Дж. Э Уайт - Ловушка для вексари [litres]

Сордус отпер дверцу клетки. Кара шагнула внутрь, не обращая внимания на протесты братишки. Сквозь щели в полу она чувствовала, как из-под земли тянет ветром.

– Освободи меня, и я отпущу вас с миром, – сказал Сордус, запирая дверцу. – Можешь оставить себе весь этот остров. Я даже скажу тебе, как разрушить заклятие, лежащее на твоём отце.

Услышав это, Кара вскинула голову и увидела улыбку, блеснувшую под капюшоном Сордуса.

– Да-да, Кара! Это возможно.

– Даже если бы я тебе поверила, – сказала Кара, – ты требуешь от меня пожертвовать всем остальным Миром только ради того, чтобы с моей семьёй всё было в порядке.

– Может, и так. Но спроси себя, Кара: что сделал для тебя весь остальной Мир?

Двое Преданных повернули большое колесо, на котором держался канат, и клетка медленно начала спускаться под землю. Тафф прошмыгнул мимо Сордуса, бросился к дверце, потянулся к Каре сквозь решётку.

– Кара, не надо! – воскликнул он. – Ты же не знаешь, что там! Это слишком…

А потом вокруг остались лишь земля и тьма.

Клетка опускалась, казалось, целую вечность. Кара задыхалась, стены узкой шахты давили на неё. «Если со мной случится что-то плохое, – думала она, – пусть это будет хотя бы под открытым небом! А не тут, в темноте!»

И тут вдруг клетка со скрипом остановилась.

Кара отперла дверцу и вышла в тоннель с каменными стенками. Шарики светящихся грибов свисали с низкого потолка, будто низки бус, и освещали ей путь.

– Свет! – сказала Кара. – Свет – это хорошо!

Она шла вперёд, стараясь не думать о том, какие горы земли отделяют её от дневного света. «Если потолок обвалится, мне уже не выбраться!» – думала Кара. Она поймала себя на том, что дышит часто-часто, что представляет, каково это – пытаться вздохнуть и хватать ртом землю вместо воздуха…

«Так. Успокойся. Эта пещера, судя по всему, простояла уже очень-очень долго. Значит, и сегодня не обвалится. Вероятно».

Тоннель привёл её в большую пещеру. Воздух здесь пах иначе – он, конечно, был сырой, но без этой вечной гнили, вездесущего Сордусова разложения, запахом которого наверху было пропитано всё.

«Наверно, над этим местом у него власти нет», – подумала Кара, и на неё снизошло спокойствие. Она дошла до другого конца пещеры – отсюда дальше вели три прохода.

«Куда же мне теперь?»

Не хватало ещё заблудиться! Тафф там наверху один с Сордусом, ей надо вернуться как можно быстрее.

Она потянулась вовне своим разумом.

«Такое могущественное существо, как Риготт, не пропустишь», – думала она. Но несмотря на то, что Кара сосредоточилась изо всех сил, она чувствовала только крохотных обитателей пещеры: четвероножек и кетчи-ку, летучих мышей и слепозубок. Кара услышала шкрябанье и увидела шестирукое существо, торопящееся к норке, что была поблизости. Она выстроила мысленный мостик, и существо подбежало к ней почти мгновенно. Оно было белёсое, как личинка, с беззубым, улыбающимся ртом. Кара взяла в руку его лапку, любуясь множеством суставчиков – идеальное устройство для того, чтобы добывать насекомых даже в самой узенькой щели.

– Я ищу Риготт, – сказала Кара.

Существо замялось. Оно оглянулось на свою норку – видимо, прикидывало, не лучше ли было бы сбежать, пока была возможность.

– Может быть, ты не знаешь её по имени, – продолжала Кара. – Она…

«Пещерный крот понял. Это большая честь – помочь Девочке-Ведьме».

– Ты меня знаешь?

«Тебя все знают!»

Пещерный крот был высотой ей по пояс. Он взирал на Кару умными глазками, блестевшими в темноте. Он улыбнулся ещё шире.

«Ты уничтожаешь тварей, что делают больно-больно. Пожирателей теней. Пожирателей потерянных вещей. Ты нас всех исцелишь!»

Кара отвернулась – ей сделалось стыдно.

«Животные ждут, что я их спасу, – подумала она, – а я вместо этого собираюсь освободить их злейшего врага! Я предательница…»

Но всё это была неправда – и это-то и было самое ужасное. Ведь освободив Сордуса, Кара их и в самом деле спасёт. Она просто погубит весь остальной Мир.

«С какой стороны ни возьми, кто-нибудь да пострадает, – подумала она. – Правильного ответа не существует».

Пещерный крот повёл Кару центральным тоннелем. Тоннель вел под горку, через естественный мост, отполированный водой до стеклянной гладкости. В дальней стене пещеры было отверстие, откуда хлестала вода. Вода рушилась в темноту с рёвом, от которого дрожала земля. Кара посмотрела с моста вниз, но так и не разглядела, куда же падает вода. Они шли всё дальше. Тоннель нигде не разветвлялся, других путей не было. Пещерный крот забрался Каре на плечи и свернулся, как шарфик. Его кожа холодила ей затылок. В животе у Кары забурчало. Девочка уже подумала, не промахнулась ли она, рассчитывая, что на спуск под землю уйдёт несколько часов. А вдруг несколько дней?

Но тут они миновали разлом в стене и очутились в самом громадном гроте, какой доводилось видеть Каре.

В этой части пещеры было холоднее, и вдобавок тянуло сквозняком, как будто сюда нарочно гнали холодный воздух. Потолок грота терялся в вышине, и его размытые очертания напомнили Каре кроны Чащобы наверху. С потолка свисали сталактиты, длинные, как деревья, и их острия светились ярким голубым светом, который озарял стены, поросшие мхом – и нечто совершенно неожиданное.

Все сталактиты и стенки пещеры были опутаны паутиной.

Она тянулась через весь огромный зал и была не плоская, как другие паутины, которые доводилось видеть Каре, а объёмная: со множеством уровней, переходов, слоёв поверх слоёв поверх других слоёв. И несмотря на замысловатое устройство паутины, она выглядела изумительно симметричной: каждая ниточка на своём месте.

– Ау! – окликнула Кара. Её голос раскатился эхом между каменных стен.

Никто не отозвался.

Кара огляделась повнимательнее. Хотя паутина выглядела в самом деле впечатляюще, это было не единственное из чудес пещеры. Из широкой расщелины в каменном полу выпирала туго сплетённая масса чёрных корней толщиной с древесные стволы. Корни доходили до нижнего уровня паутины, и там расходились в стороны. Сотни отдельных корней взбирались по паутине к потолку пещеры, пробирались сквозь трещины в камне и в чёрную землю над ними. А оттуда, наверно, они могли дотянуться почти до любого места на острове…

«Ну, как тебе моя ловушка?»

Кара вздрогнула от неожиданности, оглянулась, ища, откуда исходит этот голос, потом сообразила, что голос звучит у неё в голове.

«Разумеется, было бы лучше вообще не давать его корням выходить на поверхность. Думаю, это бы его убило, ведь теперь он скорее дерево, нежели человек. Но, к сожалению, подобное деяние мне теперь уже не по силам».