Ника Ракитина - Завтрашний Ветер. Луна-и-Звезда [СИ]

Толпа колыхалась, причмокивала, топотала в лад, дергала головами и встряхивала плечами, захваченная зрелищем. А девушка, распрямившись, наконец, выбивала по каменной столешнице замысловатый ритм, розовые пятки так и мелькали, и изредка от удара локтя или шлепка ладони взрыкивал барабанчик.

Аррайда нахмурилась — ей вспомнилось отчего-то: такой же рокочущий звук барабанчика из шкуры гуара успокаивал больных в Корпрусариуме. Танцовщица как-то разглядела в полутьме ее сведенные брови; насмешливо окликнула:

— Эй ты, чего дуешься?!

Кое-кто из зрителей обернулся к Аррайде. Из тесной, потной толпы бросили «нвах» — вполголоса, но все равно обидное.

Наемница вывернулась из давки, вернулась к недоеденному рагу, к мыслям о Кае, в которые убегала, когда становилось особенно плохо. Хотя сейчас вроде особенно плохо не было?

Коротко взглядывая поверх голов, она видела на столе плясунью, маслянисто взблескивающую под светильниками серой кожей. Наконец та то ли устала, то ли наскучила танцем, скользнула вниз. Барабанчик сменила лютня.

Какое-то время данмерка настраивала ее, на пробу перебирала струны, а потом запела. Голос оказался громким и удивительно чистым.

Это была та же песня, что напевал лодочник в священном граде Вивеке. Аррайда узнала ее с первой ноты. Песня прошла по сердцу — морозом по коже, скрипом ножа по стеклу. Должно быть, то же переживали сейчас слушатели, представляя себя Нереваром.

Певица закашлялась, резко оборвав мотив. Ей протянули кружку с мацтом, добродушно похлопали по спине.

А наемница припомнила вдруг ясный, с легкой хрипотцой, тенорок Дивайт Фира: «…кольцо „Луна-и-Звезда“. Точнее, „Единый-народ-под-Луной-и-Звездами“. Все телванни давным давно об этом знают и могут рассказать. Если ты их разговоришь, конечно». И наемнице показалось, что вовсе не случайно подавилась певунья на полуслове.

Посетители таверны загомонили, затопали:

— Звездочка, еще! Спой еще, Пикстар! Эту же!

Аррайда вскинулась, как при звуке боевого рога. Насторожились и «вечные стражи» в зеленых доспехах из самородного стекла, до того бодро поглощавшие жареное мясо в венце из пепельных бататов и зелени и, казалось, не принимавшие во внимание все остальное. Встали и слаженным движением протиснулись к девчонке, но еще прежде наемница жестко ухватила ее за корень косы. Танцовщица попыталась достать пленительницу ногой. Та в ответ пнула ее под зад и заломила руку.

— Отпусти ее, — сказал страж сурово. — Это еретичка, враг Храма, она пойдет с нами, чтобы получить по заслугам. Костер для таких…

Толпа сдержанно загудела, не пытаясь, однако, вмешаться. Слово «Храм» было здесь священным.

— Нет, — чуть ослабив хват, коротко отозвалась Аррайда.

— По какому праву?

— Это беглая рабыня из Сурана, — наемница дернула ртом. — Хочу получить за нее награду.

— Она врет! — девчонка дернулась и застонала. Похоже, рабской участи она готова была предпочесть Орден Дозора и костер.

— У меня договор с госпожой Дезель.

— Да кто ты такая?

Аррайда стряхнула рукав рубахи и, точно верительную грамоту, сунула стражам в нос рубец от ножа Сарети и печати гильдий на распахнутой ладони — радуясь, что не надела наручи, и сейчас на глазах у всех не старается сдернуть левый, кряхтя, потея от неловкости и досады, путаясь в пряжках и ремешках.

Вечные стражи, переглянувшись, кивнули, мгновенно успокаиваясь:

— Рады знакомству с вами, госпожа. Нужна помощь?

— Я справлюсь, спасибо, — отозвалась наемница, пытаясь понять, узнали ли они ее или хватило знака кровничества, тройного вензеля Триединых и печати Гильдии Бойцов. Похоже, все-таки узнали. Правый хохотнул:

— Нисколько не сомневаюсь.

Левый двинул напарника кулаком в латной перчатке в бок, кираса загудела.

— Простите его, госпожа.

— Все в порядке.

Посетители таверны, вытягивая шеи, жадно пялились на рубец. Аррайда быстро обдернула рукав.

— Дом Редоран… кровник… — гудело, точно шмелиное гнездо в сухой траве. Кто-то поглядел на Звездочку и беспомощно пожал плечами. Она алым гневным взглядом обвела таверну и до крови прикусила губу.

— Что ты со мной сделаешь?

— На нее стоило бы надеть рабский наруч. Отвести к кузнецу? — поинтересовался один из вечных стражей.

— У меня в сумке в комнате… ладно, — кивнула Аррайда.

— Мы вернем ее через четверть часа, ждите здесь, госпожа.

Стражи учтиво склонили головы. Силач в зеленой броне подпихнул девушку-данмера к выходу. Второй пошел за ним. Таверна продолжала гомонить, понемногу успокаиваясь.

— Потаскуха Дезель из Сурана, надо же!

— Кто бы мог подумать!

— А как пела!

— Ну, да… пусть не смеет имя героя трепать!

Столы снова раздвинули, посетители нехотя вернулись к выпивке и еде. Пара данмеров в простых коричневых плащах шепталась в углу, поглядывая на Аррайду. Она сощурилась в их сторону и лениво передвинула меч. Шептуны заткнулись.

Наемница покрутила головой. Все равно эти двое не осмелятся напасть на нее на людях. А потом подоспеет Черрим… Вдвоем с катай-ратом они пол Молаг Мара снесут, и ничего им не будет, кроме радости.

Аррайда глубоко вздохнула.

Подскочил трактирщик, стал суетливо протирать перед ней и без того чистый стол. Его услужливость раздражала, и Аррайда спустилась к себе, договорившись, чтобы рабыню приведут туда же.

Вечные стражи с девчонкой нагнали ее в коридоре. Вид у певицы был неважный: одежда и волосы в беспорядке и лиловеющий синяк под глазом.

— А не дерись с профессионалами, — пояснил громила, равнодушно поводя бронированными плечами и подавая наемнице ключ от рабского наруча.

— Я не рабыня! Как вы смеете! — певица всхлипнула и скованной рукой утерла распухший нос. И заговорила быстро, хлюпая и икая: — Почему вы меня ей вернули? Почему ей верите, а мне нет? Кто она такая? Содержанка чинуши навроде Курио, «моя пышечка»?! Я найду поумнее вас или попродажнее и вывернусь опять, и тогда…

Вечный страж встряхнул ее и обратился к Аррайде:

— А ведь я сперва не поверил вам, госпожа. А шлюха Дезель и есть!

И снова встряхнул актрису:

— Не все продается и покупается, запомни. А вы уж поосторожнее с ней, госпожа. Связывайте, когда станете спать ложиться. А лучше поскорее спихните с рук.