Ольга Хмелевская - Дар. Золото. Часть 2

– И что тебе надо, малой? – совсем недружелюбно спросил старик.

– Поговорить.

– Вот уж не ожидал, – ехидно произнес он. – А что я за это получу?

Мне не нужны были выяснения отношений, словесная шелуха и занудство. Устал я. Поэтому сказал как можно убедительней:

– Веника получите. Живого, – и продолжил. – Предупреждаю сразу: сейчас взывать к моей совести, разуму, жалости, воспитанию и прочей лабуде бесполезно. Всё это у меня есть, но просыпается тогда, когда вышеперечисленное есть и у других. У вас этого нет.

Я почувствовал что-то похожее на замешательство.

– Как раньше назывался Лисс, и откуда вы об этом знаете? – если мне «моржи» не почудились, он должен ответить.

Жаен повернул ко мне лицо. Нет, вовсе не удивленное. Скорее усталое и напряженное. Неужели я угадал, и он знает куда больше, чем кажется? Но вместо ответа он задал вопрос:

– А сможешь? Убить сможешь? – насмешливо спросил он.

Я посмотрел на бледного дракона, вспомнил Пончика, Саню… Вспомнил Харта, Сина, короля. Располовиненное тело Джара. Увидел лица Кадаша Балора и лэра Лорана, словно они сейчас стояли передо мной… Отца…

– Доказать? – мне этот многозначительный треп надоел. И я бы убил. Да, взял бы Заразу, плюнул на всё, дал ему волю и убил. Да, привязанного. Может быть их всех, не знаю. Думайте, что хотите. Просто потому, что те, кого этот «сом» продавал, не смогли это сделать.

Жаен перестал улыбаться и отвернулся.

– Давайте так. Я задаю три вопроса вам. И отвечаю на три ваших. Идет?

Я думал, он снова начнет юлить или «воспитывать», но он ответил:

– Если ты спрашиваешь, как звался Лисс раньше, значит, знаешь, что не так. Лисс никак не обзывали. Раньше и Вессалии не было. Лиссар был. В нём правили эльфы. А на острове никто постоянно не жил – погода плохая. Я тебе ответил?

– Нет.

– А-а, откуда узнал… Мне эльфы рассказали. На севере Лисса охотников много. Они все там сказочники.

Ладно, подумал я, поверим. Но неужели каждый эльфийский охотник знает то, чего не знает большинство дворян Вессалии?

Поедем дальше.

– Вы везете селитру из Дарая. – я не спрашивал, я утверждал. Вопрос будет позже. Сейчас мне важно было увидеть, как реагирует на мои слова контрабандист. Я тоже хочу кое-чему у него научиться. – Везете её в Алар. Сама по себе она валяется в пустыне под ногами и очень дешево стоит. В Вессалии, да и в Аларе, селитру алхимики научились извлекать из навоза. Правда, для того чтобы получить гран вещества, навоза нужно много. Да и времени не мало.

Жаен слушал меня внимательно. Я бы даже сказал, старался запомнить, что я говорю.

– Ту селитру, о которой я знаю, нагревают и делят на… тяжелый воздух и щелок. Когда появляются пузырьки, их пускают через воду и этой водой проверяют золото. Настоящее оно или нет.

О золоте я сказал специально. Не ошибся – Жаеновские глазки загорелись. Но и только. Значит, не туда я копаю.

– Но для «королевского» вина, как называют эту воду алхимики, вещества нужно немного. Жаен, что делают из дарайской селитры, если вы так боитесь огневых магов? Только про удобрения мне втирать не надо, хорошо?

Ух, как его перекосило! Он изо всех сил пытался сдержать эмоции, но увы. Чего же он так испугался?

– Жаен, отвечайте, – я ждал.

Дедок постарался ответить безразлично:

– Тебе б, малой, сказки детям рассказывать. У тебя детки-то есть? У вас, дворян, их рано заводят. Денег у вас на это хватает.

– Это первый вопрос. У меня детей нет. Это ответ.

Жаен, дернулся, а потом хмыкнул:

– Далеко пойдешь.

– Вы на вопрос не ответили. Но я не собираюсь вас уговаривать. Проще проверить.

Встав с коряги, я направился к костру. Неторопливо. Специально давал время подумать.

Уже совсем стемнело. Над нами начали загораться звезды, лес казался черной загадочной стеной, где-то недалеко заухал филин. Лениво плеснула рыбина возле берега, и слабо вспыхнул язычок пламени в костерке, высвечивая худую фигуру Машки, сидевшую около дракона.

Я вытащил ветку из охапки хвороста, собранного для костра и сунул в мерцающие угли.

– Стой, – понял меня старик, и поднялся, – брось, парень! Не нужно жечь товар. За него все-таки золотом плачено.

А мне-то какое дело до его золота? И до золота вообще. Я это слово уже слышать не могу. Подождал, пока ветка займется сильнее.

– Стой, говорю! – голос у деда окреп.

Близнецы проснулись, не очень понимая, что происходит. Машка тоже с интересом навострил уши. Один Тамил продолжал дрыхнуть.

Я пошел к воде.

Жаен подскочил как ошпаренный. Бежать cо связанными руками неудобно, особенно если штаны при каждом шаге сползают. Но он меня все-таки нагнал у самого берега, поддерживая сзади портки.

– Погодь, малой, – он загородил меня от лодок, – Не дури. Ну, хочешь, я тебе мешок с песцовыми шкурами подарю, а? Два дам. Брось палку-то!

И дедок угрожающе пошел на меня. Со связанными руками!

Я вынул кинжал.

Увидев клинок, дед замер, уставился на фиолетовую вязь и сглотнул.

– Ты кто?

А вот это мне совсем не нравиться.

– Это второй вопрос, Жаен. Я тот, кто сейчас избавит твоих внуков от тяжелой ноши, опускающейся на плечи каждого, кто удостоился дворянского титула.

Надоело мне ребусы разгадывать. Целый день я наблюдаю за этими хмырями, и ничего хорошего, кроме мастерства управлять лодкой, не нахожу. Жадность, жестокость, хитрость. Наверно, для своих детей они самые добрые люди в мире. Только, знаете, шакалы тоже любят своих щенков, но не перестают быть шакалами. Я шагнул в воду. Значит, я всё правильно понял. Значит, обе лодки сейчас взлетят на воздух.

– Погодь! – вот теперь Жаен испугался по-настоящему. – Хорошо. Скажу всё, что знаю. Брось палку-то!

Э, нет. Лишний стимул не помешает ­− чтобы язык не заплетался.

Жаен, косясь на тлеющую ветку заторопился:

– Взрывается эта соль. А если добавить кое-чего взрывается быстро. Чего добавлять не знаю, честное слово. Перевозить её посуху нельзя, а водой можно. Она влаги набирает и притихает. Но от открытого огня полыхнет выше леса. Убери палку-то!

– Дальше!

– Соль в одном монастыре ждут. В каком, не мое дело. Там её испытывать будут. А может, они там готовое снадобье знают. Мое дело маленькое – доставить.

Он говорил правду. Не всю, конечно, но большего я из него не вытрясу.

– Последний вопрос. Почему контрабандой?

– Так дарайцы перестали продавать! Дознались, наверное. Уже две луны как.

Тлеющая ветка зашипела в воде.

1

В скальной нише на подстилке из веток и жухлых листьев лежали двое. Человек и маленький зверь. Человек почти не дышал. Зверь спал. Тяжело, вздрагивая и дергая лапами.

Возле них стояла лиса. Рыжая летняя шуба была редкой, линялой, уши настороженно дергались, она вслушивалась в ночь. Она видела тех, кто находился перед ней, и чувствовала запах, исходивший от них. К вони немытого человеческого тела, примешивался странный дух силы, а маленький желто-серый шерстяной комок пах как огромный и опасный зверь - такого она никогда не встречала в этих горах. Страх гнал её прочь. Но голод останавливал, и она ждала. Оба должны были скоро издохнуть. Она это чувствовала. Но они почему-то еще жили.