Ярослав Морозов - Ларин Петр и Сокровище острова Корвид

Петя привстал на кровати и огляделся. За окном ещё было темно, хотя светловатый оттенок неба свидетельствовал о том, что приближается рассвет.

Он сунул руку под подушку и нащупал часы. Времени было минут двадцать четвёртого. Вся палата, да и весь лагерь тоже, мирно спали, и вокруг стояла полнейшая тишина.

«Взять то, что лежит на дне чемодана… Прямо сейчас… Будет поздно…» — Петя повторил про себя обрывки фразы.

Прямо сейчас… Значит, надо действовать. А не то будет поздно.

Ларин бесшумно встал и оделся. В коридоре не было ни души. Проходя мимо палаты вожатых, он услышал сладкий храп Сергея Юрьевича.

На ночь их корпус всегда запирали, но в коридоре было открыто большое окно.

Вылезть через него на улицу оказалось плёвым делом.

Подняться, видно, будет тяжелее, решил Петя. И загодя подтащил к окну пару кирпичей.

Сначала он шёл очень медленно, постоянно оглядываясь по сторонам. Но такие меры предосторожности были явно излишними.

«Наверное, кроме меня все в лагере спят, — подумал Петя. — Ещё бы, время такое…»

И тут он вдруг встал как вкопанный. В лачуге Михалыча горел свет.

Петя тут же юркнул за угол дома и, только убедившись, что его не заметили, стал осторожно оттуда выглядывать. Впрочем, вокруг всё было тихо. Да и у Михалыча тоже.

Пробив своим взглядом стену, Петя сначала был страшно удивлён: ему показалось, что внутри никого нет. Повсюду были разбросаны грязные шмотки и прочая дрянь, но самого кочегара он не увидел.

— Неужели он успел смотаться! — Пётр был близок к отчаянию.

Но тут, приглядевшись повнимательнее, он заметил, что на грязном полу среди разного барахла лежит что-то большое. Это было очень похоже на ногу Михалыча. Чуть повернувшись, он увидел и его самого, неподвижно развалившегося у входа в лачугу.

«Наверно, опять нажрался, — решил Петя. — Что ж, прекрасно! Ты спи, дорогой, а мы пока посмотрим, что у тебя в чемодане».

Ларин даже не задумывался, что всё это смахивало на обычное воровство. Ведь тут дело касалось чего-то очень важного и к тому же то, что интересовало Петю, самому Крипслу не принадлежало.

К счастью, дверь была закрыта только на крючок. Подцепив его своим перочинным ножиком, Петя легко справился с этой преградой.

Внутри царил ужасный беспорядок. Было похоже, что Михалыч действительно собирался сделать ноги и куда-то ехать. Только вот… не успел.

Он лежал прямо перед дверью, и первым, на что наткнулся Петя, попав в лачугу, была его здоровенная туша.

Ларин склонился над ним, чтобы убедиться в том, что он крепко дрыхнет, но тут же отпрянул в ужасе. Рука Михалыча была холодной. И если раньше, когда кочегар засыпал по пьяни, его грудь равномерно вздрагивала, исторгая ужасный храп, то теперь она оставалась неподвижной.

Петя догадывался об этом и раньше, но… такие мысли ему хотелось поскорее отбросить.

Однако теперь было очевидно: Крипе л не спит, он мёртв.

Как и отчего умер кочегар — выяснять не время. И не место — первым желанием Пети было поскорее смотаться.

Но тут он вспомнил про чемодан. Да, они уже успели убить Крипсла, но, может, ещё не добрались до того, ради чего всё это затевалось? Может, чемодан всё ещё здесь?

С трудом протиснувшись в комнату, Петя сразу же бросился под кровать. Пылища там скопилась такая, что он чуть не задохнулся. Но главное… Главное, что чемодан никуда не исчез!

Ларин тут же вытащил его в центр комнаты. Таких чемоданищ раньше видеть ему не приходилось — во сне он снился ему совсем другим. Во-первых, чемодан был здоровенный — метра полтора в длину, во-вторых, его углы были обиты железом с какими-то странными надписями. И в-третьих… слишком уж он старомодно выглядел. Как будто бы в древних фильмах.

Чемодан закрывался на замки. Но справиться с ними оказалось намного проще, чем показалось сначала. Достаточно было только всунуть туда перочинный нож и разок крутнуть.

Ларин думал, что, как только чемодан откроется, он сразу ахнет, удивлённый несказанными сокровищами. Но не тут-то было. Внутри находилась куча разного хлама — какие-то рубашки, штаны, ремень с пряжкой «Морфлот» и прочая ерунда.

Копошиться во всём этом было занятием не из приятных, к тому же Петя искал ведь не ржавую электробритву «Харьков» или шерстяные носки.

Резким движением отбросив носки в сторону, он вдруг заметил, как что-то со звоном брякнулось на пол. Это были часы — старинные карманные часы на длинной золотой цепочке. Для того чтобы крышка поднялась, надо было нажать на кнопочку.

Когда это произошло, Петя мигом отпрянул, а часы снова оказались на полу, выпав из рук. С пронзительным криком оттуда вылетела железная кукушка размером раза в три больше, чем сами часы. Она стала кружиться по комнате, не умолкая ни на секунду:

— В Альмагире сегодня прекрасный денёк. Гир МакХаррис стал изобретателем нового пылесоса для ковров-самолётов. Новинка уже внедрена в производство корпорацией «Рим Убо Дир Кап и сыновья». Планируется, что это изделие составит превосходную конкуренцию небезызвестному Тир Сану. Что касается курса валют, то сегодня бруар снова упал — теперь он составляет всего…

Слушать этот вздор у Пети не было никакого желания — он ведь не знал, что такое бруар, да и ковра-самолёта у него не имелось.

Зато кукушечий пронзительный визг мог разбудить кого-нибудь в лагере.

«Эх, и что бы такое сделать, чтобы она замолчала?» — в сердцах подумал Ларин.

Тут же ему пришла замечательная идея: а что если снова захлопнуть крышку часов?

И точно — не успел он это сделать, как сумасшедшая кукушка с дикой скоростью залетела обратно. И наступила тишина.

«Интересно, зачем этот Крипсл таскал с собой такую безделушку? — подумал Петя. — Штука, конечно, прикольная, спору нет, но… На кой она ему сдалась? Сувенир из прошлой жизни?»

И тут вдруг где-то вдалеке ему послышалось тихое поскрипывание велосипедных спиц и шершавые звуки. Как будто кто-то катился по асфальтовой дорожке.

Петя вспомнил таинственные слова: «А не то будет поздно».

«Ну я и дурак! — пронеслось у него в голове. — Занимаюсь тут всякой фигнёй, когда каждая секунда на счету!»

Петя снова взялся за дело. Его слегка дрожащие от страха руки с удивительной быстротой выгребали содержимое чемодана, выкидывая его прямо на пол.

В основном это были всё те же шмотки. Попадались среди них и вещички поинтереснее носков — вроде странной шапки-треуголки с прикольным помпончиком, — но времени разглядывать их не было.

«Ну где же, где же, наконец?» — лихорадочно думал Петя. Мысль о том, что в чемодане ничего нету, даже не приходила ему в голову.

Но всё-таки она появилась — после того, как он, перевернув чемодан, высыпал из него остатки барахла.