Ярослав Морозов - Ларин Петр и машина времени

— Всё, теперь уже неопасно, — сказал он, вытирая пот и направляясь к фургону.

Изобретатель сунул стекляшку назад в ящик и закрыл крышку. Пётр снял шлем и положил его на сиденье машины. Ситников покопался в фургоне и вытащил небольшой пластмассовый чемоданчик.

— Ну вот и все. Чуть не забыл своё лекарство. Кто знает, что там — в будущем, — озадаченно пробормотал он, швыряя чемоданчик обратно в машину. — У меня всё же аллергия.

— Подождите, Ситников, — заикаясь, выговорил Пётр. — Вы что, отправляетесь в будущее?

— Совершенно верно. На двадцать пять лет вперёд в будущее. Мне всегда хотелось посмотреть: что там, в будущем? Возможен ли дальнейший прогресс человечества? И ещё, — Ситников ободряюще подмигнул мальчику: — Я узнаю, кто будет чемпионом по футболу через двадцать пять лет.

Пётр, готовый расплакаться, потёр лоб.

— Послушайте, Ситников, — тихо сказал он. — Там, в будущем, загляните ко мне…

— Обязательно, — потрепал его по плечу Ситников. — Всё, снимай!

Ларин Пётр снова прижал к плечу камеру. Ситников встал перед открытой дверцей машины и прокашлялся, словно телеведущий.

— Я — изобретатель, инженер-химик Юлиан Ситников, — снова напомнил он. — Сейчас я начинаю то, что перевернёт представления о невозможном… Боже, что я наделал!

Ситников внезапно побледнел.

— Я забыл в ангаре запас урана! Одной заправки достаточно только на путешествие в одну сторону! Я же не смогу вернуться назад!

Инженер-изобретатель метнулся к фургону, но в это время сидевший там Леонардо начал отчаянно лаять.

— Ну что еще, Лео? — раздражился Ситников.

На дороге метрах в восьмистах от стоянки показались горящие фары стремительно приближающегося автомобиля. Ситников ещё больше закатил глаза.

— Это конец! Они… нашли меня, — прошептал он. — Им удалось, они меня нашли…

— Кто? Кто, Ситников? — Пётр вытянул шею, пытаясь разглядеть тех, кто приближался к ним.

Это был микроавтобус, в крыше которого на ходу открылся люк. Черноволосый человек с кавказским типом лица высунулся из машины, в руках у него появился АКМ.

— Беги, Пётр! — закричал Ситников, — пытаясь заползти под фургон. — Это боевики.

Когда машина с террористами была уже в нескольких десятках метров от фургона, человек, высунувшийся из люка, открыл огонь. Пули застучали по стене фургона над головой Петра. Ситников, почти успевший скрыться под фургоном, одновременно пытался тащить за собой Петра и тянул из-под полы куртки газовый пистолет.

Понятно, что это весьма условное оружие мало чем могло ему помочь. Поняв это, Ситников перекатился на другую сторону от фургона и побежал по площади что есть силы.

— Нет! — отчаянно заголосил Пётр. Ситуация развивалась слишком стремительно, даром что он нашаривал в кармане Волшебный Свисток, которому больше всего в этот момент хотелось раствориться в складках жилета Петра. Машина террористов, завизжав тормозами, остановилась возле фургона, отрезав Ситникову путь к отступлению. Инженер замер, освещавмый фарами микроавтобуса, и медленно поднял руки вверх. Газовый пистолет он швырнул под колёса машины исламистов. Это не вызвало у человека с автоматом ровным счётом никаких эмоций. Он хладнокровно прошил изобретателя длинной захлёбывающейся очередью. Инженер рухнул на асфальт.

Почти бессознательно Пётр поднёс к губам Свисток, начав выводить что-то, что, наверное, показалось бы его преподавателям ужасно бессмысленным. Заклинание Остановки, и он хорошо это знал, действовало всего несколько минут, но эти несколько минут спасли Ларину Петру жизнь. Он услышал громкие ругательства на каком-то из горных наречий, произносимых так, как будто рот человека с автоматом был полон мелких камешком. Второй человек, сидящий за рулём, тщетно пытался хоть на миллиметр сдвинуть с места вдруг ставший непослушным микроавтобус. Первый же человек пытался справиться с автоматом, затвор которого никак не хотел передёргиваться, да и руки террориста явно вдруг утратили гибкость и подвижность.

На несколько минут Пётр почувствовал себя в безопасности. Он осознавал, что сейчас он недосягаем для террористов, несмотря на то что находится от них в двух метрах. Но знал он и то, что в запасе у него от силы минут пять. Свисток не умолкал, хотя и он понимал, сколь непрочна эта их маленькая отсрочка. Пётр бросился к стоявшей рядом машине времени и прыгнул за руль. Времени на раздумья у него не было. Бросив последний взгляд на неподвижное тело Ситникова, он начал произносить заклинание Ускорения, с трудом, правда, веря, что оно сможет заменить ядерный реактор. Машинально он швырнул на заднее сиденье видеокамеру, которую всё ещё держал в руках, и повернул ключ в замке зажигания. На приборном щитке загорелся индикатор временной цепи с обозначением даты назначения — 16 мая 1977 года. Краем сознания Пётр вспомнил, что это последняя дата, которую выставлял Ситников, демонстрируя своему приятелю устройство машины времени. Не менее машинально Ларин Пётр выжал сцепление, хотя машина, которая уже оказалась во власти заклинания Ускорения, сама тронулась с места.

Трели Свистка больше не сдерживали террориста с автоматом, но он всё ещё мешкался, не сразу приходя в себя. Пётр увеличил расстояние между собой и преследователями на несколько метров. Вслед его машине полетели пули, но заклинание делало своё дело — виляя на ходу, машина уходила от нападавших.

Не переставая читать заклинание, Пётр посмотрел в зеркало заднего вида. Очевидно, террорист понял, что происходит что-то малообъяснимое, и, отшвырнув в сторону АКМ, достал гранатомёт.

— Остановись! — истошно кричал брошенный на соседнее сиденье Свисток. — Нельзя больше положенного количества раз читать одно и то же заклинание! Ты можешь выпрыгнуть из собственной оболочки, остановись, так нельзя, это уже Серая магия…

Однако наличие за спиной человека с гранатомётом полностью отшибло у Петра способность взвешивать все «за» и «против». Впрочем, уже секунду спустя Пётр понял, что ситуация по-прежнему остаётся безысходной — террористы могли развить не менее приличную скорость и без знания практической магии. И тогда он решительно оборвал заклинание и переключил скорость. Казалось, что машина стоит на месте, лишь бешено вращаются её колёса. И, когда стрелка перескочила за критическую отметку в 320, Пётр понял, что катастрофа неминуема, — прямо перед его глазами вырос фирменный павильончик «Кодак». Но… Ничего не случилось. На скорости в триста сорок километров в час машина покрылась ярким синим свечением и исчезла со стоянки, оставив за собой две длинные горящие полосы асфальта.

Позже Пётр припомнил, что какое-то количество секунд ускользнуло из его сознания. Только тошнотворное ощущение и ужасное головокружение, как будто ему приснились вертящиеся на бешеной скорости карусели, — всё, что осталось в памяти.