Андрей Вольмарко - Жемчуг (СИ)

— Мы называем её гниль, — девушка зябко поёжилась. — Потому что, ну…

— Всё внутри гниёт. Потрясающее решение, простое, изящное и красноречивое, — кивнул Синг. Никакой фантазии, никакой красоты. «Гниль». Почему не «maledictus in carne»? А потому что не все знают высокое белое наречие! Сброд!

— Ты можешь лечить это? — девушка с надеждой подалась вперёд и схватила его за руку.

Синг от неожиданности раскрыл рот, глядя на её бледную, грязную руку. Девушки редко брали его за руку. Лесте — просто поцеловала один раз. Другие… Ну, другие — это на одну ночь, это не считается.

— Так можешь? — девушка с отчаяньем заглянула ему в глаза.

У неё ярко-синие глаза. Синголо таких никогда не видел.

— Убери руку, пожалуйста, — Синг осторожно отодвинулся от неё. — Нет, я не могу лечить это. Я не проводил исследования, не пробовал лекарства, не… — нет, о вскрытии с ней лучше не говорить. — В общем, пока — не могу.

— Но сможешь? — она послушно уселась рядом, глядя в котелок. — Ты же сможешь, да?

— Хотелось бы верить, — хмыкнул Синг, скашивая на неё взгляд. А она довольно милая. Правильные черты лица, красивый цвет глаз…

Верит в него…

От злости он помешал воду в котелке слишком быстро, и немного выплеснулось в огонь, заставив его зашипеть.

— А… — он сглотнул. — Много людей? Там, куда ты идёшь?

— Восемь человек. У нас почти нет еды и воды, но с водой легче. Мы собираем дождевую, хоть это и рискованно. Но еда…

— У меня есть немного еды. Если я дам тебе еду, я смогу пойти с тобой?

Девушка какое-то время смотрела на него. А затем серьёзно кивнула.

— Да, думаю, да. Ты… Ты неплохой. Другой бы прошёл мимо или бросил бы меня. Или чего хуже.

— А ещё я принесу еду, — усмехнулся Синг. Странно, но эта её похвала… Ему действительно было приятно.

— Да, — девушка радостно кивнула. А затем улыбка соскользнула с её лица, и она грустно посмотрела на кусочек хлеба в своей руке. — А ещё ты принесёшь еду…

Синг хмуро смотрел на музыкальную шкатулку.

Помятая от удара крышка. Ржавый заводной ключик. Выцветшие узоры на стенках. Когда он попытался её завести, она издала пару грустных, мелодичных звуков. И замолчала. Похоже, в этот раз навсегда.

Он не знал, чтобы бы описало это «убежище» лучше, чем вот эта шкатулка. Высокий и строгий особняк, поросший лозой снаружи и медленно гниющий внутри.

Уже три дня Синга мучил один вопрос. Можно ли считать этот особняк мёртвым и заброшенным?

С одной стороны, тут есть живые люди.

Но, с другой стороны… Синг не мог назвать здание живым.

Каждую ночь он прогуливался. Сначала — на скрипящую галерею, потом — в пустой приёмный зал. Затем, миновав пару тёмных коридоров, в пахнущую сыростью столовую.

И везде одна и та же картина. Разбитые окна, дыры в крыше, ветхая и гниющая мебель. Потрескавшиеся и почерневшие от времени зеркала, пустые и криво висящие картинные рамки.

Здесь всё кричало о том, что это здание было величественным и живым. Когда-то.

«Как обычно. Я опоздал на лет сто», — иронично подумал Синг, закрывая шкатулку.

— Здесь красиво, да? — от неожиданности Синг вздрогнул и выронил шкатулку.

Безумно громкий стук заставил его вжать голову в плечи.

А затем, раздражённо закрыв глаза, шумно выдохнуть.

— Кажется, я просил не подкрадываться ко мне, — дрожащим голосом произнёс он, пытаясь успокоить стук сердца.

— Прости. Я… Я не умею не подкрадываться.

Мэй стояла в проходе, смущённо улыбаясь. Эта её дурацкая улыбка, которая так и не сходит с лица!

— Не умеешь не подкрадываться? — недовольно хмыкнул Синг, с удовольствием стирая эту её улыбочку. — В следующий раз удосужься покашлять, чтобы обозначить своё присутствие.

— Зачем? Я же не простыла.

Синг устало вздохнул, покачивая головой. Она абсолютно необучаемая идиотка.

— Я опять сделала что-то не так, да? — девушка осторожно подошла к столику и подняла шкатулку. — Я вечно делаю что-то не так.

— Просто не подкрадывайся больше ко мне, вот и всё, — тихо произнёс Синг, требовательно вытягивая руку. — Шкатулку, пожалуйста.

Когда она протянула ему шкатулку, он брезгливо поджал губы. У неё такие грязные руки…

— Ты не ответил, — вновь подала голос девушка. — Тебе ведь тут нравится, так?

— Как может кому-то нравиться жить в этой развалюхе? — насмешливо спросил Синг, ставя шкатулку на место.

— Но в ней что-то есть, да? — не сдавалась девушка. — Я же знаю, что ты каждую ночь тут гуляешь.

— Ты следишь за мной? — Синг настороженно посмотрел на неё. Она казалась ему страннее и страннее с каждым мгновением.

— Нет, зачем? — девушка улыбнулась — легко и открыто. — Просто я тоже тут люблю гулять. Представлять, как тут было раньше. Когда тут всё было… — она запнулась, подбирая подходящее слово.

— Живым, — равнодушно подсказал Синг, двигаясь дальше.

— Да, точно, живым! — раздражительно радостный голос раздался сзади, и Синг стиснул зубы. Она когда-нибудь оставит его в покое? — Я всегда хотела узнать, каково это — жить в таких домах.

— Вот и узнала.

— Нет, это другое. Сейчас это место мёртвое. Всегда было. Поэтому мы здесь и прячемся — сюда никто не суётся.

— Почему? — Синг остановился, выглядывая через разбитое окно на улицу. — Призраки? Проклятье старого дома? — насмешка вышла тусклой, и от этого Сингу стало ещё больше не по себе.

— Нет, конечно. Дом пустует уже двадцать лет. Зачем кому-то лезть в дом, из которого уже давно всё вынесли? — она призадумалась, чуть нахмурившись. — Но призраки тут тоже могут быть. Они же любят такие места?

— Призраков не существует, — уверенно отсёк Синг, дёргано оглядываясь на какой-то скрип.

— А если бы существовали?

Синг предпочёл не отвечать. Он молча вглядывался в темноту ночной улицы. Но не видел ничего, кроме смутных силуэтов домов.

Мэй чуть отпихнула его плечом и тоже выглянула на улицу.

— Что выглядываешь?

— Смысл жизни, — фыркнул Синг, продолжая глядеть наружу. — Есть ли тут ещё люди поблизости?

— Есть, — девушка указала куда-то в темноту. — Вон там. Но тебе лучше не иметь с ними дело.

— Почему?

— Они… Как бы сказать… — она нахмурилась и прикусила нижнюю губу. Синг неожиданно для себя заметил, что она слишком уж сильно прижимается к нему плечом. Подавшись назад, он сложил руки на груди.

— Уж как-нибудь да скажи.

— Они больны, — как-то виновато произнесла Мэй.

Синг медленно кивнул.

— И живы?

— Да, живы. Но им осталось недолго.

— А ты не могла сказать мне об этом раньше? — Синг недоумевающе поднял руки вверх и тут же бессильно опустил их. Идиотка! Самая настоящая идиотка! — Завтра утром отведёшь меня к ним.

— Зачем? — девушка отшатнулась, испуганно округлив глаза. — Они же больны!