Мара Вульф - Возвращение ангелов [litres]

Я бы с радостью осталась у входа в библиотеку. Но я нигде не вижу Тициана, поэтому, хочу я этого или нет, мне придется идти сквозь толпу. Павел, муж Марии, стоит у стены библиотеки под аркой, разговаривает с друзьями. Когда-то колонны были белыми и безупречными. Сегодня они серо-желтые, и краска потихоньку с них отваливается. Мужчины наливают друг другу выпивку, я прорываюсь к ним сквозь толпу.

– Ты видел Тициана?

Павел качает головой и кладет руку на плечо пожилой женщине.

– Моя тетя София, – объясняет он. – Ее сын погиб во время взрыва.

– Мне очень жаль, – бормочу я, обращаясь к женщине, сжимающей в своих руках платок. Что изменится, если она увидит сегодняшнюю казнь? Но я не хочу и не буду никого поучать; вместо этого я дальше протискиваюсь между людьми, пока не оказываюсь рядом с местом казни. Вокруг колонн стоят стражи.

Пьетро сбоку от меня машет мне рукой. Позже ему предстоит констатировать смерть правонарушителей. Не завидую такой работе. Палач уже стоит перед колоннами, на его голове колпак. Никто не знает, кто скрывается под тканью, и после каждой казни по городу ходит множество слухов о том, кто исполняет грязную работу за ангелов и Консилио. Я не хочу этого знать. Очевидно, убийц приговорили к казни топором, потому что рядом с мужчиной стоит пенек, и он уже держит инструмент в руках, неподвижно ожидая, когда к нему приведут осужденных.

Десяток ангелов, вооруженных луками и стрелами, стоят позади него. Когда все это только начиналось, случалось такое, что кто-то пытался освободить преступников. Сегодня подобного произойти не должно, потому что люди, которых сюда приведут, по мнению многих, заслуживают смерти.

Слева от меня раздаются крики и визги. Толпа, словно море, начинает двигаться и бушевать.

Стражи вынуждены возвращать людей на места. Меня кто-то толкает. Гнилой фрукт взлетает в воздух, а затем с хлопком приземляется на брусчатку. Стражи и несколько ангелов так активно расталкивают людей, что они превращаются в коридор, ведущий от Дворца дожей к площади.

Через мгновение осужденные оказываются на месте, и мне становится тошно. Одежда свисает с них лохмотьями. Их кожа покрыта красными рубцами и трескается. Их жестко пороли, пытаясь вытянуть признания. Даже на их бритых головах виднеются кровавые следы. Один из мужчин шатается и едва держится на ногах. Но страж, следующий за ним, неумолимо толкает его вперед. Мужчина падает на колени и плачет. В него летит гнилой помидор. Я не могу сдвинуться с места. Эта картина настолько ужасна, что я должна бы отвернуться в другую сторону, но не могу. Другой осужденный помогает мужчине встать на ноги. Тот плачет и, заикаясь, бормочет что-то себе под нос: его слова утопают в реве толпы. Лицо третьего осужденного превратилось в такую кашу, что он едва может открыть глаза. Он просто качается, продвигаясь вперед. Среди них нет женщин, и я чувствую облегчение. Они не поймали Алессандру.

Толпа позади меня шумит и становится все агрессивнее. Еще одна причина, по которой я должна найти Тициана. Слева от меня переулок, по которому идут три преступника, а позади – злые люди. Если Тициан застрял где-то среди них, у него почти нет шанса выбраться оттуда живым и здоровым.

Вдруг кто-то выкрикивает что-то похожее на призыв к действию. Толпа прорывается вперед. Меня уносит вместе с ними, и я бегу. Солдаты поднимают наверх свои щиты и вытаскивают мечи из ножен, но у них нет никаких шансов против толпы. В ужасе я наблюдаю за тем, как горожане бросаются на трех мужчин. Они избивают их. Я вижу, как люди достают ножи, и слышу крики. Ситуация выходит из-под контроля. Меня толкают вперед, пока солдаты уходят в сторону, оставляя заключенных на суд толпы, которая беспощадно линчует их. Я хочу заткнуть уши, когда внезапная человеческая ярость ломает ход событий.

На нас обрушивается дождь из стрел, я нагибаюсь, закрывая голову руками. Если я хочу выбраться отсюда живой, удача нужна мне больше, чем разум.

Я слышу шум крыльев, и на площадь приземляются ангелы. Звучат фанфары, приводящие людей в чувство. Ангелы-воины избивают людей битами и разгоняют их. Кто может бежать, бежит. Я хочу вернуться в библиотеку, но не могу, потому что нахожусь посреди толпы. Кто-то толкает меня. Я чувствую, как чей-то локоть упирается мне в спину. Я спотыкаюсь, пытаюсь быстро встать, но меня снова толкают. Я падаю на колени и получаю удар в висок. Вокруг меня все кружится. Мое лицо прижато к брусчатке. Я обхватываю голову руками, пытаясь защититься, стараюсь спастись. Кто-то снова наступает на меня, и я издаю стон. Мне нужно попробовать снова встать на ноги, ведь если я останусь лежать, меня затопчут до смерти. Я опираюсь на руки, но паникующая масса не обращает на меня никакого внимания и толкает меня на землю. У меня больше нет сил. Я еще раз пытаюсь встать. В моих ушах все гудит, у меня кружится голова, и тем не менее мне удается встать на ноги. Я делаю пару шагов, когда вдруг звук взмахов крыльев надо мной становятся все громче. Я вдруг замечаю, что падаю на землю. Я ожидаю боли от удара о камень, но ничего не чувствую. Вместо этого чья-то рука обхватывает мою талию, и одним махом меня поднимают в воздух прежде, чем мое тело успевает упасть на брусчатку. На мгновение я чувствую себя в безопасности. Но это проходит, когда я понимаю, что со мной произошло. Мои ноги отрываются от земли, и я парю над толпой. Вокруг руки, держащей меня за талию, вьются тени, и я с трудом подавляю желание вскрикнуть.

– Почему я не удивляюсь тому, что встретил тебя здесь? – шепчет Люцифер мне в шею. – Тебе понравилось то, что ты увидела?

Я стискиваю зубы, а мой живот сжимается в комок. Я не могу поверить, что лечу с владыкой тьмы, и не могу издать ни звука. В этот раз я не позволю ему провоцировать меня, да и сама его раздражать не буду.

– Не понравилось, – хрипло отвечаю я, уставившись на толпу, словно завороженная. Это какое-то безумие. Содержимое моего желудка не может решить, остаться ему на месте или податься наружу. К счастью, я съела совсем не много. Еще не хватало, чтобы меня стошнило на кожаный наряд принца ада. Люцифер держит меня над крышей библиотеки, размахивая своими крыльями. Какая-то часть меня желает, чтобы он летел выше. Я хочу знать, каково это, лететь по небу навстречу ветру. Другая часть меня хочет, чтобы его крылья отвалились. Но первая часть сильнее.

– Почему ты вообще сюда пришла? Тебе не хватило кровопролития на арене? – продолжает он меня раздражать.

– Почему именно ты задаешь мне такие идиотские вопросы? – На мгновение я даже боюсь, что он отпустит меня, и я упаду на землю, но тем не менее я не могу себя контролировать. – Вообще-то поединки на арене были вашей идеей, – добавляю я. – Если бы Кассиэль не отвлек тебя, ты бы меня убил.