Джо Уолтон - Клык и коготь [litres]

Селендра удивленно посмотрела на него.

– Я думала, что она твоя нареченная невеста?

– Даже моя мать отказалась от мысли заставить меня жениться на сосульке, – сказал он. – Она уедет отсюда такой же невинно-золотой, как и приехала. Она совсем не того типа драконица, которые меня привлекают.

– Она красивая, – сказал Герин, отрываясь от сокровища.

– Не такая красивая, как твоя тетя Селендра, – ответил Шер.

Селендра почувствовала, что глаза ее завертелись от конфуза, и она не нашлась, что сказать. Он не был помолвлен с Геленер. И он всем говорит комплименты, она это знает.

– Я попробую ходить, и я хочу взять сокровища, – сказал Вонтас.

– Но только одну маленькую вещь, – сказал Шер. – Как насчет вот этой цепочки? – Он отставил коготь с цепочкой, которую поднял первой, и повертел ее. Хотя свет не проникал сюда, драгоценные камни светились красным, пурпурным, лиловым и оттенком, который напоминал цвет воды на закате.

– Ерунда, – сказал Вонтас, едва взглянув, и начал копаться в сокровище. – Я хочу настоящую корону или меч.

Герин подобрал кубок и вертел его в когтях.

– Подумать только, Великий Томалин мог пить из этого кубка, – сказал он с ужасом в голосе.

– Селендра? – спросил Шер, делая шаг по направлению к ней и предлагая цепочку.

По-прежнему безмолвная, она приняла ее и пропустила через пальцы. Во всех камнях были просверлены крохотные дырочки, и золото, пропущенное через них, делало петли, которые соединялись со следующим звеном цепочки. Цепочка была завязана узлом, и Селендра распустила его. Это действие вернуло ей состояние покоя, теперь она понимала, что глупо было приходить в такую ажитацию, потому что Шер был ей почти как брат и его комплименты были лишь поддразниванием.

– Ты прав, это, должно быть, работа Яргов, – сказала она, возвращая цепочку. – Это самая прекрасная вещь, что я видела.

– Тогда возьми ее, – сказал Шер, улыбаясь. – Прекрасные девушки должны носить прекрасные вещи.

Она подняла взгляд, их глаза встретились. Казалось, что ее сердце бьется быстрее обычного и ей не хватает дыхания. Она даже задумалась – не собирается ли она зардеться, хотя Шер не касался ее и вообще не сделал ей ничего, кроме как отвесил один из своих обычных комплиментов. У него просто такая манера общаться. Ей бы пора уже привыкнуть к ней, строго сказала она себе.

– Что же я буду делать с этой цепочкой? – спросила она. – Это же не шляпка и не горжетка, я не смогу ее надеть.

– Это же мода, а не закон, – сказал Шер. – Она хорошо смотрится на твоей чешуе. Селендра… – он сделал еще один шаг к ней.

– К тому же она – твоя, все это золото – твое, оно на твоей земле и принадлежит тебе по праву, – сказала Селендра, отступая на шаг и почти прижимаясь спиной к стене.

– Если оно мое, то я могу раздавать его, как захочу, – сказал Шер.

– Нет, оно мое, я его нашел! – запротестовал Вонтас.

– Мы поделим его поровну, – сказал Шер. – Ты нашел что взять с собой? Одну вещь, которую легко нести.

– Я нашел корону Великого Томалина, – сказал Вонтас, нахлобучивая золотой кружок на голову.

– Тебе идет, фруктоед, – заметил Герин.

– Ну, как? – спросил Вонтас.

– А так, что Великий Томалин был взрослым драконом, и корона, которая впору тебе, была бы для него маловата, – сказал Герин.

– Тогда, может, она принадлежала его драгонету. Как называют драгонетов Великого, тетя Сел?

– Почтенными, – сказала Селендра уверенно, отчего Шер сдавленно фыркнул.

– Ну, нет, – настаивал Вонтас. Драгонеты Благородных – Досточтимые, так ведь? Так что у Великих дети должны быть кем-то повыше, чем Почтенные. Мы же Почтенные.

– Наследник Благородного – Сиятельный, а наследник Сиятельного – Досточтимый, – сказал Шер, который был Сиятельным до смерти его отца. – Наследник Великого был бы Высочеством, а все остальные – Высокородными.

– Высокородный Вонтас, – сказал Вонтас задумчиво. – У нас еще остались Высокородные.

– Мы не собираемся остаться в пещере до весны? – надменно спросил Герин, держа одним когтем золотую шкатулку.

– Оберни цепочку вокруг лапы, – посоветовал Шер Селендре, подбирая толстый жезл, густо усыпанный бриллиантами. – Не знаю, для чего это, но я возьму его. Потом договорим.

Селендра аккуратно пристегнула цепочку. Она не сможет носить ее так, хотя выглядит роскошно. Может быть, удастся приладить ее к вечерней шляпке, как Геленер делала это с блестками. А может, она будет просто спать на ней, как на своем золоте. Она старалась не думать, о чем Шер хочет с ней говорить. Сначала надо выбраться из пещеры, а потом уж она будет беспокоиться о том, не поняла ли она ситуацию неправильно.

Шер повел их по проходу, предупреждая о ямах. С хромающим Вонтасом и Герином, нагруженным тяжелой шкатулкой, Селендре в этом новом просторном проходе проще всего было перебираться через ямы, просто беря драгонетов под мышки и перелетая с ними на несколько шагов вперед.

– Узнаёшь уже что-нибудь? – спросила Селендра, когда дети немного отстали, а Шер уверенно выбрал нижнюю ветку на развилке.

– Вообще ничего, но узна́ю, когда вернусь сюда, – ответил он. – Хотя я и не сомневаюсь, что мы выберемся. Я следую движению воздуха.

Довольно долго не происходило ничего неожиданного. Их путь пролегал по лабиринту проходов с отдельными пещерами, в которых могли поместиться два-три дракона. В одной из них обнаружились неглубокие канавки в полу, будто когда-то ее использовали под столовую с примитивными стоками для крови. В другой пещере они увидели на одной из стен старые следы от факелов. Сокровище им больше нигде не попадалось. Спустя какое-то время, трудно сказать, когда именно, они вошли в еще одну пещеру с сокровищем. Только здесь известняковые зубы уже проросли сквозь драгоценности, сжимая их в нерушимом объятьи.

– Скала забирает сокровище обратно, – прошептала Селендра, прикасаясь к своей цепочке. Они на цыпочках, молча, проследовали через пещеру, которой все были подавлены.

– Как долго они растут? – спросил Герин несколько проходов спустя, но все поняли, о чем он спрашивает.

– Годы, – сказал Шер. – Десятилетия. Столетия. Ты же сам говорил про Великого Томалина. А ты подумал о том, как давно это было?

– Тысячи лет тому назад, – сказал Вонтас. – Тысячи и тысячи. Тетя Сел, волшебство на самом деле существует?

– Конечно, существует, – ответила Селендра, удивленная вопросом. – Что, если не волшебство, позволяет нам, таким большим, летать? Что, если не волшебство, дает нам расти, когда мы поедаем других драконов, но не дает расти от мяса быков и оленей?

– Ну, не такое волшебство, – простонал Вонтас. – Другое, как в историях. Заклинания, и чародеи, и горы, поглощающие золото драконов, и скалы, которые оживают и пускаются в пляс?