Кейтлин Дэвис - Голубка и ворон [litres]

Некоторое время Кэсси держала глаза закрытыми, потом повернулась к своей принцессе.

– Я понимаю, Ана, я понимаю.

Лиана толкнула ее кончиком своего крыла цвета слоновой кости.

– Дело в Луке?

Кэсси понуро опустила плечи.

– Я так предсказуема?

Лиана вздохнула.

«Ну конечно. Я самая худшая подруга. Занята собой и даже не поинтересовалась ее чувствами».

– Ты?..

– Кто станет его парой? – перебила Кэсси.

– Айрис, – мягко отозвалась Лиана. – Принцесса Дома Рая.

– Какая она?

– Она кажется… – Лиана пожевала нижнюю губу, не уверенная, что сказать и как. – Ну, она победила в состязании на скорость и прекрасно показала себя в битве на мечах. Чуть больше практики – и могла бы даже меня превзойти. На балу в первый вечер она всех очаровала грациозными движениями и харизмой. Думаю – надеюсь, по крайней мере, – что они с моим братом будут счастливы.

Кэсси молча кивнула. То, о чем ей говорить не хотелось, как раз и занимало сейчас мысли Лианы – в порядке ли она. Когда речь заходила о делах сердечных, Кэсси предпочитала откровенному ответу остроумные реплики.

– Эй, Ана? – прошептала она. – Можно тебя кое о чем спросить?

– Да о чем угодно.

Кэсси продолжала обнимать себя своими пятнистыми крыльями, и Лиане хотелось сделать то же – притянуть подругу к себе и, заключив в объятия, отгородить от невидимой, но неминуемой душевной раны. Кэсси упорно глядела на смятые простыни, отказываясь принимать утешение от Лианы. Вместо этого она взяла свои пижамные штаны и стала выискивать несуществующие катышки на ткани.

– Как тебе кажется… я имею в виду, я тут подумала, что, возможно… Дело в том, что у голубей мне больше нет места. Во всяком случае, я не чувствую себя здесь как дома, вот и подумала, что ты… или я… или мы… – Кэсси сглотнула.

Лиана никогда прежде не слышала в ее голосе сомнений. Ее обожаемая подруга всегда такая уверенная, никогда не лезет за словом в карман, а тут мямлит что-то нечленораздельное, так что никак не удается поймать ускользающий смысл.

Лиана схватила Кэсси за руки.

– Что? Что ты пытаешься сказать?

Кэсси вскинула на нее глаза, ясные, в отличие от речей.

– Можно мне отправиться с тобой в Дом Шепота?

Лиана моргнула.

Сообразив, о чем ей говорят, она бросилась к Кэсси и с преувеличенным энтузиазмом прижала ее к груди, так что обе потеряли равновесие и шлепнулись на подушки.

– Да! – завизжала она. – Да, ты просто обязана поехать со мной!

В действительности Лиана уже несколько недель втайне надеялась, что Кэсси сама это предложит, так как не хотела на нее давить. Они всю жизнь провели в Доме Мира, и ей не хотелось тянуть подругу за собой только потому, что она сама должна переезжать. Но раз Кэсси по доброй воле хочет следовать за ней, Лиана, разумеется, возражать не станет.

– Думаешь, вороны позволят? – спросила Кэсси приглушенным голосом, поскольку Лиана все еще лежала на ней.

Принцесса поспешно села, дав подруге возможность восстановить дыхание, и беззаботно пожала плечами, хотя мысли ее неслись вскачь.

– А даже если и не позволят, что тогда? Завтра их принц увезет меня из единственного известного мне дома, чтобы впоследствии сделать королевой своего мира. – Она замолчала, словно ощутив на своих плечах вес того, что готовит ей завтрашнее утро, – так много мечтаний, вопросов, неизвестности. Выпрямившись, она гордо вздернула подбородок. – Пусть только посмеет сказать мне «нет» !

Они обе знали, что повлечет за собой отказ.

Кэсси закрыла глаза и сымитировала дрожь.

– Мне жаль мужчину, который посмеет пойти тебе наперекор.

Лиана усмехнулась.

– Мне тоже, подружка. Мне тоже.

При тесном знакомстве хрустальный дворец оказался еще более величественным, чем представлялся на первый взгляд. Скользящие парадные двери. Вестибюль протяженностью в две сотни метров, украшенный драгоценными камнями, так что каждый сантиметр мозаичного пола сверкает на солнце, отражая небо. Центральный атриум с куполообразной крышей, уходящей вверх на головокружительную высоту, и спиральной лестницей, ведущей во внешние помещения и покои, такие многочисленные, что и не счесть. Достойное место для приема королевских семей, облаченных в роскошные одеяния и щеголяющих многоцветием оперений и украшений. Ксандер старался не пялиться слишком откровенно, что давалось ему, ворону из дома, где доминирует черный цвет, с большим трудом.

«Ты несколько дней участвовал в турнире, – мысленно напомнил он себе. – После парада подношений, бала и самих состязаний этот вид не должен тебя удивлять. Закрой рот. Опусти глаза. И перестань улыбаться, как несмышленый птенец. Ты же кронпринц, во имя Таетаноса, вот и притворись, что все тут тебе не в диковинку».

Взгляд матери, казалось, говорил то же самое: «Соберись».

Сначала, опасаясь разоблачения, вороны хотели позволить Рэйфу принять участие в заключительной церемонии брачного турнира, однако Ксандер понимал, что необходимо явить представителям других королевских семей его собственное лицо, а не Рэйфа. По окончании соревнований и оглашения сформировавшихся пар наследники и наследницы, наконец, получают право свободного перемещения между домами, поэтому нужно позаботиться о том, чтобы всем запомнился именно его облик. Отсутствие кисти руки всегда можно объяснить несчастным случаем, а вот различие черт братьев, каким бы незначительным оно ни было, не объяснишь ничем.

Чтобы не барабанить пальцами по подлокотникам трона, Ксандер сжал их руками, поцарапав древесину левой ладонью. Неприятный звук мигом вернул его к реальности, хотя сердце продолжало бешено колотиться.

Сегодня он познакомится со своей парой.

Сегодня он докажет всему миру, что его народ не лишился благословения богов.

Сегодня Дом Шепота будет праздновать победу.

Потому что у него появится пара.

Вчера вечером Рэйф ураганом ворвался в гостевые покои воронов с налитыми кровью глазами и сжатыми кулаками. Будучи не в силах говорить, он с трудом прорычал, что не выиграл. Второй день состязаний он начал безоговорочным лидером, но в стратегических играх принц-голубь его догнал, и у них ничья. Тем не менее кто-то все равно должен выбирать пару первым, и эта привилегия досталась сыну Аэтиоса. Рэйфу же комитет присудил второе место среди юношей и третью очередь в праве выбора пары. Несмотря на владеющее им раздражение, это был прекрасный результат, которого Дом Шепота и не надеялся достичь. Но не это обстоятельство являлось причиной того, что Ксандер сейчас улыбается, сердце его бешено колотится в груди, а взгляд прикован к входящей в помещение принцессе.