С. Ренсом - Рассеиваясь, как свет. Призрачная красота [litres]

– Это так гадко, – сказала я наконец, – и вы выбрали для этого крайне неудачное время. В те дни уже трое человек и так изо всех сил старались отравить мне жизнь и превратить ее в ад, так что вы явно были лишней.

– Прости меня, пожалуйста, я тогда и понятия об этом не имела. Я просто хотела наконец-то осуществить свой план и все исправить. Я испытывала такое воодушевление, до этого я думала, что раз Кэтрин мне отказала, то шанс потерян, но вот появилась ты, и все снова стало возможно.

– Но если тогда вы так жаждали прямо поговорить в присутствии Зависших и обратиться к ним, то почему же сейчас вы хотите держать все в секрете? Почему при нашем нынешнем разговоре не может присутствовать Кэллум?

Вероника подалась вперед.

– Что бы ты ни натворила, когда сразилась с Лукасом, это сделало твой амулет намного сильнее. Я хотела поговорить с тобой первой до того, как Зависшие узнают, что произошло с Лукасом, иначе они ни за что не оставили бы тебя в покое. Это внушило бы им такую надежду, да ты и сама должна это понимать. Сейчас нам с тобой надо решить, что предпринять, чтобы исход был наилучшим, особенно если ты хочешь привлечь к этому делу Кэтрин.

– Хорошо – поговорим о Кэтрин. Вы говорили с нею в больнице после того, как она вновь попала в наш мир. Я имею право знать, о чем вообще идет речь.

Вероника заправила за ухо прядь выбившихся из прически темных с обильной проседью волос и только после этого заговорила, вперив при этом взгляд в стол.

– Когда, украв воспоминания Дэниела, я вернулась в этот мир, то не помнила, как утонула, потому что, вероятно, тогда я была слишком пьяна, чтобы что-либо заметить. Но у меня появилось прекрасное, ошеломительное новое воспоминание – теперь я откуда-то знала, как избавить всех Зависших от их страданий. И мне известно, что это знание дается тем из нас, кто воскрес.

– Почему вы так в этом уверены? В том, что оно дается таким, как вы?

– Потому что я спросила об этом Кэтрин и обнаружила, что это знает и она. Но она отказалась мне помогать, – ответила Вероника, глядя в окно. – Я была так воодушевлена, когда около месяца назад прочла полицейский отчет о девушке, которую спасли из реки и которая ничего не помнила. И решила, что время наконец пришло. Как я уже говорила, я отправилась в больницу, чтобы поговорить с ней. Но Кэтрин наотрез отказалась мне помогать. Я еще никогда не встречала никого, кто был бы так зол на жизнь. Она явно рассчитывала на то, что кража у человека всех его воспоминаний убьет ее, и была в ужасе оттого, что это, напротив, вернуло ее ей жизнь. Я пыталась заставить ее образумиться, говоря, что никто из Зависших не заслуживает того существования, которое они вынуждены вести, но она была непреклонна. Она также категорически отказалась сообщить мне, где я могу найти амулет, так что я опять оказалась в исходной точке и оставалась там, пока в соборе не увидела амулет на твоей руке.

– Итак, давайте удостоверимся, что я поняла вас правильно, – проговорила я, когда все это постепенно уложилось в моей голове. – И вы, и Кэтрин обе знали – как будто по волшебству, – что если сможете найти амулет, то сумеете и освободить всех Зависших? – Она кивнула. – И, зная это, Кэтрин все равно украла его у меня, чтобы попытаться продать?

Вероника кивнула.

– Она и правда не очень-то приятная девушка.

– Значит, вы все время знали, – раздраженно сказала я, откинувшись назад и сложив руки на груди. – Почему же вы так долго молчали?

– Я понимаю, с моей стороны это было… глупо. Признаю, я просто не хотела пугать тебя своим планом, пока у меня не будет уверенности в том, что ты согласишься с моей точкой зрения. Ты кажешься мне адекватной девушкой, и я не могу себе представить, что ты бы так ничего не сделала, чтобы прекратить их страдания.

– Вы уже все это знали, когда остановили меня в соборе, но вы не сказали мне об этом ни слова.

– Я знаю, и сейчас мое тогдашнее молчание внушает мне ужас – ведь вместе мы могли бы предотвратить столько мук. – Она сжала руки вместе, как будто молясь. – Но когда я увидела тебя в следующий раз… тогда у тебя на руке уже не было амулета.

Я еще не до конца осмыслила тот факт, что все это время была не одна, что был кто-то, кто смог бы меня понять. Я уставилась в чашку, слушая ее и качая головой.

– Что я могу сказать? Я была неправа и поняла это, как только увидела тебя во второй раз. Скажи, в тот раз, не сумев связаться с Кэллумом и поднявшись на Золотую галерею, ты правда собиралась броситься вниз? Так подумали служители, поэтому-то я и хотела с тобой поговорить. Но, разумеется, к тому времени ты уже утратила амулет, так что теперь уже не было смысла обсуждать с тобой мой план. Ты тогда выглядела такой потерянной, такой отчаявшейся. Мне очень хотелось рассказать тебе то, что я знаю, сказать, что ты не единственная, кто думает о них, но оставалось только ждать и надеяться, что ты сделаешь все возможное, чтобы вернуть себе амулет. Ты казалась девушкой толковой и полной страсти, и я была уверена, что ты сумеешь вернуть его.

– Но почему вы мне просто не сказали? Зачем было устраивать эти шпионские игры? – все еще не понимая, спросила я.

– Но это же сработало, разве не так? Очень скоро ты позвонила на мой номер.

– Но перед этим амулет на время оказался в чужих руках.

– Послушай, – сказала она, взяв меня за руки и крепко их сжав. – Прости, я совершала ошибки, и ты смогла спасти положение только благодаря своей смекалке. А теперь я умоляю тебя о помощи. С помощью твоего амулета мы можем избавить Зависших от их вечной печали и сделать это хоть сейчас. Но если ты не готова даже рассматривать мой план, тебе придется отыскать Кэтрин. Она единственная, кто может вернуть их всех в мир живых.

– Но почему? Что такого может сделать Кэтрин, чего не могли бы сделать вы?

– Я стара, Алекс. Я уже давно живу в этом мире, и у меня больше нет той энергии, той силы, которыми я обладала, когда только вернулась в него. Мои силы на исходе. Я все еще могу помочь тебе освободить их, но вернуть их к жизни может только тот, кто воскрес недавно. Если ты сможешь каким-то образом убедить или заставить Кэтрин нам помочь и сделаешь это быстро, у них всех появится шанс начать жить заново, хотят они этого или нет. Я же могу предложить им только одно – вечный покой.

Я высвободила руки и, откинувшись на спинку стула, отпила глоток холодного кофе со дна чашки и какое-то время обдумывала ее слова.

– Что именно я должна буду делать в любом случае, независимо от того, сумею привлечь к этому делу Кэтрин или нет? Каким образом это будет работать?

Вероника оживилась, села прямо, и над ее головой опять заплясали ярко-желтые огоньки. Протянув руку к моему запястью, она благоговейно погладила амулет.