Марина Суржевская - Lastfata

Старик нахмурился, а я встрепенулась:

— И что за имя было у девушки?

— Камелия.

Кто бы сомневался!

— А еще есть предположение, что сам Святой Фердион предпочитал работать с бумагой! — поднял вверх указательный палец профессор. — Правда, это лишь домыслы. Но приступайте, прошу вас! Начните с листка мяты, я мечтаю ощутить этот дивный аромат лета!

— У Тины были небольшие трудности с материализацией, — встрепенулась рядом с профессором Тензия. — К сожалению, нам не все удалось разучить…

Она с жалостью вздохнула, я тоже. Приятно, конечно, что солнечная преподавательница заранее пытается оправдать мой позор, но вряд ли это поможет. Увы, придется разочаровать почтенного магистра. Какие бы результаты он не видел у моих предшественников, я стану худшей из всех!

— Приступайте, — милостиво разрешил магистр.

Я скомкала свой несчастный бумажный шарик в ладонях, вздохнула. Так, надо произнести заклинания изменения. Лист мяты — совсем просто. Так говорят. Мне он ни разу не удавался.

Покосилась на студентов. Эш положил руки на стол и не отрываясь смотрел на меня. Мои пальцы все еще хранили его тепло. И он сказал, что соскучился…

Отвернулась и попыталась сосредоточиться на бумаге. Заклинание я знала, но вот толку…

— Metamorphosis mint, — прошептала я.

Острый и свежий аромат наполнил аудиторию, перебив даже вонь от паленого дерева с задних рядов. Я ахнула и раскрыла ладонь, с удивлением взирая на веточку мяты. У меня получилось?!

— Очень хорошо, — одобрил магистр, взяв мое творение. — Текстура, плотность, запах — все на высший бал! Даже я не могу отличить вашу мяту от той, что выращивает моя супруга! А у меня опыт, поверьте. Очень, очень хорошо!

Тензия выглядела удивленной. Она, как и я, ожидала полного провала!

— Теперь воплотите пшеничный росток, будьте любезны.

Я снова посмотрела на Вандерфилда. Эш улыбался.

И тихо вздохнув, я взяла новый лист бумаги. И произнесла уже увереннее:

— Metamorphosis pullulant. Triticum!

Комок в моих руках дрогнул и свернулся, вытягиваясь. Налились тяжестью зерна, усики пшеницы защекотали ладонь.

— Позвольте, — магистр осторожно взял мое творение, ощупал со всех сторон, понюхал. И глянул на меня поверх очков: — Прекрасный образец, моя дорогая! Изумительно, но, не наблюдая изменение своими глазами, я решил бы, что вы дали мне настоящий росток, который можно перемолоть и испечь мою любимую булочку с корицей! Даже остаточный фон чар совершенно не ощущается! Просто изумительно. Прошу вас, продолжайте. Воплотите для нас кору дерева.

Я кивнула, в очередной раз оглянулась на Эша. И ужасно захотелось на миг подойти к нему, прикоснуться, вобрать тепло его пальцев… Вандерфилд подался вперед, словно ощутил мое желание. И снова нить натянулась: от меня к нему, от него ко мне… насквозь.

— Не бойся, — одними губами сказал Эш.

— Тина, мы все ждем.

— Конечно, профессор, — опустила я взгляд.

Скомкала лист бумаги. Древесная кора. Так, какое там заклинание? Паника накатила волной. Забыла! Что же там за слово на чароите? Забыла! Совсем забыла!

— Ну, что же вы растерялись? Заклинание коры совсем простое, его изучают сразу по приходе в академию, — ободрил магистр.

По приходе? Но я пропустила почти месяц обучения! Неужели я упустила это заклинание? Ох, что же делать?! Надо как-то выкручиваться.

Вдохнула и погладила бумажный лист. Кора, кора… шершавая, ребристая, горьковатый запах, темно-коричневый цвет… как на окаменевших ветвях в башне, где я теперь живу. Как на елях, что оживали в лесу.

Вот такая она — кора…

Тихо вздохнула Тензия. А магистр чаро-изменения вытянул шею, чтобы лучше видеть. Правда, я заметила это лишь краем глаза. Потому что смотрела на тоненькую веточку в своих руках. Она росла и менялась, вот уже величиной с палец, потом — с ладонь. А скоро появятся корешки, набухнут почки, потянутся листики… а еще через пару мгновений бумага станет деревом. Нальется силой крона, раскинутся ветви… И тень огромного дуба скроет меня от взглядов…

Грохот за столами заставил меня вздрогнуть и очнуться. Рядом с Эшем что-то дымилось и жутко воняло!

— Господин Вандерфилд! — возмутился писчий, вскакивая. — Что вы наделали? Немедленно прекратите!

— Прошу меня извинить! Я совершенно случайно! Материализация — безумно вдохновляющий предмет! — без доли раскаяния объявил неприкосновенный. Помахал рукой, еще сильнее разгоняя дым.

Студенты закашляли, у многих брызнули от едкого дыма слезы.

Я выронила саженец, и он поник на столе преподавателей.

Магистр Велидорм махнул рукавами широкой мантии, пытаясь отогнать от себя дым. А потом шепнул, и в аудитории пронесся свежий ветер, наполняя помещение запахом соли и морской волны. Бриз промчался по столам, раскидал тетради и взъерошил волосы, а после вылетел со свистом в окно, унося и едкий дым Эша.

— Ну что же… — Профессор сел на свое место и осмотрел мою веточку. — Это не совсем кора, вы ведь понимаете. Боюсь, вы ошиблись в заклинании, уважаемая. Надо произносить не Metamorphosis of branch, а Metamorphosis of bran! Вы слышите разницу, любезнейшая Тина?

— Да, магистр, — покорно кивнула я.

— И все же ваши результаты меня порадовали. Возможно, на следующих экзаменах вы сможете меня удивить еще больше и сотворить что-то более… масштабное! Вы, безусловно, талантливая студентка, а материализация должна стать вашим основным предметом! А госпожа Лебвест совершенно напрасно переживала, я ставлю вам высший балл! Несмотря на промах с заклинанием древесной коры.

— Благодарю вас! — просияла я. — Я буду стараться и не подведу, магистр!

Писчий торжественно вручил мне свиток, в котором проставлялись оценки за экзамены.

— Поздравляю, — улыбнулся он.

Не верю своим глазам, я уставилась на ровненькие строчки и баллы. Я сдала! Я смогла!

От радости захотелось петь!

Тощий преподаватель, сидящий все время молча и, как мне казалось, тихо дремавший, встрепенулся и вытаращил на меня жабьи глаза:

— Хм, странно, но я вообще не услышал из уст студентки заклинания… Разве она что-то сказала?

— Вам, несомненно, почудилось, профессор Баурк, заклинание было, — благодушно произнес магистр. — Не совсем верное, но, конечно, студентка его произнесла. Иначе ведь никак, так ведь?

Тензия Лебвест вежливо улыбнулась, но взгляд ее остался удивленным. Похоже, она тоже заметила странность. Ну еще бы! Ведь никакого заклинания я не знала и ничего не говорила!

И тут рядом выросла тень Вандерфилда.

— Очень, очень рад, но должен сообщить, что Тину Аддерли ожидает ее куратор, профессор Аодхэн. И он настоятельно просил не задерживаться!

Магистр при упоминании разрушителя заметно скис и махнул широкими рукавами: