Игорь Мельн - Кладбище забытых талантов

Каминная принадлежность, ввиду значимой массы и слабого толчка, сделала привал раньше дивана Анжелы, но стол пересекла. К счастью, призрачная девушка обладала длинными от природы руками, а потому вскоре смогла дотянуться до кочерги.

— И правда неподъемная, словно многотонный камень. Ах! Это невыносимо… Я не… Агх! Это удивительно: смогла! Кочерга у меня!

— Теперь ты, Сидни. Тебе придется бросить Анжеле нож со стола.

— Кто? Я? Вы что, совсем уже?! Нет! Нет-нет-нет. Точно нет. Точно-преточно. Я, конечно, вот меткая, но не так же… Я не смогу, у меня ни за что не получится. И не заставите!

— Сидни… Во-первых, нож можешь достать только ты, поэтому только у тебя может получиться…

— Вот знаешь, Юра, это ни сколечко не успокаивает. Ты вот только сказал, что от меня зависит наша победа. Спасибо-спасибо! Теперь вот я вообще боюсь очень-очень… Не попаду — и все, приплыли, рыбешки. Или еще чего как засажу в рыжую, так меня потом кладбище в оленя превратит или она подохнет. Это же просто…

— … во-вторых, ты сделаешь все правильно, потому что хочешь выбраться отсюда, найти сестру. Подумай о сестре — хотя бы ради нее ты должна это сделать.

— Фу-фу-фу! Хватит каждый раз приплетать мою сестренку. Я должна то, должна это — и все это ради нее. Я люблю ее очень-очень, но она не обрадуется приходу оленя. Если вообще обрадуется… Эх! Вы просто… Ах! У меня все слова закончились, даже не пополнить, весь запас истратила на вас ото вот.

Протянуть ладонь к столу — Сидни лежала на животе — и схватить нож оказалось крайне затруднительно, но выполнимо. А вот невозможной задачей стали замах, особенно неудобный из такого положения, длительный, отнимавший силы, во время такого рука шаталась, как тростинка в центре бури, и быстрый бросок наугад, как нападение змеи, чтобы скорее дать руке отдых. Пока клинок летел, в голове призрачной девушки пронеслась мысль об удаче. Она перебрала случаи из жизни, удачливые и неловкие, и посчитала себя не везучее остальных.

Вначале нож летел удручающе неприятно, острием вперед, сверкнув в свете камина, но после сменил положение на тупую рукоять. Он врезался в обивку спинки дивана ребром, в сотке [148] Сотка — мера длины, равная приблизительно двум сантиметрам. от груди, плеча и в особенности шеи Анжелы. Призрачная девушка невольно выдохнула. Под собственным весом клинок мгновенно устремился в щель между сиденьем и спинкой.

— Вот! Я же говорила! Ножик, небось, затерялся где-то там в диване и теперь вот не достать. Эх! Понадеялись на меня… А я говорила! Говорила! Совсем-совсем меня не слушаете. А я между прочим иногда вообще правильные вещи говорю. Редко, но метко!

— Спокойнее, спокойнее, — сказал мягко Юрий. — Ты добросила и никому не причинила вред. Сейчас Анжела достанет его и разрежет подхваты. Так же?

— Думаю, да.

Призрачная девушка сбросила руку с живота, где лежала кочерга, и та упала на сиденье с некой силой, еще более вдавившей нож в щель. Острие торчало вверх. Она медлила в попытках правильно ухватиться за ребро лезвия и быстро отбросила эту идею, потеряв бесценные силы. Вскоре, когда она небрежно сомкнула кулак, режущая поверхность впилась в ладонь, как зубы хищника. В складках кожи между линиями судьбы скверно заболело, медленные движения растянули ощущения по меньшей мере в трижды. И все же нож подчинился, примкнув к кочерге на месте пупка.

Теперь же настал самый трудный момент. Анжела тяжело дышала, живот часто приподнимал металлические предметы, со лба стекли соленые ручьи, а во рту появился кровавый привкус. Кочерга все же приподнялась над сиденьем, выступила концом за край спинки и под смесь стонов, вздохов и кряхтения владелицы скользнула острым концом под мотки подхватов. С помощью силы рычага призрачная девушка подтянула край шторы. Затем понадобилось поднести вторую руку, в которой был зажат нож. Это оказалось невыносимо.

— Не могу… Как же больно… Сейчас рука сломается.

И после слов призрачной девушки ее тело действительно обессилило. Рабочая рука вместе с кочергой уперлась в спинку дивана, петля готова была соскользнуть с железного конца — и она видела это, но ничего сделать не могла. Левая ладонь, сжимавшая нож, расслабилась на краю сиденья, постепенно соскальзывала в направлении пола. В каждой части тела разливались вибрации, мышцы гудели от напряжения и, казалось, достигли своего предела.

Однако задача была выполнена лишь наполовину…

— Ой-ой-ой! Что она делает?! — запищала Сидни. — А вот я скажу: ничегошеньки не делает. А надо бы! Юра, она сейчас как отпустит кочергу за диван — и мы точно-точно приплывем, помрем здесь из-за нее. Скажи ей что-нибудь совсем-совсем хорошее.

Юрий поглядел на уставшую подругу. Она копила силы, пробовала делать рывки всем телом, но всякий раз уступала, глядев на край сиденья у своих ног. В один момент призрачному юноше показалась, что она шепчет в ту сторону слова, спорит с кем-то невидимым. Эта сцена нагнала на него страх и заставила всерьез задуматься о той массе боли, что начинала влиять на разум подруги.

— Нет… Нет… — шептала она, направив влажное от пота лицо на невидимого собеседника. — Я должна… Не могу бросить… Нет, не говори так про него. Это нужно… сделать. Я должна, я хочу…

— Анжела, — сказал Юрий, не получив внимания. Тогда он крикнул громче, напрягши голосовые мышцы: — Анжела! Ты молодец. Ты почти справилась, остался последний рывок, и ты спасешь нас всех. Без тебя мы не справимся. Пожалуйста, подумай о нас: я же не смогу вылечиться и полететь в космос, Сидни не найдет сестру, а ты… — Он запнулся, поскольку за дни, проведенные в знакомстве с призрачной девушкой, так и не узнал ее мечты. На самом деле он боялся того, что она тоже потребует от исполнителя желаний известной вещи. Он не мог подобрать слов, его речь затянулась. Однако в мыслях вспыхнул образ из далекой прошлой жизни: рыжеволосая девушка, сцена, скрипка, потоки музыки, пианино, недовольное жюри… Трудно было объяснить, почему на мгновение ему представилось, что она была той незнакомкой из филармонии. — Никогда не сможешь выступить на сцене.

Призрачная девушка дернула головой в сторону товарища. В свете камина ее глаза блестели, как ограненные алмазы, чистые и прозрачные, но с дрожавшим кофейным зерном в центре.

Послышался звучный хруст в плече, словно сустав выкрутили насильно. Юрий и Сидни вмиг зажмурились и наморщили лица от представления той боли. Когда они открыли веки, Анжела уже раздвоила веревку и, грубо схватив ее здоровой ладонью, быстро отбросила от себя, точно ядовитую змею. Моток пролетел через стол и неприятно осел призрачному юноше на лицо.

Это было верное решение по двум причинам. Во-первых, после своих действий призрачная девушка не только не могла двигаться, растянувшись в неудобной позе, но и дышала с трудом, отзывавшись стонами, хрипами на каждое поднятие груди. Во-вторых, она не владела навыками вязания узлов, в чем преуспел именно Юрий. В детстве, в те редкие минуты, которые удавалось провести с отцом, тот научил его морскому узлу. И до сих пор не находилось возможности пустить навык в дело.