Мари Бреннан - И в пепел обращен [litres]

Память о страсти, о жгучем наслаждении, захлестнувшем обоих, все еще согревала тело. Ну и странен же он, сей катализатор, обративший силу Дракона из смерти в жизнь… но дело, ради коего его сотворили, завершено.

«Разве я все еще жажду его?»

Нет. Все, пережитое вместе, вся укрощенная ими мощь не тронула ее сердца. Стоявшего рядом Луна любила ничуть не более, чем накануне… однако память о сем преображающем огне она сохранит навеки.

Как, со всей очевидностью, и он. Да ведь он покраснел!

Опустив взгляд, Джек снял руку с ее талии и отступил назад, но Луна поймала его за рукав.

– Ты спас мне жизнь, – сказала она. – Тебе вовсе не в чем извиняться.

Джек робко взглянул ей в глаза, но стоило ему увидеть прижатую к Камню ладонь, и робость в его взгляде тут же сменилась тревогой.

Луна опустила руку. Кожа ладони обуглилась, покрылась жуткими волдырями, пальцы недвижно застыли в том же положении, в каком лежали на Камне, но боли Луна не чувствовала. Не почувствовала и того, как Джек с лекарской деликатностью начал ощупывать да осматривать пострадавшую кисть. Собственная плоть казалась чужой.

– Луна… – шепотом начал он.

Но Луна оборвала его:

– Если иначе не можешь, перевяжи, разница выйдет невелика. Шрамы останутся.

Лечению мог бы поддаться обычный ожог, но не тот, что нанесен Драконом.

Во взгляде Джека отразился ужас. Высвободив онемевшую руку из его пальцев, Луна спустилась в зал. Увидев их, Иррит изумленно разинула рот. Калех начала с нападения на нижний мир, Дракон же – на верхний, но теперь оба преодолели сию границу. Что касалось одного мира, касалось и другого, а значит, бороться с обоими придется всем – и смертным и дивным. Поодиночке им не победить.

– Идемте, – сказала Луна. – Пора отстоять Сити.

Первую победу лондонцы одержали при Лиденхолле [48] Лиденхолл-маркет – крытый рынок в историческом центре Лондона. .

Весь день был сплошной чередою потерь. Окружавшие Королевскую биржу статуи английских монархов попадали в грязь, перец и специи, хранившиеся в подвалах, пропахли гарью насквозь. Особой удушливости воздуху добавили мука бакалейщиков и снадобья аптекарей с Баклерсбери. Огонь охватил Касл-Байнард, и ныне древняя крепость Сити пылает в ночном небе, как факел. Западное подножье ослепительной огненной дуги, упираясь в Блэкфрайерс, тянется вверх, к Треднидл, а оттуда спускается к Биллингсгейту.

Однако у Лиденхолла Пожар остановлен. Некто, с виду похожий на олдермена, швыряет на мостовую монеты, суля их всякому, кто не покинет поля боя. Пусть западный фасад рынка и пострадал, но внутрь, к баснословным богатствам Ост-Индской компании, огню не проникнуть.

Лишенный добычи, Дракон злобно рычит.

Но теперь он отведал иных богатств, что лежат глубоко под землей. Мощь, вытянутая из Лондонского камня, питает его пламя, и Дракон жаждет большего. Пожираемые им крохотные бреши слишком прямы и узки, только дразнят, растравливают аппетит, однако он чует еще два лаза – больших и при сем уязвимых. И один из них как раз на западе.

Оседлав ветер, он доберется туда, и уж тогда-то победа – за ним.

Долина Белой Лошади, Беркшир, 23 июня 1658 г.

Ночной ветер сек вершину холма с такой силой, что высокое пламя костра, разведенного в честь Летнего солнцестояния, кланялось, трепетало и снова тянулось к небу. Земляной вал, называемый местными Уффингтонским замком, хотя никакого замка здесь не было и в помине, от ветра почти не заслонял, но что этот ветер для дивных, плясавших вокруг костра? Большинство проживало в Беркшире с незапамятных пор, и для них он был давним другом. Немногим же пришлым он просто еще раз напоминал, что сии земли им не родные. Девять лет минуло с тех пор, как их прогнали из Лондона, а сюда, в Долину, где наконец-то нашелся двор дивных, согласившийся дать им приют, некоторые из них пришли добрых семь лет назад. Позже, следом за ними, явились и прочие, вновь втянутые в орбиту своей низвергнутой с неба звезды.

Однако сей ночью звезда ускользнула от их внимания и ныне стояла в некотором отдалении, на вершине другого холма. Не столь впечатляющий, как его брат, увенчанный кольцом земляного вала, этот холм отличался подозрительно плоским гребнем, украшенным голым, без единой былинки, меловым пятном, неярко мерцавшим в меркнущем свете луны. Легенда гласила, что на сем месте некогда был убит дракон и там, куда пролилась его ядовитая кровь, с тех самых пор ничего не растет. Все это подходило к охватившей ее меланхолии как нельзя лучше.

Будь они в Лондоне, плясали бы сейчас вкруг костра на Мор-филдс, завлекая в свой шумный круг смертных… Интересно, удосужился ли Видар устроить сегодня праздник, и если да, какой прием ждет там неосторожных людей? Дивные отнюдь не всегда добры и гостеприимны, а уж среди тех, кто служит ему, таких и вовсе не сыщешь.

Ветер прижимал юбки к ногам, сбивал их в сторону, трепал, подталкивал, дергал так, что Луне пришлось расставить ноги пошире – иначе, того и гляди, не устоишь. Склон за ее спиной спускался ко дну просторной долины, пестревшей заплатами лесов и полей, точно лоскутное одеяло. Другой склон, впереди, вел наверх, к Уффингтонскому замку и празднеству, к коему ей недоставало духу присоединиться.

Раздавшийся снизу голос походя, в один миг, нарушил желанное уединение.

– Вот бедолага! Ну и жалкий же у нее нынче вид…

Моргнув от неожиданности, Луна оглянулась и бросила взгляд вниз. По склону Драконьего холма, с легкостью той, что проделывала этот путь не раз и не два, взбиралась к вершине стройная, гибкая эльфийка по имени Иррит. Подойдя к Луне, беркширская дивная кивнула в сторону склона напротив – там, в высокой летней траве едва виднелись белые линии. Узкие канавы были высечены в камне склона, но плавности их очертаний очень вредила зелень, упрямо искавшая опору в мелу. Образуемой ими фигуры нельзя было как следует окинуть взглядом даже отсюда, с самого удобного места: она растянулась вдоль склона столь широко, что полностью охватить ее взором могла только птица с небес. Впрочем, Луне облик ее был знаком. Ей случалось бывать здесь, когда Белая Лошадь поднималась с земли и шла вниз, пощипать сочной травы с крутых склонов долины под названием Ясли.