Ольга Хмелевская - Дар. Золото. Часть 2

Машка усмехнулся:

– Повернись.

– Что связать удумал?

– Поворачивайся! – прикрикнул оборотень, ловко разворачивая Жеана спиной и заламывая руки. – Время тянешь! И ты тоже! – это он на Тамила рявкнул.

Тамил вздохнул. Машка, тем временем, снял с Жаеновских штанов подпояску, ею же затянул деду запястья, на всякий случай пошарил в его сапогах и толкнул вперед. К коряге валявшейся неподалеку.

– Отдыхай.

Та же участь постигла и Тамила.

Я не стал смотреть, как оборотень справиться с близнецами. Я пошел к Венику.

4

Парень лежал между двух симпатичных кустиков можжевельника, и усиленно делал бессознательный вид. Наверняка он меня и видел, и слышал. И боялся просто отчаянно. Меня еще никто так не боялся. Интересные ощущения. Так и хочется оправдать доверие.

Я остановился и навис над трясущимся олухом. Лежит тихо, глаза жмурит сильно, руки дрожат, одним словом боится. Подбородок у него опух и покраснел, но, как я понял, Машка ударил легонечко. Если бы в полную силу, челюсть бы свернул однозначно.

Внимательно осмотрев этого кролика, я почувствовал, куда Тамил сунул медь. Во внутренний карман куртки. Скорее всего, Веник ее снял перед нашими водными догонялками, и надел уже в бухте, когда с лодки спрыгивал. А так как синий кусочек был маленький, дракон сразу не упал.

Мешать она мне будет. Но потом всё. Сейчас надо поднять это пугало, а то смотреть противно.

– Вставай.

Еще совсем недавно, я хотел набить ему морду. Морда у него набита. Следующим пунктом хотел напугать до икотки. Он напуган. Что там дальше по списку? Беседа. Но как беседовать, если собеседник пытается отползти подальше.

Пришлось пнуть. Несильно. Верите-нет, но он состроил такую физию, что я почувствовал себя последней сволочью, заставляющей младенца ложками пить рыбий жир. Даже извиниться захотелось! Да, что ж такое-то?! Что это на меня нашло? Не этот ли «младенец» полдня назад без всяких затей над человеком измывался. Ну, над драконом, какая разница?

– Встань, – сказал я тихо, с угрозой, начиная злиться по-настоящему. – Попробуешь еще раз на меня нажать, сверну нос. Будешь кровавые сопли глотать.

Он вскочил. Не дурак, как оказалось. Присмотреться бы надо. Что за способности у этой жердины, если я не чувствую ментальной магии, но она даже через синюю медяшку каким-то образом действует?

– Иди, – подтолкнул я.

5

На зеленой травке, спинами друг к другу, сидели результаты бурной Машкиной деятельности. Связанные и злые. У обоих под глазами наливались аккуратные кровоподтёки, причем, у одного слева, у другого справа. Зато, их теперь не перепутаешь. Неподалеку расслабленно привалился к стволу огромной пихты Тамил. Жаен сидел на сухой коряге и пристально следил за оборотнем.

Машка бесцеремонно перетряхивал груз.

Вскоре он выдернул из-под мешков наши баулы, отыскал вещмешок Сани, нацепил все это на себя и, прихватив Алабаровские мечи, направился к нам.

Я заметил, что Веник украдкой поглядывает в сторону дракона, а тот лежит лицом вниз – как упал – без движения. Хорошо хоть дышит.

Подойдя к нам, Машка, не останавливаясь, скинул мешки под ноги, с ходу врезал Венику в глаз, подправил ногой падение тщедушного тела, и, присев над ним, бесцеремонно ткнул носом в землю.

– С-сученок! – прокомментировал свои действия кот. Схватил Веника за шиворот, легко поднял на ноги и прошипел. – Пошли!

И, полусогнутым, повел в сторону леса.

Надо отдать должное старику. Он молчал. Но Машка просто привязал Веника к дереву, подальше от остальных. Наверно, за дракона боялся. Точнее, дракона.

Пока он возился с несостоявшимся менталистом, я достал из мешка Заразу.

Когда нацепил клинок на пояс... ох, что я услышал в свой адрес! Где он только набрался такого? Но даже претензии черного умника не испортили мне настроения. Пусть поворчит. Он тоже рад, и не маскируется, кстати.

Потом я проверил наличие всей моей собственности в бауле. Собственность в наличии была, но не вся. Собственно, наличности и не было. Я повернулся к Жаену:

– Где серебро?

Дедок усмехнулся:

– Раз уж ты затеял по чужим вещам шариться, то и продолжай.

– Чужим? Это мой баул! – возмутился я.

– Арбалеты кто покурочил? Они не твои.

Я выпрямился. Опять кто-то пытается определить меня в виноватые. Внешность у меня такая что ли? Кто ни попадя воспитывает. И каждый в свою пользу, разумеется.

– Слышь, дед, – надоело мне быть воспитанным, – в отличие от твоего сыночка, я маг настоящий. Ты это прекрасно видел. Почему ты решил, что я оставлю вам ваши цацки?

Ответ я слушать не стал. Хоть и говорил дедок что-то там про дворянство, про благородство. Я развернулся к лодкам. Шариться, так шариться. Сами попросили.

6

Уже в сумерках, мы вдвоем с Машкой сидели у крохотного костерка и черпали ложками пахнущую наваристым бульоном похлебку. С салом. Котелок у нас был небольшим, что меня сначала огорчило, но через пару ложек, я успокоился. Здесь хватит не только нам с Машкой, но и Алабару, когда он очнется. Надеюсь, очнётся.

Часом ранее мы изо всех сил старались переложить его на одеяло и Машка отдуваясь выдал:

– Лось, блин! А с виду не скажешь.

Дракон оказался тяжелым. Алабар не был ни слишком большим, ни чересчур широким. Мощным, да. Но подтянутым, гибким. Почему же такой неподъёмный?

Словом, кое-как, волоком-перекатом мы определили его на теплое одеяло возле костра, укрыли сверху еще одним и принялись за ужин.

Кое-кто, конечно, может спросить, почему мы не стали предлагать отужинать бандюкам? Почему Машка рукоприкладством, понимаешь, занялся? Мы ведь положительные герои, правда? Аристократы! Нам не пристало отвечать обидой на обиду, оскорблением на оскорбление, это низко. Нам не приличествует быть злопамятными. Мелочно это. Благородство должно быть у нас в крови.

Я ему так отвечу. Не для истории, просто между нами. Не надо путать благородство с идиотизмом, ладно? Хватит того, что мы не стали забирать у них припасы.

Связанные близнецы спали, устало облокотившись друг о друга. Солидно похрапывал Тамил. Жаен, умаявшись комментировать наши действия, давно молчал и тоже клевал носом, а Веник тихо подвывал в перелеске. Почему тихо? Потому что Машка пообещал ему незабываемую встречу с местной фауной, в виде волков, медведей и рысей, если он будет вопить. Правда, каким образом они все вместе здесь окажутся, не знаю, но Машке виднее. Лично меня четвероногие хищники интересовали мало. Меня интересовали двуногие.

После сытного ужина, я подсел к насупленному старику.

Трудно долго сидеть на бревне со связанными руками, уставшему, и в его-то возрасте. Тем более, что с воды уже тянуло прохладой, из леса к костру крались темные тени, и с гор, со своими тайнами и угрозами, спускалась ночь. Но мы ведь добросовестно соблюдаем правила игры. Затеянной, кстати, не нами. Так что... ничего личного.