Виктория Самира - Голос империи [СИ]

По команде все подошли, чтобы получить свои папки.

— Вы это серьезно? — изумленно-недоверчиво вытаращилась на Венсана одна из девушек, пройдя глазами по сюжету. Остальные вчитывались в материал, переглядывались и ждали комментариев.

— Да, — кивнул Венсан. — Бояться нам уже, в принципе, нечего. В конце концов, каждый из нас пришел в искусство, чтобы оставить свой след в истории. И сейчас у нас есть возможность наследить так, что мало не покажется никому. Все знают, что происходит. Финальный концерт идет в прямой трансляции, в зале будет вся столичная элита. И сам император. Нас никто не посмеет остановить.

— Ваши личные политические амбиции не должны накладываться на нас, — фыркнул Эйдан. — Почему мы должны рисковать собой, принимая участие в каком-то фарсе?

— Фарс, — лицо Венсана приобрело угрожающее выражение. — Это вся твоя никчемная жизнь. Мы здесь создаем искусство. А искусство не существует отдельно от жизни.

— Мы не должны вмешиваться…

— Пока я тут главный, я определяю, что должна или не должна делать моя труппа.

— Это временно, — оскалился друид. — Вы здесь ненадолго. И вы прекрасно знаете, что скоро расстановка сил поменяется.

— А ты все ждешь, когда император скончается? Чтобы из танцора без особых талантов стать руководителем театра?

— А почему бы и нет? — вскинулся юноша. — Ваши постановки примитивны, они устарели…

— А ты опять показываешь свой богатый внутренний мир? Жаль, что им можно заинтересовать только глистов.

Труппа захихикала.

— Ваше неприкрытое хамство!..

— Могу интеллигентнее. Только что хотел назвать тебя ленивым идиотом, но не буду. Будешь у нас друидом, страдающим острой интеллектуальной недостаточностью. И отсутствием мотивации к работе. С тех пор, как ты стал фаворитом принца, я вижу тебя на репетициях хорошо, если раз в неделю.

— Я должен в сотый раз повторять одно и то же?

— Можешь не повторять, я тебя в театре не держу.

— И уволить не можете, — радостно напомнил Эйдан. — Поэтому, что бы вы там ни задумали, я в этом… сумасбродстве участвовать не буду!

— Мы особо на это не рассчитывали, — ухмыльнулся Венсан. — И, если бы ты хоть иногда вытаскивал свою рожу из-под юбки принца и видел чуть дальше его кружевных панталон, а еще лучше, если бы ты читал либретто не своей царственной жопой, а глазами, ты бы знал. Что тебя. Там. Нет. Свободен.

— Ты! — друид приблизился к маэстро вплотную. — Ты понимаешь, что мир уже не будет прежним?

— После того, что мы сделаем, — улыбка на жестком лице хореографа стала еще более зловещей. — Мир точно уже не будет прежним. Но сделаем мы это без тебя.

— Сурово, — прокомментировала Сафира, как только дверь с грохотом хлопнула.

— Давно искал повод избавиться от этого выродка. Для балетных это, конечно, нормально — трахаться с монаршими особами. И от этого наглеть до изумления. Но тебе это не грозит, птичка моя. Тагир уже старик, а Джеремиана женщины не интересуют. Так что, не прохлаждаемся, не на отдыхе. К станку, господа артисты!

Джалан, департамент правоохраны и судейства, городская тюрьма

В камере было все так же, как осталось перед заседанием суда. Только, пожалуй, теперь было еще холоднее. И Виктор кутался в одеяло, чтобы успокоить озноб.

— Ты похож на огромную клетчатую гусеницу, — внезапно раздался за спиной знакомый язвительный голос.

— Магистр? — Виктор обернулся так резко, что ударился ногой о металлический стол и по привычке выругался на альварском.

— Даже я таких выражений не знаю, — завистливо похвалил де Зирт, тут же перейдя на родной язык. — Дай-ка я запишу, — он вынул из-под мантии бумагу, ручку и сделал вид, чтобы собирается законспектировать витиеватый мат. — Тьфу, здесь нельзя. Это, кажется, твое.

— Что это? — удивился Виктор, принимая бумагу.

— Подписывай. Что ты там вчитываешься? Думаешь, что я тебе подсовываю договор на посмертное извлечение органов для нужд медицины?

— На такое я бы согласился, — лорд Коннор присел на стул и застыл с ручкой в руке. — Но с вас же станется придумать для моих останков более оригинальное применение.

— Ты меня за кого принимаешь? — тут же обиделся де Зирт.

— Простите, магистр, — повинился Виктор. — Действительно, получился какой-то гнусный намек. Я же не женщина… чтобы болтать лишнее бездумно. Прошу меня простить.

Виктор повернулся и посмотрел на альва таким проницательным и хищным взглядом, что тот впервые за долгие годы действительно испугался: этот мальчишка знал. Откуда — вопрос, как говорится, тридесятый, но знал. И он все понял. Де Зирт от этой мысли вздрогнул: неужели не преувеличивали, говоря о его легендарной интуиции и способности видеть то, что неочевидно другим? И все эти внезапные карьерные достижения — вовсе не результат незримой семейной протекции? Об этом стоило подумать… потом. Сейчас были вопросы важнее.

— Будешь выделываться, заберу тебя как препарат для прозекторской и буду тренировать тупых студентов, — яростно зашипел де Зирт. — Мне и так стоило огромных усилий попасть сюда вместо твоего тупого адвоката. Который даже не знает, что ты имеешь право на апелляцию. Судья же ничего не сказал?

— Может, он не хотел говорить? — в голосе Виктора появилась несвойственная ему ехидность. — Он и вопросы-то не особо задавал. Я как раз к числу тупых студентов никогда не относился. И протокол судебного заседания знаю, и эту поправку к закону хорошо помню.

— Тогда подписывай.

— Я не уверен, что заслуживаю помилования, — Виктор перестал язвить и отодвинул бумагу на другой край стола.

— Да что ты говоришь! Половина империи регулярно готова кого-то пристрелить, как только фон словит.

— Как действует фон, я знаю. Это другое. Тут как будто… черная пелена упала.

— Или ее уронили, — тихо добавил де Зирт.

Они обменялись долгим взглядом. Озвучивать подобные вещи в тюрьме было нельзя. В блоке никого больше не было, но это не означало, что их разговор никто не прослушивает.

— Чтобы это понять, — магистр поправил капюшон. — Нужно, чтобы ты хотя бы остался жив. На вскрытии пелену не найдешь.

— Я не хочу унижаться перед императором. Он этой бумажкой задницу вытрет и будет прав.

— Посмотрите-ка, у нас открылись способности предсказателя? Императору придется признать то, что созданные им законы ни хрена не работают! И начать упомянутой тобой задницей шевелить! Империя — это не Тагир и даже не ты со своей гордыней. Вся ситуация уже вышла далеко за пределы твоих личных интересов. Теперь ты общественно значимая фигура. Не разрушай все, ради чего решил себя похоронить. Покажи им, что ты просто так не сдашься. Дойди достойно до конца.

— Обещайте, что похороните меня с почестями, как полагается.