Дж. Э Уайт - Тёмный дар [litres]

Кара гордо смотрела сквозь решётку на двери, бросая вызов фен-де – мол, поди-ка, попробуй доказать, что это неправда!

Он снял очки и протёр глаза.

– Ты же не собираешься усложнять дело, а?

– Вы спросили. Я ответила. Кто из нас усложняет дело?

Фен-де Стоун щёлкнул пальцами, и один из серых плащей подал ему старинный на вид красный том. Фен-де положил его на стол и раскрыл.

– Величайшее моё сокровище, – сказал он. – Эта книга даже старше «Пути»! Она написана Эбелом Сандерсоном, одним из величайших соратников Тимофа Клэна. Человеком, который славился своей отвагой на поле брани, но, помимо этого, ещё и… скажем так, даром убеждать ведьм сказать правду. Это своего рода учебник. Тут есть все, все методы. «Вращающаяся палка». «Плавящийся клинок». «Стенающий воротник». С чего же мы начнём, Кара? Что ты предпочитаешь?

Он закрыл книгу.

– Или, пожалуй, открою-ка я её на первом попавшемся месте и выберу наугад.

Кара заглянула ему в глаза и увидела, что фен-де не шутит и не пытается её обмануть. Она посмотрела сквозь решётку, увидела иллюстрацию – и ахнула. Не будь её желудок совершенно пуст, её бы тут же стошнило.

– Что вы хотите знать? – спросила Кара.

Фен-де Стоун с улыбкой закрыл красный том и открыл другую книжицу, потоньше. Достал перо и чернильницу, провёл ладонью по чистому листу.

– Мне приходится всё записывать, – сказал он. – Чтобы эти глупцы из Мира мне поверили. Знаешь, ведь насчёт твоей матери они мне так и не поверили. Сказали, мол, я это всё выдумываю, пытаясь придать веса своей мелкой «секте».

Он поправил очки.

– Расскажи мне, что произошло на заброшенной ферме Смитов. Своими словами.

– Саймон Лодер собирался убить Таффа. Я ему помешала.

– Ты его убила.

Кара знала, что её поступок был оправданным, но всё равно слышать это было больно.

– Я защищала брата.

– Зачем бы Саймон мог хотеть зла твоему брату? Он же просто идиот. Он и думать-то не способен.

– Ему не надо думать. За него думает Грейс.

Фен-де Стоун снова взял в руки красный том и принялся небрежно перелистывать страницы.

– Не говори плохого о моей дочери, ведьма! – сказал он.

– А Грейс вам рассказала свою версию того, что случилось? – спросила Кара.

– Ты имеешь в виду – правду? Да. Грейс мне всё рассказала. Обо всех чёрных деяниях до единого. Обо всех отвратительных поступках. Её непрерывно терзают кошмары с тех пор, как…

Кара расхохоталась.

Глаза у фен-де Стоуна вспыхнули.

– Что ж, раз ты отказываешься поделиться событиями той ночи, – сказал он, подавшись вперёд, – позволь мне сделать это вместо тебя. Ты заманила их на заброшенную ферму Смитов. Ты охотилась за Саймоном. Лесной Демон, твой владыка и хозяин, повелел тебе его убить. Саймон – единственный, кто вернулся из Чащобы живым, и Сордус желал удостовериться, что он не разгласит его тайн. Грейс пыталась урезонить тебя, убедить вернуться на Путь, но всё было бесполезно. Ты использовала свою чёрную магию, чтобы убить Саймона. Ты чуть не убила и собственного брата. Если бы мои люди не явились вовремя, ты бы лишила меня и Грейс тоже.

– Какая увлекательная история! Возможно, Грейс стоит покинуть Лоно и промышлять плетением баек.

Фен-де Стоун поднялся со стула.

– Моя дочь никогда не стала бы мне лгать, ведьма! Так что ответь мне всего на один вопрос, и обещаю, что на рассвете твоим страданиям придёт конец.

– Вы ведь уже решили, что я виновна. Что же ещё вы хотите знать?

– Где гримуар?

Кара не сумела скрыть изумления.

– Да-да! Я знаю, в чём источник вашего могущества! – сказал фен-де. – Когда на твоём месте была твоя мать, я этого ещё не знал и теперь сожалею о своём неведении. Даже сам Тимоф Клэн не ведал этой тайны! Но я потратил много лет, изучая ваше племя, и сделался весьма сведущ, как тебе предстоит убедиться!

Фен-де Стоун улыбнулся, обнажив неровный ряд пожелтевших зубов.

– Я понимаю, отчего ты хочешь скрыть правду. Отчего-то так всё выглядит куда менее впечатляюще. Не ты владеешь могуществом. Это всё книга. Итак, где же она?

«Почему бы вам не спросить об этом у своей дочки? Она ведь тоже ведьма!»

Каре отчаянно хотелось сказать это вслух. Для человека настолько верующего эти слова могли быть не менее убийственны, чем удар меча. Но тут Кара вспомнила о сделке, которую предлагала ей Грейс: «Ты, наверно, недостаточно могущественна, чтобы вылечить своего брата, зато я это могу! Отдай мне книгу, и я это сделаю, честно-честно!»

– Ну? Я слушаю? – сказал фен-де Стоун.

Если Тафф тяжело ранен, возможно, Грейс единственная, кто может его спасти. Поэтому Кара не могла сказать фен-де Стоуну правду о его дочке. Вероятно, он ей не поверит; ну а вдруг поверит? Его серые плащи схватят Грейс и, возможно, отыщут способ уничтожить гримуар. Если такое случится, Таффа уже никто не спасёт. Разумеется, Кара представления не имела, как она собирается вырваться из заточения (а уж тем более убедить Грейс вылечить её брата), но даже маленький шанс спасти Таффа лучше, чем ничего.

– Отвечай! – воскликнул фен-де Стоун. На виске у него билась жила, похожая на ветку. Кара была ещё дитя годами, но она прожила достаточно суровую жизнь, чтобы распознать безумие, когда встречала его.

Фен-де выждал ещё немного. Видя, что Кара не отвечает, он наугад распахнул красный том.

– О да! – сказал он, глядя на открывшуюся страницу. – Пожалуй, с этого и начнём.

Следующий день Кара провела одна в своей камере. Утром серый плащ принёс ей каши и заплесневелую краюху хлеба, а перед заходом солнца вернулся, чтобы вынести её ночной горшок. Кроме него, Кара больше никого не видела.

Первые несколько часов Кара держала свои пальцы под единственным лучом солнца, что пробивался сквозь трещину в потолке. Она поворачивала руку то так, то этак, разглядывая, как свет играет на коже. Если хорошенько сосредоточиться, можно отвлечься от неутихающей боли.

Поэтому она любовалась солнечным светом и переживала за Таффа.

«Тафф не может умереть!»

Никакой логики в этой мысли не было: все люди смертны, отчего же Тафф нет? – но Кара цеплялась за неё что было сил. Думать иначе было бы концом всему.

«Тафф не может умереть!»

Наконец Кара обнаружила, что у неё затекли ноги оттого, что она слишком долго сидит в одном положении. Поэтому она встала и, как могла, прибралась в деннике. Смела всё сено в один угол – получилась вполне сносная лежанка, – убрала грязь и засохший конский навоз. В деннике пахло лошадью; кое-кому бы этот запах, пожалуй, досаждал бы, но Кару он, наоборот, успокаивал. Интересно, как там Тенепляска поживает? Кара представила, как она скачет на ней через зелёные луга к западу от деревни, но от этих мыслей сделалось ещё тоскливее. Нет, о невозможном лучше не мечтать…