и натягиваю его на Люсьена. В этой комнате нет часов, но, судя по свету, сейчас раннее утро; солнце еще не пробилось за горизонт. Я приоткрываю одну из ставен. Отсюда я могу видеть весь город. Улицы пусты, но из нескольких труб поднимаются струйки дыма, и от запаха пекущегося хлеба, доносящегося через открытое окно, у меня урчит в животе. На полу у моих ног разбросаны стопки бумаг и книг; беспорядок кажется такой неотъемлемой частью Люсьена, что я невольно улыбаюсь. Я беру в руки какой-то архитектурный чертеж – судя по всему, план пристройки в Хэтчлендсе – и пытаюсь представить себе, как будет выглядеть готовое здание.

– Адерин?

Я сажусь на край кровати.

– Простите, я не хотела вас будить.

Люсьен улыбается:

– Я соскучился по вам. Возвращайтесь в постель.

– Уже утро, мне пора идти. Слуги скоро будут на ногах.

Он ловит мою руку.

– Пожалуйста. Еще рано. Не уходите, не сейчас.

– И рискнуть, чтобы Тюрик обнаружил меня в вашей постели? – Я наклоняюсь вперед, чтобы поцеловать его. – А если, что еще хуже, Летия не найдет меня в моих покоях и отправит темных стражей на поиски? – Люсьен стонет и обнимает меня, затягивая в более глубокий поцелуй; желание сразу захлестывает меня изнутри, но я отстраняюсь. – Люсьен…

– Простите, – он вздыхает и отпускает меня. – Вы правы.

– Конечно, я права. У нас впереди много других ночей.

– Сегодня вечером?

Я ухмыляюсь:

– Только в том случае, если вы будете выполнять и другие свои обязанности, связанные с моим удовлетворением, милорд. Помните, вы должны сопровождать меня на турнир.

Я возвращаюсь в свою комнату, снимаю халат, надеваю ночную рубашку и ложусь в постель. Не вижу особого смысла пытаться снова заснуть, поэтому читаю, пока Летия не приносит мне чашку шоколада. Она откидывает ставни, и я смотрю в окно. День серый; вершины гор скрыты облаками, а поверхность фьорда – угрюмой чернотой.

Летия следит за моим взглядом.

– Говорят, позже должно проясниться. Если День невесты начнется в тени и закончится под солнцем, то это к удаче.

Я слышала то же самое в бабушкиных сказках. Я надеюсь, что это правда.

Люсьен появляется в тот момент, когда Летия вносит последние коррективы в мое платье. Пока она в комнате, он ведет себя так официально, как никогда, – настолько церемонно, что я посмеиваюсь. Летия бросает на меня беглый взгляд. Но как только мы остаемся одни, он заключает меня в объятия и целует так, словно мы не виделись несколько недель, а не часов.

– Я скучал по вам.

– Я тоже по вам скучала. Но мы опоздаем на турнир, если не поторопимся. Не передадите мне мой плащ?

– Конечно. Позвольте мне, – он накидывает его мне на плечи и пытается управиться с застежкой. – Кстати, я получил сообщение от матери Ниссы. Она просила передать вам, что Атратис не останется без союзников. Ланкорфис стоит наготове, если дело до этого дойдет.

Я кладу свои руки поверх его, успокаивая.

– Что вы имеете в виду? Если дело дойдет до чего?

– Войны.

Конечно же, я ослышалась.

– Что?

– Война, Адерин. Зигфрид хочет корону, но я убежден, что он также желает прямого контроля над каждым доминионом. Вы же знаете, что он любит. Уверен, вы не готовы уступить ему Атратис без боя?

– Конечно, нет. Я просто не знала… я не думала, что это закончится войной. – Бороться с Зигфридом хитростью – вот что я себе представляла. У нас был мир внутри Соланума с самой Войны Хищников. Что будет с королевством, если все изменится?

Высвободив руки, Люсьен приподнимает мой подбородок и целует меня.

– Вы сможете прожить без слуги пару дней?

– Конечно. Но почему?

– Потому что… – Он крадет еще один поцелуй. – Я думаю, нам следует покинуть Цитадель как можно скорее. Сначала отошлем Летию и Тюрика, а потом вас. Мы должны вернуться в Атратис до того, как Зигфрид станет королем.

– Тот факт, что он не король, не помешает ему преследовать нас. – Интересно, так ли чувствовали себя мои родители, планируя побег из Цитадели, подальше от моего дяди? – А как же Арон и Одетта? Я не оставлю их, Люсьен. Я не собираюсь бежать.