Элизабет Корр - Лебединый трон [litres]

Но сейчас я должна контролировать ситуацию, прямо подо мной находится посадочная платформа. Я делаю круг один раз и другой, чтобы убедиться, что поблизости нет других дворян, и приземляюсь.

Паника растет внутри меня, когда я падаю в воду, паника, что, преуспев в превращении в лебедя, я не смогу измениться обратно. Но на самом деле мне почти не нужно об этом думать. В один миг я расправляю перья и складываю крылья, а в следующий уже лежу на мелководье.

Приближается слуга в капюшоне, предлагая халат. Я беру его – у меня дрожат руки и колени, – я прикрываюсь.

По крайней мере, Зигфрид не будет ждать меня здесь. Он думает, что я не умею летать.

Но я не собираюсь его искать. Вместо этого я иду в комнату Арона и стучу в его дверь.

Ответа нет. На мгновение у меня замирает сердце, и я думаю, сбежал ли он или его арестовали. Я стучу снова, громче.

На этот раз дверь открывается.

Арон трет глаза, словно я его разбудила. Он открывает дверь шире, чтобы впустить меня.

– Адерин? Что происходит? – Он окидывает взглядом мой халат. – Где ты была? И почему тебя не было на суде?

– Потому что Зигфрид похитил меня. Арон… – я тянусь к нему, когда волна головокружения выводит меня из равновесия. – Кузен, мне нужна твоя помощь.

В глазах Арона вспыхивает гнев.

– Ты ранена… Этот ублюдок. Что он с тобой сделал?

– Это всего лишь рука. – Я пошатываюсь, Арон обнимает меня и ведет к креслу. – И я только что преобразилась, впервые за много лет. Это было… – Я задерживаю дыхание, пытаясь найти слова, которые могли бы адекватно описать мои ощущения. – Это было чудесно, Арон, но я почти ничего не ела сегодня… или, наверное, и…

– Что значит, ты только что преобразилась? Ты уже несколько недель летаешь с Зигфридом. Я видел тебя собственными глазами.

Я качаю головой, мое волнение угасает, я боюсь эффекта еще одного откровения.

– Прости, кузен, но то, что ты видел, было ложью. Зигфрид обманул тебя. И я тоже.

Пока Арон вытирает мне руку и помогает завязать платок, я рассказываю ему о зелье, которое дал мне Зигфрид. Том, что сделал мой отец. Он приносит мне бокал вина и печенье, и я рассказываю ему все: про мою попытку убить Зигфрида, потайной ход, башню. Выражение его лица становится все более серьезным, но он не перебивает. Он просто сидит, подперев рукой подбородок, и позволяет мне говорить.

– …и вот я здесь. Но Летия все еще в башне. Мы должны спасти ее и вызвать врача, чтобы он осмотрел ожог на ее шее. Мы должны помешать им казнить Люсьена.

Арон вздыхает:

– Жаль, что ты не подождала, кузина. Или, по крайней мере, не сказала мне о том, что планировала. Мой гонец вернулся из Мерла не более двух часов назад. У нас есть письма, которые Зигфрид писал твоему отцу.

Мои плечи опускаются с облегчением.

– Тогда мы должны немедленно созвать Собрание. – Я смотрю на часы на каминной полке; ночь уже истекает. Люсьена должны привести на казнь на рассвете.

Арон все еще смотрит на меня нахмурившись.

– Кузен? Разве ты не согласен?

Он кивает:

– Конечно. Мы пойдем к Собранию. Но есть еще один фактор, который следует учитывать. Что будет с короной?

– Я не понимаю.

– В настоящий момент Одетта и Зигфрид должны быть коронованы, как только поженятся. Как только Зигфрид и королева будут разоблачены, брак, очевидно, не состоится. Одетта не сможет претендовать на престол. И ты тоже, поскольку тоже не замужем.

– Но я могу выйти замуж… – внезапное смущение останавливает меня. – Я имею в виду, что могу выйти за кого-нибудь замуж.

– Если ты думаешь о Руквуде, то, конечно, ты могла бы выйти за него замуж. Но если ты хочешь быть королевой, то Собрание должно одобрить этот брак. А они не одобрят: ты и Люсьен оба из Атратиса; это сконцентрирует слишком много власти в одном доминионе.

– Я не хочу быть королевой. Я просто хочу домой, – я вздыхаю. – Кто следующий в очереди после меня?

– Зигфрид контролирует своего отца – при условии, что он все еще жив, – поэтому, как только он и Аурик будут исключены, престол перейдет либо к Ардену Дакийскому, либо к Тэйну Фенианскому – отцу Грейлинга. Оба женаты, оба из-за сложного смешанного брака их предков – с равными правами. Королевство может оказаться на грани гражданской войны.

– Мне кажется, что у Ардена больше шансов победить. – я никогда не встречала Тэйна, но если он похож на своего сына… – Будет ли Фениан оспаривать престол?

– Трудно сказать, но отказаться от такого подарка без боя… – Он презрительно улыбается. – Сомневаюсь, что из него выйдет хороший король. Не то чтобы мой отец задал высокие стандарты. Конечно, как человек, имеющий больше прав на престол, ты окажешься в несколько неловком положении. Как и моя сестра.

Он имеет в виду, что мы будем в опасности, конечно. Под угрозой насильственного вступления в брак. Или в тюрьме. Или еще хуже. За последние три месяца мне угрожали больше, чем за всю жизнь. Я делаю глоток вина, надеясь, что его тепло рассеет холод паники, который только что напал на меня.

– Это просто смешно. Я знаю, что Одетта не хочет быть королевой. Но ты был воспитан, чтобы править. И ты хочешь править. Неужели ты действительно не нашел в законах ничего такого, что могло бы вернуть тебя к престолонаследию?

Арон встает и подходит к большому столу в центре комнаты.

– Я нашел кое-что. Но… – он смеется, – мне понадобится твоя помощь, кузина.

– Конечно, я помогу, если смогу.

– Ты можешь и не захотеть, когда узнаешь… – он протягивает мне свиток пергамента. – Я отметил нужный отрывок.

Я изучаю слова, которые подчеркнул Арон:

«Летающие правят; бескрылыми управляют. Так будет охраняться королевство. Ни один бескрылый мужчина или женщина не может взойти на престол».

Пока все кажется ясным. Но дальше продолжение:

«Монархи должны защищать королевство. Монарх должен быть первым в полете и последним в отступлении. Старейшины так сказали».

– Монарх должен быть первым в полете… – Я смотрю на своего кузена. – Я вижу только, как именно Собрание смогло оспорить твое право на власть. Но…

Арон вздыхает и указывает на пергамент:

– Посмотри снова. Монархи – во множественном числе – должны защищать королевство. Но монарх, единственный, должен быть первым в полете. Видишь? – Он пристально смотрит на меня. – Пока один из двух монархов может летать, закон соблюдается.

Ко мне приходит осознание. И страх расцветает в глубине моего живота.

– Но защищать королевство…

– Тебе не обязательно менять облик, чтобы защитить королевство. Это, по крайней мере, столько же о политике, сколько о грубой силе. – Он сидит на стуле рядом со мной. – То, что мы с тобой сейчас делаем, – это защищаем королевство. Но ни один из нас не преобразился.