Виктория Самира - Голос империи [СИ]

— Куда ты клонишь? — Гаральд продолжал выуживать из вазы конфеты.

— Все туда же, сладкий. Единственный человек, который боится за свою задницу, это император. Наша задача была — получить любым способом высшую меру. И заставить судью несколько понервничать.

— Зачем все это?

— Высший лорд, осужденный на смертную казнь, имеет право подать апелляцию его величеству и получить помилование. Если бы лорду Коннору впаяли каторгу, его бы отправили в горы. И там бы он провел двадцать пять лет. В каменном мешке без права даже выйти на солнце. С этим мы уже ничего не смогли сделать. А сейчас он может подать прошение Тагиру о помиловании — и получить его. Если император соизволит поставить росчерк своего пера, через неделю твой друг будет на свободе. Помилование не отменяет приговор, не оправдывает преступление, но твой Виктор будет свободен и даже не лишится статуса лорда. Законы бы читал хоть иногда, прежде чем лезть в очередную авантюру. Тем более, втравливать меня.

Гаральд изобразил аплодисменты и презрительно ухмыльнулся.

— Ты не принимала во внимание такой вариант, что император это не подпишет? Что ты тогда будешь делать?

— Радоваться, что твой друг вовремя свалил из этой страны в лучший мир. Если император окажется настолько… недальновидным, что разрешит обезглавить народного героя, боюсь, дальше даже лучшие оракулы не смогут предречь империи светлого будущего.

Джа смотрела на него свысока. Что было невозможно по определению, учитывая колоссальную разницу в росте, но у нее все равно получалось.

— Видимо, эмоции мне мешают оценивать ситуацию правильно, — Гаральд взял со стола сигаретную пачку.

— Поэтому судебная система устроена так, как есть. Но, при должном умении и аккуратности любую систему можно взломать.

— В таком случае пугает количество людей, способных это сделать.

— Да… Их уже практически не осталось, — Джа теперь просто понимала, за что именно истребляли носителей темного дара.

Она, наконец, соизволила вспомнить, что где-то на диване грустит забытый халат, и оделась. Впрочем, это было достаточно условно: накинула легкую хламиду, даже не завязав пояс.

Гаральд хотел было поразмыслить насчет того, с каких пор она стала его стесняться, но не успел. Буквально через секунду в дверь постучались. Он прекрасно знал: если охрана дома пропустила, значит, свои. Но если стучатся — значит, не настолько, чтобы входить без разрешения.

— Ваши материалы, госпожа Маоджаджа, — на пороге обозначился редакционный курьер.

— Спасибо, — Джа забрала папку, закрыла дверь и вернулась на кресло. — Так, что тут у нас. Фарадей… ну точно, как я и говорила. С новенькой. Бетан. Уоллес… Ага.

Она одну за одной укладывала на стол репортажные фотографии, сделанные в зале суда.

— Мы закончили? — Гаральд ощущал легкую досаду из-за того, что его теперь просто игнорировали.

— Да. А вот это в печать не пойдет… Кстати. А вот тебе так лучше не делать, — Джа подняла на его глаза. — Не опускай голову и не смотри исподлобья, когда тебя фотографируют.

— Почему? Это же мой фирменный взгляд.

— Он был прекрасен. Пару лет назад. И, помнится, имел должный эффект. Когда у тебя еще были острые скулы. А второй подбородок… пойми, это никого не красит.

Гаральд посмотрел на свою фотографию. Джа продолжала раскладывать свой «пасьянс».

— Модный журнал собирается публиковать репортаж из зала суда? Кто в каком наряде явился казнить Виктора?

— Редактор модного журнала, — Джа ухмыльнулась. — Все еще может иногда решать, какие фотографии появятся… или не появятся в дружественных изданиях. Которые публикуют политические заметки. Не мешай мне работать.

Гаральд послушно замолк и пошел к зеркалу. Ему было наплевать, как он выглядит с точки зрения столичной моды. Но профессиональные советы принимал с пониманием: публичный имидж для высшего лорда — вещь не последняя. Поэтому, пользуясь случаем, «примерял лицо», запоминая, какой ракурс будет смотреться максимально выгодно. Вот этот, с чуть приподнятой головой.

— Не парься, ты все равно красавчик, — Джа появилась у него за спиной совершенно неожиданно.

— Я знаю, — лорд Райвен так же неожиданно развернулся и неуловимым движением прижал халахинку к стене.

Все случившееся за сегодняшний день было слишком… сложным, чтобы хоть как-то еще контролировать свои чувства. Он уже сам не понимал, на что больше злится, на Джа с ее неуместным ехидством, или на себя за то, что опять напился и теперь хочет эту женщину до безумия.

— Милый, меня возбуждает твоя сексуальность и страсть, но не сейчас. Я занята.

— Правда? — лорд Райвен хищнически улыбнулся и нахально отправил пальцы в путешествие под шелковые шорты. Похоже, не он один сегодня был под властью алкоголя и адреналина. — Ты никогда не задумывалась, что есть вещи, которые можно легко проверить?

Джа рефлекторно вцепилась ногтями в его шею, притягивая ближе к себе. Лорд Райвен хорошо знал такие опасные моменты: еще минута, и его одежда полетит на пол. Хорошо, если целая, а не разодранная в клочья. Он победно улыбнулся, наклонился к ее уху, украшенному вычурной сережкой, и самым сладким шепотом произнес:

— Прости, что прервал… твою медитацию. Вернусь, когда ты будешь свободна. Для меня.

После чего, не прощаясь, вышел из квартиры, хлопнув дверью.

Джа закрыла глаза. Ментальные метки на ее руках предупредительно полыхнули, но быстро успокоились и снова стали невидимыми.

— И что это было? — спросила она уже у пустой комнаты. Затем вернулась к столу и взяла телефон. — Маркус? Возвращайся, продолжим сеанс.

Гаральд рухнул на заднее сиденье машины, и даже мощный внедорожник со скрипом просел, когда в его нутро обрушились почти полтора центнера злющего лорда. Водитель, услышав понятное задание «по городу», поднял тонированное стекло, отделяющее передние сиденья от задних, и машина плавно тронулась.

Гаральд откинулся на сиденье и уставился в затемненное окно машины. Адреналин зашкаливал, последний стакан джина явно был лишним. Наказать эту заносчивую суку требовалось, но некстати упомянутый темперамент… что б его! — не просто давал о себе знать, настойчиво требовал разрядки. Здесь и сейчас. Можно было бы доехать до ближайшего борделя, но какая продажная девка сможет заменить халахинскую ментальную ведьму? Песок — плохая замена овсу.

Джа, конечно, знатно проходилась своим острым языком по его постельным способностям, умениям и даже размерам, но делала это по одной причине: ни одна из этих шуток не имела отношения к действительности. И это была не типичная мужская самоуверенность, основанная на типичной женской лжи. Именно Джа впервые показала Гаральду, чем отличается настоящая страсть от той, которую женщины привычно отыгрывают в постели, чтобы не обрушить мужское эго и не лишиться источника подарков или полного обеспечения.