Андрей Вольмарко - Жемчуг (СИ)

— Мои записи! — она испуганно замерла. Они были у неё, когда она упала, и…

Старик протянул ей сухой журнал.

— Что? — она недоумевающе уставилась на него. — Но…

Поспешно вырвав журнал у него из рук, она быстро пролистала его. Да, он! Но… Он же был у неё в руках, когда…

— Как?..

— Ты его обронила, — он улыбался так, как улыбается известный шулер, которого никто не может поймать за руку.

— Нет, я упала с ним! — упорствовала она. — В воду, и…

— Не пытайся понять, — он смотрел на неё пронзительным взглядом. — Логика тут не поможет.

— Кто ты? — тихо прошептала Пёрышко. Она решительно ничего не понимала, а человек перед ней своим поведением и словами лишь добавлял ей вопросов.

— Смотритель, — старик покачал головой. — Это все знания, что нужны тебе.

— Нет, мне нужно больше! Зачем тебе были мои записи?

— В следующую нашу встречу, — он вежливо улыбнулся и сделал шаг к ней. — А теперь иди, куда шла.

Он резко толкнул её, и она, задохнувшись, отшатнулась.

И поняла, что стоит в совершенно другом месте, абсолютно сухая.

В судорожно сжатой руке она держала журнал.

А прямо над ней тёмной громадой возвышался силуэт неказистого, покосившегося, огромного особняка.

Пёрышко, сглотнув, оглянулась. Она абсолютно не понимала, как оказалась в этом месте. Совершенно не понимала. Почему она сухая? Разве это…

В отчаянном жесте она потянулась к внутреннему карману пальто.

Рукоять кинжала привычно уткнулась в пальцы.

Она абсолютно ничего не понимала. Растерянная и потерянная, она задохнулась от негодования и бессилия. Надо было брать с собой Варга! Он бы не позволил этому произойти, демоны раздери! Рядом с ним не происходит такого… Такой… Боги!

Она зло топнула ногой и сдавленно рыкнула.

И это что — теперь нужно лезть внутрь? Внутрь этого особняка?..

Дерево поросло мхом, левое крыло, похоже, вовсе обрушилось, декоративная башенка накренилась так, что было совершенно непонятно, почему она всё ещё не упала.

— Потрясающе, — прошипела Пёрышко, обнажая кинжал и делая шаг вперёд.

Прогнившее дерево громко скрипело, когда она поднималась к входу. Она знала, что за кваканьем, бульканьем и криком птиц скрип не был слышен. Но почему-то ей казалось, что кто-то его сейчас да слышит.

Затушив фонарь, она осторожно заглянула внутрь, поверх поваленных дверей.

Узкий коридор, полный сырости, обваленных балок и мелкого мусора. Кое-где криво висели пустые картинные рамки.

Она осторожно пробиралась мимо завалов и обломков мебели. Странно. Почему селяне не вынесли всё отсюда? Они ведь обычно поступают так?..

Силуэты возникали из темноты и уходили обратно, заставляя её останавливаться и, стиснув зубы, идти дальше.

Определённо, надо было брать с собой Варга.

В уши ударил какой-то звук, заставивший её задохнуться и прильнуть к стене. Спустя мгновение она с ужасом поняла, что это детский смех.

Спина покрылась холодным потом, дыхание сбилось, а во рту пересохло.

Откуда тут дети?!

Смех стих, но его отголоски будто бы гуляли где-то в особняке, возвращаясь и…

Неужели призраки? Но… Нет, нет! Конечно нет!

Сглотнув, она осторожно пошла дальше. Хотя внутри всё просило, умоляло лишь о том, чтобы она убежала прочь.

Обогнув по скрипящему полу сломанный шкаф, перегородивший коридор, она вышла в большой зал. Пыль серебристо блестела в лунном свете, пробивающемся сквозь дырявую крышу. Стены были покрыты какой-то фреской — но всё выцвело, всё рассыпалось.

Время расставило тут всё по местам, пронеслось в её голове, когда она взглянула вверх.

Лестница с ажурными перилами вела на большую галерею, опоясывавшую весь зал.

«Кажется, мне на второй этаж», — с тошнотой подумала она и сделала осторожный шаг вперёд.

Откуда-то из глубины дома донёсся протяжный скрип, заставивший её замереть и затаиться.

Лишь спустя какое-то время, когда в особняке вновь воцарилась тишина, она по боли в груди поняла, что не дышала всё это время.

Глубоко вздохнув, она обернулась назад.

Может, убежать? То есть, уйти?

Бессмысленно.

Она всё равно не знала, в какую сторону идти обратно. Совершенно не представляла.

Теперь, когда она добралась до цели своей ночной прогулки, ей не так хотелось знакомиться с этой целью поближе.

Но идти дальше надо, решила она, ставя ногу на первую ступеньку лестницы.

Шаг. Зловещая, отвратительная тишина.

Ещё шаг. Ступенька под её ногой отозвалась пронзительным скрипом.

Шаг. Дыхание сбивается волной ужаса. Наверняка она сейчас дышит так, как работают дырявые кузнечные меха.

— Дитя.

Пёрышко постыдно взвизгнула и подскочила на месте.

— Убери оружие, если ты пришла поговорить, — леденящий душу голос доносился будто бы из ниоткуда. И одновременно отовсюду.

Пёрышка, громко дыша и оскалив зубы, лишь выставила кинжал перед собой.

Синяя вспышка заставила её отойти назад и прикрыть глаза.

В голове пронеслась нелепая мысль — может, не открывать их вовсе? Тогда смерь будет быстрой и неожиданной, и…

Она резко открыла глаза.

На галерее, в зловещем синем свете, колыхалась тень. Что-то внутри прошептало Пёрышко, что тень эта не была связана с миром живых. Будто бы лоскуты тьмы развеваются на ветру, с завороженностью и ужасом думала она, пытаясь преодолеть паралич ужаса.

— Ты раньше не приходила, дитя, — замогильный голос заставил встать дыбом волосы на затылке. Она громко и часто дышала, и теперь даже сама это слышала. — Не стоит бояться. Все боятся в первый раз. Мы готовы ответить на твои вопросы и помочь тебе. Если у тебя есть плата.

— П… Плата? — она прошептала это, не в силах оторвать взгляд от балахона. Это ведь не человек, не…

— Плата! — другой голос заставил её резко повернут голову.

Другой балахон, подсвеченный красным, появился на другом краю галереи.

— Игра всегда одна. Плата — услуга, дитя. Знакома ли ты с правилами? — вспыхнул жёлтый свет, и появился ещё один балахон — на лестнице.

— Я… — что ей говорить?! Что ей, демоны раздери, сказать им?!

— Кажется, ты запуталась и испугалась, — зелёная вспышка, и фигура возникла прямо перед ней, заставив испуганно отшатнуться. — Мы напугали тебя, верно? Эти формы не очень приятны человеческому глазу, да…

В следующий миг все четыре фигуры одновременно будто бы обрели форму. Фигура в зелёных отблесках одним движением откинула капюшон.

Пёрышко со смесью недоверия и разочарования впилась взглядом в суровое лицо лысого человека.

— Кто вы?! — отчаянно потребовала она. Кажется, её снова надули!

— Мы — те, кто знает дороги, — другие фигуры тоже отбрасывали назад капюшоны. У синего оказалось заросшее лицо седого мошенника, у жёлтого — полноватое и прыщавое, у красного — остроносое и худое.