Кристин Каст - Повелители стихий [litres]

– Ты ничего не знаешь, дитя, – сказала Ева.

Ева как будто говорила словами Коры, и у Фостер перехватило дыхание. Пока она смотрела на Еву, различая знакомые черты в выражении этого чужого лица, ее гнев постепенно угасал.

– Я знаю разницу между правильным и неправильным, между помощью и пособничеством. Я не знаю, что сломало тебя, Ева, но мне тебя жаль, – сказала Фостер.

В темных глазах Евы промелькнула тень смущения, но она исчезла быстрее, чем Фостер могла бы узнать ее. Потом женщина пожала плечами.

– Неважно. Быть хорошей дочерью – это приобретенный навык. Тебе пора в школу, Фостер.

Ухмылка Фостер превратилась в веселый смех.

– В школу? Нет уж, спасибо. Никогда не любила ее. Я предпочитаю думать сама.

– Все, довольно. Матфей, Марк, Лука, прикройте меня! Пора с этим кончать! И немедля! – На каждом втором слове она топала ногой. Земля трепетала и вздрагивала в ответ.

Влажные пальцы Шарлотты отыскали пальцы Фостер.

– Что мы можем сделать?

– Я поджарю вас до хрустящей корочки! – Лука рванулся вперед, выстреливая пламенем из пылающих рук.

Фостер не колебалась ни секунды. Она подалась вперед, поддерживаемая Тейтом и Шарлоттой, и сделала спокойный, расслабляющий выдох. Ветер врезался в огонь. Лука, постанывая, сучил ногами, роя траншеи в песке, пока задыхалось его пламя.

– Это ведь любовь, верно? – взволнованный голос Шарлотты заглушил звук дыхания Фостер.

Лука упал на колени, и Матфей бросился к нему. В распоряжении Фостер и ее друзей оставались считаные секунды, чтобы найти способ вырваться на свободу, выжить.

– Ты думаешь о том же, о чем и я? – спросила Фостер.

Шарлотта протянула другую руку Бастьену. Когда они переплели пальцы, она откашлялась и прокричала:

– Мне нравится быть девчонкой! – Бушующие волны изменили направление, поспешили к берегу, приближаясь к Хренастической четверке. Шарлотта повернулась к Бастьену.

– Liberté [53] Свобода ( фр .). ! – заорал он. Соленая вода ринулась на берег, сбивая с ног Матфея, Марка, Луку и Еву, и они забултыхалась в стремительно нараставшем потоке воды беспорядочным клубком рук, ног и проклятий.

– И я люблю свою бабушку Мирти! – добавила Шарлотта. И тогда океан вздыбился, наполнив невидимую чашу, где в водяном пузыре добрых пожеланий корчилась Четверка.

– Я люблю землянику! – Тейт подмигнул Фостер, и его губы дрогнули в легкой усмешке, пока Хренастическая четверка билась о стенку медленно вращающегося пузыря. Взяв их за руки, Фостер повела Тейта, Шарлотту и Бастьена к сотворенному ими чуду. Пузырьки воздуха вылетали изо рта Евы, пока она парила, брыкалась и кричала. Сострадание охватило Фостер, когда она встретилась с дикими глазами Евы.

Тот, кого ты любишь, отвечает тебе любовью?

Фостер облизала губы и глубоко вздохнула.

– Я люблю свою маму, мою Кору. А теперь люблю еще и Тейта. – Она взглянула на своего Кларка Кента. Под порывами ветра его рубашка развевалась сзади, как плащ. – Давай отправим их в полет. – Они подняли сцепленные руки и потрясли запястьями, словно прогоняя букашку. Пульсирующий шар взмыл в воздух, поднимаясь все выше и выше, водным метеором устремляясь за горизонт, чтобы исчезнуть в проясняющемся небе.

Все переменилось мгновенно. Дождь прекратился. Ветер стих до теплого ласкового бриза, облака рассеялись, открывая аквамариновое небо. Фостер пошатнулась, и Тейт подхватил ее, крепко прижал к себе и прошептал на ухо:

– Мы сделали это! Мы это сделали!

Кто-то кашлянул у них за спиной, и они повернулись к Шарлотте, Бастьену и насквозь промокшим деду и его Багзи.

– И что теперь? – спросила Шарлотта, переводя взгляд с Фостер на Тейта и обратно.

– Ну, мы бы хотели, чтобы вы поехали с нами домой – в нашу Крепость Нелюдимости, – сказала Фостер, изо всех сил стараясь, чтобы ее голос звучал дружелюбно, рассудительно и не по-психопатски.

– Да, это будет долгая дорога домой, но по-настоящему увлекательная история. Обещаю, – сказал Тейт.

– Вы приглашаете или настаиваете ? – подал голос Бастьен.

– Или заставляете? – уточнила Шарлотта.

– Приглашаем. – Фостер пожала плечами, делая вид, что ей все равно. – Если только у вас нет варианта получше.

– Она хочет сказать, что мы не обещаем, что Хренастическая четверка оставит свои попытки найти нас, – объяснил Тейт. – Мы не можем гарантировать вам полную безопасность, но, поверьте мне на слово, у нас больше шансов уцелеть, если мы будем держаться вместе, а не порознь.

– Им можно верить, – сказал Боуэн, положив руку на голову своей большой собаки. – Они вроде меня. Они никогда не лгут.

Тейт ухмыльнулся деду, прежде чем добавить:

– Мы не станем вас обманывать. Или уклоняться от любых ваших вопросов. Никогда.

– Хотя мы не идеальные, – сказала Фостер. – И у нас нет всех ответов. На самом деле мы пока не так уж много знаем. Но нам не нравятся угрозы, киднеппинг и прочая хрень.

Шарлотта и Бастьен обменялись долгим взглядом, затем девушка повернулась к Тейту, Фостер и Боуэну.

– Да, я поеду с вами, – сказала Шарлотта.

– Oui. Да. Я с Шарлоттой. – Бастьен кивнул.

– Отлично! – Тейт с энтузиазмом тряхнул головой.

Фостер прикусила щеку и неловко переступила с ноги на ногу. Шарлотта и Бастьен согласились, и это здорово. Ну, может, не супер, но все-таки. Кто знает, какие странные причуды у этой парочки. Но, по крайней мере, они будут в безопасности. Все они. Вместе.

Шарлотта зарылась носком кроссовки в песок.

– Мм. И как мы доберемся до этой вашей Нелюдимости?

– И что это за место? – спросил Бастьен, почесывая загорелый бицепс.

– Ну, на самом деле это долгая история. – Своей бодрой трескотней Тейт напомнил Фостер музейного экскурсовода, что, возможно, было не так уж далеко от истины, поскольку они оба уже созрели для открытия собственной выставки. – Как насчет того, чтобы отправиться в путь и все узнать по дороге?

Заметив нерешительность на лицах Шарлотты и Бастьена, Фостер поспешила добавить:

– Или можете остаться здесь, подождать, не прибьет ли Хренастическую четверку обратно к берегу.

– Нет уж. – Мокрые светлые пряди коснулись плеч Шарлотты, когда она тряхнула головой. – Не думаю, что мне этого хочется.

– Ладно, тогда пошли отсюда, – сказал Тейт и взял Фостер за руку.

Когда они побрели по мокрому песку обратно к стоянке, Лайнус Боуэн взъерошил опаленный мех на макушке Багзи.

– Хорошо все-таки, что я богатый старик. Давай сядем в мой самолет и совершим небольшое путешествие. Эта семья разрастается, как блохи на старой собаке. – Багзи рявкнула, и Боуэн усмехнулся. – О, к тебе это не относится, старушка. Ты слишком сладкая для блох. Просто надо бы доставить этих детей в их крепость. Жизнь становится все интереснее, не так ли, Багзи? И мне не терпится узнать, что там еще впереди…