Виктория Самира - Примерное поведение [СИ]

— Значит, два года. Он не будет их помнить. Ничего.

— Ничего не знает, ничего не помнит. И ничего не говорит.

— Ты не виновата, Нора. Такое случается в горах.

— Тебе прекрасно известно, почему это случается! — злость. Ярость. — Он мог погибнуть! Тагир совсем?..

— Нора, он жив. Успокойся. И не надо бросаться лишними словами.

Мама замолкает и очень крепко держит за руку.

Кабинет, насквозь пропахший травами, настойками и спиртом. От этого запаха тошнило.

Ким и еще один друид.

— В какие моменты ты начинаешь заикаться? — Ким ощупывал его обнаженную грудь, как будто пытался прислушаться к чему-то внутри.

— Когда я разговариваю один на один с девушкой… и она мне нравится. И еще когда очень сильно нервничаю.

— Какие еще проблемы?

— Мигрень. Если кто-то рядом страдает.

— Ну это типичная реакция твоей друидской крови на насилие.

— Чем тебя кормили в горах? — внезапно спросил Ахасо.

— Простите?

— Что ты ел, когда жил в горах?

— Все, — Виктор удивился этому вопросу.

— Идиоты, — прошептал Ахасо. — Он же полукровка. Двойной дар. Можно было догадаться…

— Нет. Они альвы. И им никто не догадался сказать, — покачал головой Ким и почему-то очень недобро посмотрел на своего коллегу. А тот опустил глаза. — Ты знаешь, чья это ошибка. И забывчивость. Даже не допущение, это преступление. Не перекладывай ответственность на других.

— Они могли спросить…

— Ты мог сказать. Конечно, развилась синестезия. Тем более, на таком… фоне.

— Патриарх…

— В общем, плохая новость, — перебил Ким, обращаясь уже к Виктору. — Ты всегда будешь так реагировать на насилие. Головной болью. С этим тебе придется смириться. Это раз.

— Есть другие плохие новости? — Виктор начал одеваться. Ему было очень холодно.

— Есть. Тебе не стоит есть животную пищу, так или иначе связанную с убийством. Ты будешь чувствовать ее остаточный фон. Медсестра тебе даст список разрешенных продуктов и все объяснит.

— Понятно.

— Алкоголь. На какой срок теряешь способность чувствовать?

— Примерно на сутки.

— Сколько раз доводилось пробовать?

— Четыре.

— Значит, это ты уже сам выяснил. Больше не экспериментируй. Любые вещества, изменяющие сознание, могут оказать на тебя самое непредсказуемое воздействие.

— Мне это не нужно.

— Это хорошо, — кивнул патриарх. — Но я не закончил. Начинай думать, куда будешь поступать. Твои карьерные возможности тоже будут сильно ограничены. Из-за болезни. Да, у тебя есть способность к исцелению, друидская магия в тебе присутствует. Но… комиссию в медицинский ты не пройдешь. Синестезия — абсолютное противопоказание.

— Я не собирался в медицинский. У меня другие планы.

— Это хорошо. Что другие, — Ким печально улыбнулся.

— Я пойду на юридический. Как отец.

— В военку? — поднял брови Ким. И покачал головой. — Не пропустят. У них практика в охранке и прозекторская. Каждый день трупы. Ты не выдержишь. А лекарства от синестезии пока не придумали.

— К тому времени, как я начну учебу, надеюсь, его уже придумают.

— Интуиция подсказывает?

Триединая империя, Альварские горы

Особняк семьи Коннор

Нора не просто так занимала пост главы крупнейшей ресурсной корпорации в Альварских горах. Она была умна и очень наблюдательна. От ее зоркого взгляда в доме не укрывалось ничего. И, если на какие-то вещи она предпочитала закрывать глаза, то только для того, чтобы не создавать в доме слишком авторитарную атмосферу. Но это не означало, что она ничего не замечала.

Нора была альвой. И, если кому-то казалось, что степенная дама в шелковом платье передвигается медленно и неспешно, то это не означало, что она не умеет или разучилась перемещаться в пространстве с реактивной скоростью. И вполне способна оказаться возле садовой двери за две секунды, а затем скрыться за абрикосовым деревом так, чтобы ее не заметил никто.

Фанни тормошила брата, спавшего в какой-то немыслимой позе прямо в беседке.

— Виктор, ты в говно! Хотя бы в комнату заползи, ты же спалишься, мама тебе головомойку устроит, мало не покажется.

— Голова чище будет.

— Ну, чувство юмора еще не пропил. Не все потеряно. Давай уже, соня, вали отсюда. Я, конечно, прикрою твою задницу, раз уж мозг в нее временно переехал. Но тебе пора это прекращать.

— Уйди, — Виктор попытался отвернуться, но Фанни вцепилась ему в волосы.

— Это не пройдет незамеченным.

— Я хочу спать…

— В комнате поспишь.

Фанни, несмотря на огромную разницу в росте и весе, умудрилась вытащить брата из кресла, водрузить на себя и доползти с ним до комнаты. Затем сгрузила на кровать, стянула с него ботинки и укрыла одеялом. Она знала, что Виктор чувствителен к холоду, особенно, когда спит.

Нора продолжала смотреть. Как Фанни волочет в комнату дворецкого и объясняет, что надо аккуратно вынести батарею пустых бутылок, а затем беззвучно отнести к мусорному контейнеру. Так, чтобы никто ничего не заметил. В карман слуги порхнула двадцатка золотых. Серьезные деньги.

Нора хмурилась и улыбалась одновременно. Ей было приятно, что дочь проявляет такую ответственность и заботу. Но то, что творилось с сыном, заставляло ее переживать.

Она осторожно перебралась за ограду, а затем в дом и встретила дочь уже в столовой:

— Где Виктор? — невинно поинтересовалась она. — Он не вышел к завтраку.

— Я заходила к нему, он спит, — с таким же невинным видом сообщила Фанни и стала поспешно накладывать себе оладьи.

— Надеюсь, к обеду он все-таки почтит нас своим присутствием.

Нора уверенно держала лицо, но в ее голове роились сложные мысли: старшая дочь врала ей первый раз в жизни. Фанни спокойно говорила ей про своих мужчин, свободно делилась с матерью всеми секретами. А теперь прикрывала брата от ее ярости. И как к этому относиться, глава семьи не знала. Но еще больше ее пугало то, что происходило с Виктором. Она просто не понимала — что вообще с ним происходит, и как на это реагировать. Поэтому решила еще немного подождать.

Стены снова мерцали и плавали. То появляясь, то исчезая в кромешной тьме. Он снова видел себя. Только на пару лет старше. Выше, массивнее. Уже не подростка, я юношу в друидском балахоне. Посреди черных стен тесного подземного кабинета светлый шелк смотрелся особенно контрастно и неуместно.

Перед ним сидел пожилой альв. И барабанил пальцами по каменному столу, хмурясь и размышляя.

— Откуда ты обо мне узнал?

— В книжке прочитал.

— В каких, интересно, книжках написано, что я умею такое вытворять?

— В тех, где говорится, что это вы изготовили «солнце и звезды».

— А в этих книжках не говорится, как со мной за это расплатились? — очень вкрадчиво спросил старик.