Клэр Элиза Бартлетт - Мы правим ночью [litres]

Катя натянуто улыбнулась.

– Я тебя не виню. Если бы меня поставили с ней в пару, я, скорее всего, вообще бы отказалась летать. – Она потянулась к руке Ревны. – Тебе помочь добраться до аэроплана?

– Я в порядке, – ответила Ревна.

– Но ведь на земле скользко.

– Ничего, мои протезы отлично за нее цепляются.

Катя пожала плечами и выпустила тонкую голубую струйку. Ветер тут же подхватил ее и понес дальше, будто дым был частицей ее души.

– В таком случае все хорошо, – сказала она, – давайте, наконец, станем героями.

Они пошли дальше. Магдалена трижды пыталась прикурить сигарету, брызгая своими искрами, пока, наконец, не сдалась и не позволила сделать это Кате.

– Я бы убила ради того, чтобы летать с тобой, Ревна. Ты ведь лучший наш пилот. Но мне приходится торчать на земле, в то время как эта маленькая привилегированная…

Она закашлялась – похоже, дым попал ей не в то горло.

– Словом, если она не может быть частью команды, пусть займется чем-то другим и не подвергает весь отряд опасности.

– И чем ты мне предлагаешь заняться? – рубанул холоднее ветра голос Линне.

Ревна подпрыгнула на месте. Магдалена повернулась с таким видом, будто знала, что Линне уже давно к ним подошла.

Катя быстро шагнула назад и убежала, надежно укрывшись за своим аэропланом. Магдалена вздернула подбородок и приняла вызов.

– Да чем угодно, – сказала она, складывая на груди руки.

На ее щеках расцвели два ярко-красных пятна.

– Чем угодно, лишь бы подальше от нас.

На скулах Линне задвигались желваки. Ревна на миг подумала, что она ударит Магдалену. Но когда генеральская дочь заговорила, голос у нее был совершенно ровный.

– Боекомплект в аэроплан загружен?

Молчание Магдалены она поняла верно.

– Так кто же подвергает отряд опасности? – сказала она. – Может, ты думаешь, что просто мы высунемся из кабины и попросим эльдов убраться подальше?

И она ушла, не дожидаясь ответа.

– Нет, я в самом деле ее ненавижу, – прошептала Магдалена, когда они двинулись дальше.

– Ладно тебе, – так же тихо отозвалась Ревна, – мы обязаны выполнить задание.

Они не могли отправиться в полет без Линне, как бы им этого ни хотелось.

Ревна потушила окурок, бросила его в снег и забралась в кабину.

Вслед за ней вскарабкалась и Линне.

– Ты с этим делом заканчивай, – сказала она.

Двигатель отозвался тихим ворчанием.

С каким таким делом?

– Нам летать не только сегодня.

Руки Ревны скользнули в полетные перчатки, и она лишь чуть поморщилась, когда Стрекоза вонзила в нее свои крючья. Линии Узора тут же засветились и обрели видимость.

– А я думаю, что только сегодня. Потому что завтра мы попросим командора Зиму дать каждой из нас другую напарницу.

– С тем же успехом, что и перед экзаменационным полетом?

– Рано или поздно она все равно сдастся.

Линне будет воевать с кем угодно – до полного изнеможения. Союзу стоило бы отправить ее к императору Эльды: она бы изводила его, пока он не отозвал бы войска.

Магдалена подвесила у них под крыльями четыре запаянные стеклянные гильзы с жидким огнем. От удара они разобьются и будут выжигать все на своем пути до тех пор, пока дочерна не обуглится сама земля. С такой взрывоопасной субстанцией на борту Ревна летела впервые. Если, конечно, не считать Линне.

У кабины со стороны пилота показалась голова Магдалены.

– Готово, – сказала она и протянула Ревне руку, – смотри, чтобы бомбы поменьше раскачивались из стороны в сторону.

– Спасибо, – пожала ее ладонь Ревна.

– Возвращайся целой и невредимой.

Магдалена на прощание пронзила Линне взглядом и отошла.

Когда та стала вливать в Стрекозу свою энергию, у Ревны согрелось все тело. Опасаясь, что Линне охватит страх, она откинулась назад. Но в нее вонзила свои острые зубы ярость напарницы. Сердце Линне закалилось. Она никогда не направит против Ревны аэроплан, даже если исполнится злостью всего мира. Ревна сделала глубокий вдох и подняла аэроплан вверх – лишь самую малость. Когда Линне взвизгнула, машина наполнилась самодовольством.

«Сосредоточься», – подумала она. Ей совсем не хотелось закончить этот полет обуглившимся пятном на снегу из-за неосторожного обращения с зажигательной смесью.

Впереди неуклюже оторвались от земли Катя и Ася. Их Стрекоза отправилась в полет испуганной уткой.

– За какие такие заслуги их поставили ведущими в строю? – тихо молвила Линне.

– Лучше о своей работе думай, а их оставь в покое, – ответила на это Ревна.

– Может, ты и хочешь в прямом смысле поцеловать в зад девушек впереди нас, но я делаю все возможное, дабы этого не допустить.

Ревна закатила глаза и подумала, что в особняке Золоновых наверняка полно плакатов с Грушей, добропорядочной девушкой Союза. В Таммине любили вешать такие плакаты с лозунгом «ЧИСТЫЙ РОТ – ЧИСТЫЙ УМ».

Они поднялись в воздух и полетели к горам, кроша снежные заряды на мелкие снежинки, скользившие по ветровому стеклу и туманившие лица. Когда Линне увеличила тягу, Магдалена в заднем зеркале Ревны махнула рукой. Пилот сделала глубокий вдох. «Выровняй самолет». Двигатель дергался резко и неровно – в такт дыханию Линне. Чтобы компенсировать эти колебания, Ревна хваталась за нити Узора. Без искр, позволявших аэроплану плавно скользить, у нее ныли мышцы.

– Порядок, – сказала она, – куда летим?

– В Каравельские горы, – ответила Линне.

– Я думала, нам достанется что-нибудь поинтереснее.

– Зачем? Тебе это пока не нужно. Мы просто должны лететь за Катей.

Когда Ревна сердито фыркнула, Стрекоза ухнула вниз. Буквально провалилась, и ей пришлось пылко рвануть на себя Узор. Линне зашипела. Машина вздыбилась, и бомбы у нее под крыльями угрожающе закачались. Стрекоза хоть и старалась не улыбаться, но от нее все же исходила волна горького удовлетворения. Похоже, ей это никогда не надоест.

– Послушай, я не хочу подвергать весь наш авиаотряд опасности. Я так понимаю, это моя работа. Мы можем… это сделать? Прошу тебя.

– А я прошу тебя не дергаться, – прошептала Ревна, выравнивая машину.

Не потому, что ее попросила Линне, а потому, что им предстояло выполнить задачу. Церлин отменит свое решение, если узнает, что они воспользовались дорогостоящим военным имуществом, чтобы выяснить отношения друг с другом.

Их со всех сторон окружал паутиной Узор, внося в душу Ревны успокоение, несмотря на нескончаемое нытье вечно сомневающейся Линне. Она парила, оседлав ветер, прислушиваясь к уханью сов и шелесту деревьев. Ее щекотал холод.

Ревна заложила пологий вираж и повела машину к горам. Когда-то мама рассказывала ей, что исполинские Каравеллы спят, заколдованные богами, и пробудятся ото сна только когда понадобятся Ридде. Теперь, когда Ридда стала частью Союза, в котором богам не нашлось места, Ревна не могла толком сказать, что это могло означать. На резких ликах гор она не видела ни очертаний тел, ни черт лица. На кряже едва просматривалась верхняя кромка леса – ничтожная преграда для эльдов.