Джек Вэнс - Сказания умирающей Земли. Том I [publisher: Издательские решения]

Полное роскошного печального величия, Солнце закатилось за горный хребет; над тундрой сгустились сумерки. Гайял проснулся и освежил лицо в ручейке неподалеку. Покормив коня, он подкрепился сушеными фруктами и хлебом, после чего вскочил в седло и поехал дальше по тропе. Впереди равнина превращалась в безлюдные, почти безжизненные северные дали; сзади вырастали в небо черные скалы; Гайялу в лицо дул ленивый холодный ветерок. Становилось все темнее; равнина исчезала под покровом мрака, надвигавшегося подобно черному наводнению. Гайял боязливо натянул поводья: может быть, лучше было переждать до утра? Если он заблудится в темноте, кто знает, в какую еще западню он забредет, свернув с тропы?

Откуда-то донесся скорбный звук. Гайял напрягся, обратив лицо к небу. Вздох? Стон? Плач?… Звук повторился ближе. Теперь можно было расслышать шорох – шорох трепещущих на ветру свободных одежд. Гайял испуганно пригнулся в седле. В темноте над ним медленно проплыла фигура, закутанная в белое. Под капюшоном зловеще светилось исхудалое лицо с глазами, черневшими, как глазницы черепа.

Призрак испустил очередной скорбный стон и пролетел дальше, постепенно воспаряя ввысь… Вскоре уши Гайяла уже не различали ничего, кроме порывов ветра.

Гайял судорожно вздохнул, опустился грудью на луку седла – и остро ощутил беззащитность спины. Соскользнув на землю, он развернул вокруг себя и коня оболочку Безразмерной Ячеи. Приготовив подстилку, он улегся и долго смотрел в темноту, но в конце концов сон одолел его, и ночь прошла.

Проснувшись до рассвета, Гайял снова пустился в путь. Тропа превратилась в ленту белого песка между порослями серого утесника; конь упорно продвигался вперед, миля за милей.

Тропа вела к покрытой деревьями возвышенности, замеченной Гайялом сверху – теперь ему казалось, что он видит крыши в просветах между кронами и чувствует в прохладном воздухе привкус дыма. Вскоре справа и слева появились возделанные грядки нарда, топляника и карликовой ранеты. Гайял осторожно ехал дальше и постоянно оглядывался, ожидая появления людей.

Теперь слева вдоль тропы тянулась ограда, сложенная из камней и черных бревен; камни были обтесаны в форме четырех шаров, нанизанных на центральный столб, а искусно вырезанные спиралями бревна, служившие перекладинами, были вставлены в углубления между шарами и столбами. За оградой находился обширный участок голой земли, местами взрыхленной, местами покрытой рытвинами и воронками, кое-где обугленной и вспученной – как если бы здесь случился пожар, после чего кто-то наносил по всему участку случайные удары чудовищным молотом. Заинтригованный, Гайял задумчиво разглядывал этот пустырь – и поэтому не заметил, что к нему молчаливо приблизились три человека.

Конь нервно вздрогнул; Гайял обернулся и увидел троих, преградивших ему путь; один из них взял под уздцы белого коня.

Это были высокие, хорошо сложенные люди в облегающих костюмах из темно-коричневой кожи с черной оторочкой. На головах у них были шапки каштанового оттенка из плотного материала, сложенного аккуратными складками, с поднятыми кожаными наушниками, горизонтально торчавшими в обе стороны. У местных жителей были продолговатые, торжественно-строгие лица, желтоватые, как слоновая кость, но с золотистым отливом, лучистые золотистые глаза и волосы черные, как вороново крыло. Они очевидно не были дикарями; их точные движения отличались характерной вкрадчивостью, покрой одежды свидетельствовал о строгом соблюдении старинных традиций. Незнакомцы критически оценивали внешность Гайяла.

Их предводитель сделал шаг вперед. Выражение его лица не было ни угрожающим, ни доброжелательным: «Приветствуем тебя, чужеземец! Куда лежит твой путь?»

«Добрый день! – отозвался Гайял. – Я еду туда, куда меня зовет путеводная звезда… Надо полагать, вы – сапониды?»

«Таково наименование нашей расы. Перед тобой наш город, Сапонс». Сапонид разглядывал Гайяла с нескрываемым любопытством: «По расцветке твоей одежды можно предположить, что ты – южанин».

«Я – Гайял из Сфира, что на берегах реки Скаум в Асколаисе».

«Ты проделал дальний путь! – отметил сапонид. – Странника нередко подстерегают смертельные опасности. Значит, тобой движет некое безудержное стремление, заставляющее неустанно и бесстрашно следовать за путеводной звездой?»

«Я совершаю паломничество, – объяснил Гайял, – чтобы утолить жажду моего ума. Любое странствие кажется коротким, если путник достигает своей цели».

С этим сапонид вежливо согласился: «Значит, ты взобрался на Фер-Акилу и спустился на равнину?»

«Так я и сделал. Там холодно и почти ничего не растет, одни скалы». Оглянувшись, Гайял взглянул на темную громаду гор: «Только вчера ночью я выехал из ущелья. После чего надо мной пролетел призрак, и я уже решил, что мне уготована могила».

Гайял с удивлением прервался: по всей видимости, его слова вызвали у сапонидов какие-то сильные чувства. Их лица вытянулись, они поджали побелевшие губы. Их предводитель больше не уделял такого внимания нарочитой вежливости манер; он обозревал небо, почти не скрывая страх: «Призрак… парящий высоко в небе, закутанный в белый саван?»

«Да. Местным жителям он хорошо известен?»

Гайялу пришлось довольно долго ждать ответа.

«В каком-то смысле, – сказал наконец сапонид. – Это предвестие большого горя… Но я тебя прервал – продолжай рассказ».

«Рассказывать больше не о чем. Я нашел убежище, переночевал, а утром спустился на равнину».

«И тебя никто не тронул? Даже Двуногий Змей Кулбо, что рыщет в горах, как неумолимая судьба?»

«Я не видел ни двуногой змеи, ни даже ползучей ящерицы. Кроме того, моя тропа защищена благословением. Пока я с нее не свернул, мне не грозят никакие злоключения».

«Любопытно, любопытно».

«А теперь, – оживился Гайял, – позвольте мне задать вам вопрос, так как я хотел бы многому научиться. Кто этот призрак, и какие злоключения знаменует его появление?»

«Ты спрашиваешь о вещах, не совсем доступных нашему пониманию, – осторожно уклонился сапонид. – Об этом призраке лучше не упоминать, если ты не хочешь привлечь к себе дополнительное внимание пагубных сил».

«Как вам угодно, – развел руками Гайял. – Может быть, вы объясните мне…» Тут Гайял придержал язык. Перед тем, как расспрашивать местных жителей о Музее Человека, было бы предусмотрительно узнать, как сапониды относились к этому учреждению. Вполне возможно, что, узнав о том, куда он направлялся, они могли воспрепятствовать его дальнейшему передвижению.

«Да? – приподнял брови сапонид. – В каких разъяснениях ты нуждаешься?»

Гайял указал на обожженный, развороченный участок за оградой из камней и бревен: «Что означают эти следы разрушения?»