Игорь Мельн - Кладбище забытых талантов

Просторный чердак тонул в пыли. Она покрывала все: древние шкафы ручной работы, из которых торчали съеденные не столько молью, сколько временем одежды; ящики с некоторыми инструментами для кухонных и прочих домашних работ; несколько высоких зеркал, теперь не справлявшихся с назначением; стопки книг, похожих на кирпичные столбы; строительные материалы, что ждали времени, когда станут чем-то большим, нежели кипой досок и жестянок. И завершал список творческий угол, в котором о стену опирались десятки холстов как опороченных маслами, так и пустых, пожелтевших от бездействия.

Каждой вещи суждено было покоиться до тех пор, пока любопытные призраки не нарушат покой места.

Прежде всего короткие пальцы призрачной девушки потянулись к корешкам книг с неизвестными символами и схватили первую в стопке, изрядно испачкавшись пылью. По частым картинкам растений на сырых желтых страницах становилось ясно, что книга представляла собой одно из множества древних руководств по изготовлению настоек и трав. В любом случае непонимание написанного быстро наскучило, и ветхий предмет вернулся к собратьям.

За приоткрытой дверцей шкафа Сидни обнаружила несколько льняных платьев, сарафан и плотные свитера и носки, связанные из шерсти вручную. Хотя на древних полках властвовал сомнительный запах животных, вид черного платья, похожего из-за отверстий на решето, полностью захватил сознание. Как только ладонь ухватилась за подол, в нее уперлось нечто пушистое, что, обнаружив выход из туннелей одежды, взметнулось вверх. Призрачная девушка нервно проглотила слюну, перед тем как посмотреть на потолок: он был усыпан летучими мышами, свисавшими вниз головой и обернутыми крыльями, точно одеялом.

Указанных животных Сидни невзлюбила с детства, когда те норовили попасть в дом в надежде на тепло и безопасное место для спаривания. Однажды летучая мышь залетела в открытое окно и, испуганно обнажив рядок острых клыков, забилась в угол на полу. Когда жалостливая девочка попыталась поднять бедное существо, то получила неглубокий укус в виде двух кровавых точек. К счастью, случай обошелся без бешенства и других осложнений, но рана заживала около полутора недель, а после того нещадно чесалась. С тех пор Сидни каждый вечер поглядывала на окно и в случае чего немедленно закрывала его и даже задвигала гардину, а отцовский сарай, где лежали интересные ей инструменты, стала обходить стороной.

Подле шкафов дремал вечным сном расписной ткацкий станок, остановившись на половине выполненной работы. Налегши крохотным весом тела на педаль, Сидни привела механизм в движение: колесо закрутилось, уменьшав клуб пряжи на полу; даже на расстоянии от нити ощущался запах козьей шерсти. Только она подумала остановить деревянный круг, как заметила, что внутри мотка в скудном освещении блеснул предмет. В течение нескольких секунд станок размотал шерстяную нить, после чего сфера синего цвета прокатилась по полу, стукнувшись о туфлю призрачной девушки.

Неожиданно выполнив задание, Сидни взглянула в сторону выхода. Подумалось, что друзья заждались ее, но шуршание в дальнем конце чердака, где располагался столик и билось о раму окно, переняло на себя внимание.

На подходе к окну, которое было причиной холода на чердаке, призрачная девушка наконец обнаружила то, за чем ее направила Тамара. Картины поражали взор каждого, кому доводилось ими любоваться; натуральные яркие краски, не потерявшие цвета за много лет, грубые, но меткие мазки, красота и величественность природы — все это заставляло каждый раз задерживаться подле них дольше, чем задумывалось. В большинстве своем на холстах изображались летний и весенний сезоны года, когда природа расцветает, дышит в полную грудь. Однако с одной картины на зрителя смотрел статный юноша в доспехах верхом на скакуне, точно рыцарь из старинных книжек.

Не без труда Сидни отвела взгляд от картин и двинулась в сторону столика, положив сферу на его пыльную поверхность — по случаю отсутствия карманов на платье приходилось держать холодный камень в руках, отчего пальцы немели. Когда она заглянула в ящик на столе, черный кот внутри встрепенулся, увидев длинный крючковатый нос, и с неистовыми криками выскочил в окно. В невысоком ящике находилось несколько интересных вещей: керамическая кружка с витиеватым восточным узором, кожаные ножны с заточенным кинжалом, музыкальный инструмент из семейства дудок или сопелок; на верхушке всего этого лежал дневник, слова которого призрачная девушка не разобрала, но по неведомой причине решила захватить его с собой.

Вдруг позади раздался скрип и последовавший за ним шорох — летучая мышь вернулась в свое гнездо, — однако Сидни этого не заметила и продвинулась в направление шкафа. В то же время затылок ее почувствовал неладное, словно сотни мелких игл вонзились в кожу, заставив замереть на месте, сердце забилось часто и с каждым мгновением набирало ритм. На полуобороте она хотела рвануться к столу, услышав натужный скрип оконной рамы, стуки ботинок по столу, но неожиданная проблема, уже сжимавшая между пальцев синюю сферу, выбила всю решимость из тела.

— Тише-тише… Попробуешь напасть на меня — превратишься в животное.

— Ах ты! Пакостная крыса! Отдай! Я первая нашла, и она теперь моя. Моя-моя!

Крепко став на ноги, Андрей издал тонкую улыбку, позабавившись видом призрачной девушки, которая в пылу злости напоминала разгневанного ребенка.

— Она была твоя, пока ты не упустила свой шанс. Теперь уже все.

— Это совсем-совсем нечестно!

— На кладбище нет слова честности: здесь каждый сам за себя. Всего-то нужно было показать тебе, что мы нашли амулет, и ты легко разболтала об этом своим новеньким друзьям. Что ж, спасибо, что отыскали второй амулет. Хотя я ума не приложу, как ты узнала, где его искать…

— А вот и не скажу. Фу-фу! Я вообще-то из будущего и скажу, что у тебя там все плохо, потому что ты гадкая поганка.

— Ох, ты хоть когда-нибудь замолкаешь? У меня уже голова разболелась от твоего писка.

И тут Сидни заголосила вдвое громче, оглушив противника, и подумала напасть за те крохотные пару секунд, но тот лишь заткнул уши пальцами и крепко сжал сферу в кулаке. Андрей спокойно, переполнившись чувством победы, зашагал к выходу.

— Что, хочешь отобрать амулет? — сказал он, проходив мимо призрачной девушки. Сжатые маленькие кулаки соперницы, скрип сомкнутых челюстей, гневный взгляд забавляли его. — Советую не делать глупостей, а то тебе же хуже будет.

На первый взгляд выбор был: отступить или сражаться, — но разве могла Сидни упустить шанс найти сестру, помочь Юрию излечиться от болезни, посмотреть в глаза товарищам? Она сама вызвалась на это испытание, так что скорее нарушит кладбищенский запрет, чем вернется без заслуженной награды. Она отберет амулет любой ценой!