Клэр Элиза Бартлетт - Мы правим ночью [litres]

Дверь казармы чуть приоткрылась.

– Девушки? – сказала Тамара.

Они повскакивали, тут же бросив все свои дела. Ревна усилием воли отогнала мысли о доме и села на краю кровати.

Тамара переступила порог и опустилась на ближайший стул, гулко стукнув им о пол. Затем потерла темные круги под глазами. Ее в мгновение ока окружили девушки полка – они из лучших побуждений наперебой бросились предлагать ей то немногое, что у них было. Может, налить ей чаю? Может, дать воды? Или сигарету? Тамара махнула рукой, давая понять, что ей ничего не надо.

– Мне ночью еще надо писать рапорт, поэтому остаться с вами я не могу. Но скажу сразу: генерал Церлин одобрил вашу подготовку.

Несколько секунд никто не мог вымолвить ни слова. Потом раздались одобрительные возгласы. Кто-то захлопал в ладоши, остальные подхватили, и аплодисменты заполнили всю комнату.

Тамара подняла руку, овации стихли так же быстро, как и начались.

– Ваши ошибки произвели на генерала Церлина не самое лучшее впечатление. Несмотря на это, он считает, что вы все же обладаете необходимыми навыками, да и храбрости вам тоже не занимать. В то же время он будет внимательно за нами следить и может в любую минуту передумать. Поэтому начиная с сегодняшнего дня вы должны быть поистине безупречны. Если я отдаю приказ, вы его выполняете. Не перебиваете, чтобы задать вопрос, не спорите и не считаете, что знаете лучше.

Она потерла пальцами виски.

– Если бы я с самого начала обращалась с вами, как с солдатами, мне, может, не пришлось бы так долго убеждать Церлина, чтобы он вас поддержал. Но изменить я теперь ничего не могу, и мне лишь остается надеяться, что вы достаточно доверяете мне, чтобы следовать моим приказам. И если я ставлю перед вами задачу, вы должны ее выполнить. Это понятно? Теперь для вас важно только одно – боевые задания. Вы должны довести начатое до конца. И просто обязаны добиться успеха. От этого зависит судьба ваших сестер и Союза. – Она обвела комнату уставшим взглядом. – Завтра вечером, когда пробьет девять склянок, вас ждет первый боевой вылет. Это ясно?

– Так точно, мэм, – в один голос ответили они.

Будто долго это отрабатывали.

Будто у них не было проблем с дисциплиной.

И тогда Тамара встала, улыбаясь и вновь излучая свою неизменную энергию.

– Солдаты, – сказала она, – мы несем с собой великие перемены.

Когда пробило ровно девять склянок, и ни минутой позже, девушки явились в комнату предполетного инструктажа. Ревна трепетала на своих взвинченных протезах. В помещении царило возбуждение и было жарко, будто перед запуском ракеты в космос. Если отчет о событиях нынешнего вечера Николаю Церлину не понравится, на эксперименте Тамары Зимы – равно как и на шансах девушек остаться в полку – можно будет ставить крест. Магдалена взяла Ревну за руку и сжала ее. Та пожала ладонь подруги в ответ.

Тамара просматривала сводки и не выказывала ни малейших признаков тревоги. На столе перед ней были две стопки бумаги, чашка чая и печатная машинка. На стене за ее спиной висела огромная карта, всю нижнюю треть которой занимала Каравельская гряда. Ее вершины были подписаны наклонным, почти ложившимся набок почерком, авиабазу Интелгард помечал начертанный торопливой рукой символ Х. По другую сторону гор простиралась тайга – заснеженный лес с редкими поселениями – и тянулись равнины, доходившие до форпоста Адовик. Старая пограничная крепость на их восточной окраине символизировала собой официальную границу между Риддой и Дой-Унгурином, хотя оба эти государства теперь входили в Союз.

Когда пробила последняя склянка, Зима подняла глаза, сосчитала девушек и кивнула.

– Войска эльдов выдвинулись к Каравельским горам с форпоста Адовик. Кроме того, им прислали подкрепление с Унгуринского фронта. Наши Семьдесят седьмая и Сорок шестая ночные армии, выступившие, чтобы перехватить их на равнине, запросили поддержку с воздуха. Если эльдам удастся пройти через Каравельские горы, Интелгард придется сдать.

Вы долго готовились, у каждой из вас теперь есть напарница. Не вспоминайте об экзаменационном полете и не думайте, что будет завтра. Зажигательные бомбы на позиции врага будете сбрасывать в боевом строю С-1. Все внимание и усилия сосредоточьте на выполнении задания. Ведущие в строю – Катя и Ася. Вопросы есть?

У Ревны были тысячи вопросов. Эльды будут спать или бодрствовать? Насколько легко будет обнаружить их позиции? Линне обязательно лететь с ней в паре?

Но все уже рявкнули хором: «Нет, мэм», и ей не оставалось ничего другого, кроме как промычать те же самые слова. Девушки столпились группками, штурманы шагнули вперед, чтобы взять крупномасштабные карты с пометками о последних перемещениях войск. Линне опередила их, склонилась над столом и что-то тихо сказала Тамаре. На хмуром лице командора проступило раздражение.

– Мне некогда было об этом думать, – отрывисто бросила она, – займись делом, а твой вопрос обсудим по возвращении.

– Слушаюсь, сэр, – сказала Линне.

На ее лице застыло бесстрастное выражение. Но Ревна и так знала, о чем она просила.

Как и Магдалена, шагавшая бок о бок с Ревной к Стрекозе. Ветер крепчал, швыряя ей в лицо волосы.

– По правде говоря, – сказала она, – Линне просто гнусная ведьма. Побыстрее отсюда свалив, она оказала бы нам всем бесценную услугу. Потом пусть сколько угодно жалуется папочке, какой ужасный человек Тамара Зима, и добивается, чтобы наш полк распустили.

Она взяла из своего пайка сигарету и сунула в рот.

– Только не сейчас, – ответила на это Ревна.

Ей надо быть лучше и добрее и сказать Магдалене, чтобы та оставила Линне в покое. Чем больше она будет возмущаться напарницей, тем труднее им будет выполнить боевую задачу. Но Линне делает все для того, чтобы встать на ее сторону было очень и очень трудно.

– Да-да, так оно и есть, – промолвила Магдалена, – самая настоящая дрянь. Была дрянью с самого первого дня и чем упорнее работала, тем хуже становилась.

Ревна тоже вытащила сигарету. Увидев, что она курит, мама бы ее убила, но расидин помогал организму перестроиться на ночной режим, а разбиться во время первого боевого вылета ей хотелось в самую последнюю очередь. Работать с Линне будет тяжело.

– Тебе нет нужды меня убеждать… просто я не хочу о ней говорить.

– О ком это вы? – рядом с Магдаленой появилась Катя.

Сигарету она держала с таким видом, будто собиралась фотографироваться для журнала. Несмотря на авиаторский шлем, ее кудряшки развевались на ветру самым идеальным образом.

– Ни о ком, – сказала после некоторого молчания Ревна.

– Сама знаешь о ком, – добавила Магдалена.