Марина Суржевская - Lastfata

Но заставил себя лежать и смотреть. Как она сражается с шейным платком и проклятой застежкой, как проводит ладонью по груди. И вздрогнул. Я забыл, что снял утром бинты. Раны закрылись, но шрамы выглядели отвратительно.

Я напрягся. Даже пылающее возбуждение схлынуло, оставляя пепел. Зачем я позволил ей расстегнуть эту проклятую рубашку?

Тонкие пальчики очертили рваный рисунок рубцов.

— Больно? — прошептала Тина.

— Очень, — усмехнулся я, выдыхая. Никакого отвращения. Ну да. Это ведь она… Самая невозможная девушка из всех. — Очень больно. Только не там.

— А? — Она округлила глаза, соображая.

И я рассмеялся, когда Тина поняла и покраснела. Желание взвилось снова, сразу выжигая мозги напрочь. Пора признать, что я схожу по пустышке с ума. Что испытываю не поддающееся разуму и воле притяжение к ней. Что не могу с этим бороться. Что даже не хочу.

И это страшнее, чем яд аспида.

— Эш! У тебя уже шестьдесят единиц, — обрадовалась она.

У меня уже полностью слетевший самоконтроль, хриплый рык, застрявший в глотке, и жгучая боль в паху. И с этим надо что-то делать!

Рывком усадил ее на себя, глядя в глаза. Потянулся, целуя губы. Голод… такой всеобъемлющий. Одним движением поднял ее юбку, вторым расстегнул свои брюки и стянул белье. И сжал бедра пустышки, опуская на себя.

Она тихо застонала. Я — тоже. И задвигался, ощущая накатывающее волнами наслаждение. Освобождение. Экстаз. Хорошо, что листрариус скрывает звуки. Боюсь, мы могли бы поставить на уши пол-академии. Это было слишком хорошо, чтобы молчать.

Перевернулся, путаясь в тканях, одеждах и опавших листьях. Вмял Аддерли в землю, впечатался сверху. Больше ощущений, больше ее вкуса, больше дыхания и стонов! Она обвила меня руками и ногами, словно цветок — дерево…

И вскрикнула первая, выгнулась, тяжело дыша. Я упал сверху, прижался к ее влажной щеке и закрыл глаза. Лепестки листрариуса продолжали сыпаться сверху, и я сдул с губ особо наглые. И услышал тихий смешок пустышки.

Она приподнялась, глянула со смущенной улыбкой. И потянулась к моей руке с чаронометром. Я перехватил ее ладонь и покачал головой. Не сейчас.

Тина посмотрела озадаченно. Осторожно отодвинулась и попыталась привести в порядок одежду. Я рывком содрал с себя чаронометр, застегнулся. И, не сдержав порыв, притянул девушку к себе, нежно тронул губами губы. Пустышка улыбнулась, я тоже. Некоторое время мы просто смотрели друг на друга, слегка ошалевшие и довольные.

— Пить хочется, — сказала Тина.

И я кивнул. Что ж, пора возвращаться.

Выглянул из убежища — поливалки выключились. Выбравшись наружу, потянулся. И остановился.

Опираясь на ствол дерева, стоял Клиффорд. Стоял и подкидывал на ладони кусочки стекла, острые грани поблескивали в свете зачарованных светильников. В стороне, на дорожке, топтались Алиссия, Магма, Эдди и Шелдон.

Я мысленно выругался.

— Эш?

Тина тоже показалась на дорожке, все еще растрепанная и раскрасневшаяся.

— Развернись и иди к выходу, — четко приказал я, не спуская глаз с заворачивающейся вокруг Ривза тьмы вперемешку с землей.

Плохой признак. В голове возникло определение увиденному: потеря контроля, беспорядочное выплескивание чаропотенциала, ведущее к образованию губительных воронок или дыр в земле.

Хреново, в общем.

— Ривз? Что ты здесь делаешь? — смутилась Тина.

— Это я у тебя хочу спросить, — слишком ласково произнес мой бывший друг. — Что ты тут делаешь, дорогая? Наедине с Вандерфилдом. Расскажешь?

— Мы спрятались от поливалок, — тихо произнесла Аддерли, и я усмехнулся.

Алиссия шагнула ближе. На миг показалось, что в ее глазах блестят слезы, но нет. Сухие и злые.

— Ненавижу тебя, — выдохнула девушка. — Вас обоих! Вы об этом пожалеете!

— Тина, иди к выходу, — приказал я. — Алиссия, мы поговорим наедине. Позже.

— Она уйдет со мной. После того, как я тебя закопаю, Вандерфилд.

Аддерли перевела взгляд с меня на Клиффорда. Обратно.

Острые грани стекла снова блеснули в воздухе. И земля вокруг неприкосновенного закружила быстрее. Аддерли открыла рот, собираясь что-то сказать. Выдохнула. Закрыла. Поникла.

И мне все это очень не понравилось. Какого хрена?

— А я вот думал обсудить со своей девушкой бал.

Ривз улыбался, но я хорошо знаю цену этому оскалу. Еще миг — и швырнет заклинание. Проклятие, надо было все-таки проверить свой потенциал. А теперь я даже не знаю, на что способен.

Сунул руку в карман, где всегда лежали камушки-нугаты. Сжал пальцы.

Драться будем, это очевидно. Только бы убрать отсюда пустышку.

— Ты ведь пойдешь со мной на бал, верно, дорогая? — Вкрадчивый голос Клиффорда ввинчивается в висок, и я уже хочу ударить. Я очень этого хочу.

— Никуда она с тобой не пойдет!

— Пойду, — тихо произнесла Тина.

Шелдон вытаращил глаза и смотрел с таким недоумением, что впору пожалеть парня. Магма щурилась, как голодная кошка.

— А я не понял, — встрял Эдди. — Что здесь происходит? Аддерли вообще с кем?

— Со мной! — рявкнули мы с Ривзом одновременно.

И я ощутил, как разрушительная ярость толчками заполняет тело…

— Эш!

— Эш!

Закричала Алиссия, и все удивленно повернулись к девушке. Она смотрела на что-то в кустах, и такой перепуганной я нашу красавицу никогда не видела.

— Что? Что там?

— Огнезмей!

— Что?!

Она шутит?

Крикнул Шелдон, Магма отпрыгнула в сторону. И мы увидели темно-красную тварь, толчками выбирающуюся из земли. Вживую огнезмей казался медленно текущей лавой, а не зверем! На длинном плоском теле переливались багровые и черные вспышки, а позади огнезмея оставался выжженный, мертвый след.

Вслед за первой тварью из земли показался следующий.

И еще несколько!

— Эдди, Шелдон — оборона! Я и Ривз — атака! — четко, как на уроках Аодхэна, скомандовал Эш.

Парни рывком сплотились, хотя Клиффорд на миг и задумался. Но тут огнезмей сделал выпад. Ленивые и с виду медлительные существа могли развивать невероятную скорость!

Ривз встал к спине Эша, Алиссия заорала. И огнезмей атаковали! Яростная черно-красная пылающая лава покатилась со всех сторон, желая добраться до слабых людей. На наших глазах тоненькие ленты хищников увеличились в размерах, разбухли до толстых канатов, а потом стволов! Щит, поставленный парнями, плавился.

— Сдохните, твари! — завопил Эдди, швыряя свои нугаты и преобразуя их в ледяной вихрь.

То же проделали остальные, лишь Алиссия села на землю, закрыла голову руками и тихо скулила.

— Не получается! — В голосе Шелдона звучал ужас. — Они не останавливаются!

Кипящее огненное море было повсюду. Оно сожрало траву, заросли листрариуса, клумбу с редчайшими черными розами и продолжило расти, словно собиралось поглотить всю оранжерею!