Игорь Мельн - Кладбище забытых талантов

— Вот она, птичка моя. — Ник опередил Юрия, задев его плечо, и остановился напротив призрачной девушки. — Могем провести старый добрый обмен. Я даю вам лататы задать [14] Задать лататы — убежать. , а ты отдаешь свое добро. Под добром я понимаю амулет.

Как только Анжела раскрыла глаза и те послали сигналы в голову, она попыталась подняться, на что тяжелое тело ответило бурным негодованием. Она чуть оторвалась от пола, но тут же осела, приложив ладонь к макушке, которая отозвалась резкой болью, заставившей лицо сморщиться. Призрачная девушка смогла лишь промычать имя товарища.

— Сядь на место! — рявкнул Ник, точно непослушному домашнему питомцу, и выставил широкий желтый ноготь, под которым копился слой грязи.

Вначале Юрий задержал взгляд на подруге, но вскоре отвернулся, сосредоточившись на «искателе» — он не смог смотреть на ее беспомощное состояние. Перед лицом возникла вытянутая смуглая ладонь, слегка подрагивавшая от ожидания, и призрачный юноша без раздумий отказался от деревянно-каменной драгоценности. Ему вспомнился Андрей, который также пошел на этот шаг ради своей призрачной девушки; теперь Юрий прочувствовал его так живо, насколько это было возможно.

Стоит несколько омрачить светлый образ Юрия, сказав, что раздумья все же случились — трудно оказаться от единственного шанса на хорошую жизнь, добытого волей судьбы и приложенными усилиями, — но задолго до входа в склеп. Сомнений не было, что главарь банды попросит именно амулет, но в этом и проявилась главная особенность призрачного юноши: он отправился спасать подругу не по воле навеянных романтических побуждений, а после короткого, хотя и трудного решения, и выбор его был осознанным.

— Во те на! И за этой мелюзгой гонится все кладбище? — Ник потянул руку за пояс и достал оттуда ржавый нож с самодельной ручкой, обвязанной темной тканью. Он направлял острие в твердую древесину коробки, оставив на ней несколько точечных вмятин, и в центр гладкого камня, с поверхности которого лезвие соскальзывало. Делалось это с такой задумчивостью на лице, словно нож был единственным органом чувств, и пока красно-бурый конец его не коснется всех сторон, предмет останется изученным не полностью. — Ниче не вертится, ниче не крутится. Я б даже подумал, че ты мне байки загоняешь, но ты ж нормальный пацан, а, Юра? Брехать не будешь?

— Основание я выиграл в турнире, а сферу обменял у Андрея.

И вдруг короткий нож «Искателя» упал с глухим от ржавчины звуком, который, однако, заставил вздрогнуть.

— Подай-ка перо [15] Перо — нож, бритва. , — сказал он.

Вечная суета и пребывание внутри цветочного мешка изматывали и совсем не располагали к затруднительным наклонам, а потому Юрий замешкался на несколько долгих секунд, за которые водянистые темные точки если не прожгли его, то доставили желание промыть глаза.

Приняв нерадостное положение вещей, призрачный юноша наклонил туловище и согнул ноги, тотчас же принявшиеся безудержно трястись, как заведенный механизм. Тонкие пальцы схватили и потянули рукоять ножа, однако оторвать его от пола не удалось: «искатель» наступил носком ботинка на ржавое лезвие так, что переместил всю тяжесть тела. От долгого напряжения ноги не выдержали и взяли отдых всего на мгновение, которого хватило, чтобы повалить все тело.

Только после Ник присел, хрустнув обоими коленями, и шепнул Юрию на ухо:

— Паршиво, когда хомутают [16] Захомутать — отобрать. чужую славу. Не ты победил в той заварухе, а моя Анжи. Понял? Знай свое место, щенок, оно на низах. И вставай уже, а то разлегся тут.

Все это время Юрий опирался на предплечья, которые уже начинали уставать. Он попытался подняться, но спина и ноги не получили приказа, а лишь напомнили о себе разливавшейся болью. И тогда он услышал шорохи из глубины камеры заключения и повернул затекшую шею в сторону звука.

Упав на живот, Анжела ползла к товарищу на локтях, словно раненный воин, искавший безопасного места. С каждым новым забросом руки вперед голова ее приопускалась, натягивав кожу на затылке, и волосы, выбившиеся из общего пучка, едва закрывали отражение боли на лице. Она полностью отстранилась от мира, поставив себе цель, для достижения которой ей нужна была вся слаженность усилий, на какие способно призрачное тело. Ни вялых слов извне, ни пристального взгляда главаря банды, что наблюдал за событием с веселым любопытством, она не замечала. Шаг за шагом она продвигалась к прутьям решетки, пока не уперлась в них лбом.

Однотонные стены и пол расплывались, словно Юрий лежал на дне дрейфовавшей лодки, из-за чего ладонь каждый раз промахивалась при попытке схватить нож. Однако случившееся в тот же момент, как точный удар между грудью и животом, выбило из него не только дух, но и злостные ощущения боли, сыграв роль отвлечения. Призрачный юноша почувствовал, как в его впалые от напряжения мышц подмышки вцепились крепкие руки, и на мгновение решил, что «искатель» непривычно сжалился над ним, но, уловив частое дыхание за спиной, напрягся от неожиданности и подхватил этот ритм.

Подтянув ноги к краю решетки, Анжела приподнялась на ступни при согнутых коленях и начала отталкиваться вместе с легким товарищем от пола. В порыве ошеломления Юрий сумел схватить рукоять ножа, а после переключил сознание на свои мышцы, старавшись задействовать вялые ноги. Скрип зубов и напряженные стоны позади резали слух, говорив о той немыслимой боли, через плотное полотно которой пробиралась призрачная девушка.

Спустя долгие попытки уставшие призраки стояли ровно, прислонившись телами к холодному металлу решетки. Ник переводил взгляд с одного изнеможенного лица на другое, не в силах скрыть удивления.

— Ниче другого я от тебя и не ждал, Анжи. Ты у меня боевая. Не будь ты бабой, командовала бы «Искателями» на ура.

Что удивительно, слова главаря банды не отразились в головах призраков — вместо этого они выкрали мгновение для более важного дела. Даже когда Юрий отстранился, Анжела продолжила, вцепившись в прутья, направлять в сторону неприятеля презрительный измученный взгляд.

Призрачный юноша встал напротив Ника, вновь выставившего ладонь вперед, и крепко сжал рукоять ножа, отчего та нагрелась. В голове зароились стаи мыслей о совершении одного резкого движения в направлении слева-направо чуть выше середины шеи, которое избавило бы кладбище от многих несчастий. Однако Юрий проклинал себя за медлительность, немощность и крепкий страх нарушить правило — если он покончит с «искателем» и погибнет сам, то нет никаких гарантий свободы для Анжелы. Быть может, кладбищенский запрет не сработает; может, невидимый наблюдатель закроет на это глаза? Разве не считается насилием то, что призрака держат в клетке против его воли?