С. Ренсом - Рассеиваясь, как свет. Призрачная красота [litres]

– Порядок аварийной эвакуации! – рявкнул мужчина, который остановил меня и продолжал крепко держать. – Все должны покинуть плавучую пристань НЕМЕДЛЯ!

Он побежал в обратном направлении, увлекая за собой к выходу, а там меня подхватил людской поток, покидающий пристань, спеша мимо еще одного ряда тел, уложенных на мостках. Оглянувшись через плечо, я увидела на пристани десятки костров. Тела на мостках рядом с нами также начинали дымиться, и толпа, объятая паникой, побежала. В давке я едва смогла удержаться на ногах и в конце концов вместе с остальными снова очутилась на набережной.

Оказавшись на тротуаре, я бросилась бежать назад, к мосту Блэкфрайерз, откуда можно было лучше разглядеть, что происходит на реке. Там творилось нечто ужасное – выловленные и вылавливаемые из воды тела внезапно воспламенялись. Экипажи некоторых катеров отчаянно пытались потушить пламя, другие же просто бросали тела Зависших обратно в реку, где они продолжали гореть. По течению уже плыли десятки погребальных костров – Зависшие наконец-то уходили в свой последний путь.

Глядя на воды Темзы, я осознавала: мой план потерпел крах – не было ни единого шанса, что в этой ужасающей неразберихе Кэллума спасут. Как же я могла забыть, что тело Лукаса сгорело! Если бы я вспомнила об этом раньше, возможно, сумела бы что-нибудь сделать иначе.

Я прислонилась к каменной стене и продолжала смотреть уже без слез. Я так много плакала, что их у меня не осталось, как не осталось ни эмоций, ни душевных мук. Я застыла в оцепенении, не зная, что делать дальше. Я устремила взгляд на одно из пылающих тел, плывущих по воде. В сумерках языки пламени поднимались высоко, и в них мне виделись оттенки голубого, золотистого и зеленого. Те самые цвета, которые я знала и любила – цвета глаз Кэллума.

– Прощай, Кэллум, – прошептала я. – Прости меня, прости. Надеюсь, сейчас ты там, где царит покой. Я никогда не забуду тебя, клянусь.

Ответа не было – ни покалывания в моем запястье, ни бархатистого голоса в моей голове, ни легкого, как осенняя паутинка, прикосновения, скользнувшего по моей щеке. Кэллум ушел, ушел навсегда. Я понурила голову и вдруг поняла, как устала. Я пыталась собраться с силами, чтобы побрести прочь, но в эту минуту женщина рядом со мной вдруг начала истошно кричать.

Я в тревоге подняла голову и увидела, что она пятится от меня, указывая пальцем на мое запястье.

– Сейчас и эта сгорит дотла! Иди прочь от нас! Сейчас же! Прочь! Прочь!

Это была та самая докторша, с которой я говорила на плавучей пристани, но сейчас, среди всего ужаса, который по-прежнему творился вокруг, вся врачебная этика начисто вылетела из ее головы. Я посмотрела на свою правую руку – ожог, который оставил на ней амулет, был точно таким же, как и на руках Зависших, и единственное отличие состояло в том, что от него не отходили черные линии.

– Это не то же самое, – глухо пробормотала я, но никто меня не услышал, потому что все вокруг, пятясь, отошли подальше, и большинство в ужасе прижимали руки ко рту. – Это не то же самое! – повторила я, на сей раз уже громче. – Это простой ожог, только и всего. – Я попыталась было показать его нескольким людям, но они шарахнулись от меня, как от зачумленной.

Я не знала, что делать: мне хотелось одного – просто уйти в какое-нибудь тихое место, где я смогу предаться своему горю, но теперь даже это было мне не дано. Вся невыносимость того, что произошло, вдруг разом навалилась на меня, и во второй раз менее чем за час я лишилась чувств.

Я пришла в себя в карете «Скорой помощи». Я огляделась по сторонам и увидела фельдшера. Заметив, что я очнулась, он улыбнулся. Мы никуда не ехали, и задние двери микроавтобуса были широко открыты. Я не могла не заметить, что рядом с фельдшером стоял небольшой огнетушитель.

– Я не собираюсь воспламеняться, – без обиняков сказала я, глядя на огнетушитель. – Меня не вылавливали из воды.

– Я знаю, дорогуша, это просто на всякий случай. – Мужчина отодвинул огнетушитель за свою спину, как будто то, что он убрал его с моих глаз, совершенно меняло картину. – Ну, так как вы себя чувствуете?

В ответ я только пожала плечами, не желая затевать разговор. Не было никакого смысла пытаться объяснить мое горе – я бы не смогла облечь его в слова.

– А откуда у вас тогда этот ожог? – как бы между прочим спросил врач. И показал рукой на мое запястье, которое сейчас было обмотано толстым слоем бинтов. – Он очень похож на те, которые у всех остальных.

Я молча посмотрела на фельдшера, не желая сказать что-нибудь такое, из-за чего могла бы влипнуть. За пределами кареты «Скорой помощи» творилось нечто совершенно необъяснимое, и я не собиралась говорить ничего, что заставило бы этого малого подумать, что я как-то причастна к происходящему – ведь потом мне было бы слишком трудно достаточно убедительно врать, выпутываясь из этой истории.

– Я… э-э… Это из-за чайника. Я делала себе кофе и обварила кипятком запястье. Вот и все.

– Интересное совпадение, вам так не кажется?

Я опять пожала плечами, не желая продолжать разговор на эту тему. Он немного помолчал, потом вздохнул и добавил:

– Это очень неприятный ожог, глубокий. Вам надо обратиться в отделение экстренной медицинской помощи, чтобы там его обработали как следует, иначе от него останется безобразный шрам.

Я села и спустила ноги с каталки.

– Спасибо за совет и за то, что немного меня подлатали. Я вижу, что все вы здесь очень заняты, так что поеду в местную больницу.

– Погодите, дорогуша, – сказал он, кладя ладонь на мое здоровое запястье. – Если вы готовы немного подождать, мы вас отвезем.

– Спасибо за любезное предложение, но вы наверняка будете нужнее здесь. Возможно, некоторые из людей, которых выловят из реки, окажутся живыми, – с надеждой добавила я.

– Вряд ли. Сегодня паршивый день. Все, кого выловили после того, как к нам поступил вызов, уже мертвы, – уныло сказал он. – Их было больше сотни. Только с первыми двумя все вышло по-другому.

Я уже медленно двигалась бочком по каталке в сторону задних дверей, но после его слов застыла на месте. Внезапно я обнаружила, что не могу произнести ни слова. Я сглотнула и попробовала еще раз.

– С первыми двумя? А что случилось с ними?

– Двое человек упали с моста, и их как раз спасали, когда на поверхность начали всплывать все эти мертвецы. Думаю, эти двое никак не связаны с тем, что там творится теперь. – И он взмахнул рукой, показывая на берег реки.

– А что с ними было потом? – спросила я, с трудом подавив в себе порыв наброситься на него и вытрясти все, что он знает. – Куда их отвезли?

– Думаю, в больницу Гая.

Я глубоко вздохнула.

– А вам что-нибудь известно об этих двоих? Их пол? Возраст? Хоть что-нибудь.