Дмитрий Павлов - Потеха колдунов: Пробуждение

– Вот как бывает, сынок, – задумчиво проговорил купец, подливая себе медовухи.

Землетряс разрушил банную клеть, когда Рагозя как раз выходил из нее распаренным. Голова до сих пор гудела от удара по затылку. Впрочем, корчма устояла, и на том спасибо. Вот и сейчас, проведывая своего коня в полутемной конюшне, нет-нет а вспоминал посланник Соловушки тот злополучный день. Напугало народ знатно. Да видно, предки хранили город, никого не убило, одному ему за всех досталось.

Уши у Черныша мелко дрожали, густая грива вздымалась, он часто в нетерпении бил копытом. Столько лет они были вместе, столько повидали, не каждая женка выдержит. Потому Рагозя и гладил жеребца по холке, и теребил за ухом, и кормил морковью. Вороной отвечал ржанием, пытался ткнуть губами в нос и всячески показывал, что не хочет отпускать хозяина, и, вообще, мол, подзадержались они тут, пора в путь-дорогу размять застоявшиеся косточки.

— Да, да, верный друг, и ты мне тоже люб, еще поиграем на равнине, погоняемся за ветром. Но пока потерпи, здесь постой, местного сена пожуй.

Снаружи заскрипел снег, сквозняк вплел свежесть в сладковатый запах пота и соломы. Василько, юный витязь, подошел и панибратски хлопнул Рагозю по плечу. Тот внутренне скривился, но вида не подал.

— Думаю, куда ты пропал, а ты здесь. Хороший у тебя конь, злой. Вчера со Старых гор долгожданный обоз вернулся. Наши с боем прорвались, самому Тугарину отпор дали. Встречали их уже в темноте. Красотищу устроили, тысячи огней зажгли. Неужели проспал? Пить надо меньше. Любава наша явила чудо: лед после землетряса на Ра-реке обратно сковала, чем многих от смерти уберегла. С обозом твоего знакомца привезли. Еле ходит, сам видел. Досталось ему.

Было видно, Василько доволен собой. За эти дни Рагозя сделал все, чтобы они сдружились: и пили, и гуляли, и в поединке сходились. Надо сказать, в последнем молодой человек почти не уступал, опыта бы ему побольше.

Витязь красовался в полной броне: утепленные черным мехом доспехи из пластин, кольчужная юбка, высокий шишак, на перевязи меч в ножнах, обитых бархатом. К походу, что ль, готовится?

– Тут, как бы это… Получилось не очень… — замялся он. – Твоего друга схватили и держат у Влада в клетке. Из Дятловой крепи сообщили, что он соглядатай ворогов. Должны были казнить на месте, но Косма распорядился отвезти леха к наместнику, а уж тот сам примет решение. Вдруг ошибка какая вышла…

Рагозя выпрямился и отстранил морду коня. Час пробил, а у него едва не украли право на месть! Жизнь Дементия принадлежала ему и только ему! Ярость накатила волной. Пришлось несколько раз вздохнуть и выдохнуть, чтобы отпустило. Голова должна оставаться холодной, по крайне мере, до тех пор, пока не увидит рыцаря.

– Спасибо за новость. Думаю, наместник разберется, но прежде мне с Дементием нужно свидеться. Вдруг, и правда, кто-то скрывается под его личиной. Подожди внутри, выпей за мой счет местного кваса иль че покрепче. Я переоденусь и к тебе спущусь. Надеюсь, воевода не откажет допустить до пленника.

– Со мной не откажет, – самоуверенно заверил юноша. — И да, пешими пойдем. Народ нынче бурлит. Быстрее выйдет.

Посланник Соловушки сжал губы. С Чернышом у него был шанс уйти из крепости. Но будь что будет. Если придется, голыми руками удавит мерзавца, а там уже как-нибудь.

Убедившись, что Василько прошел в корчму, Рагозя поднялся в свою комнату, надел броньку, подпоясал ножны, перекинул ремни, крутанул перстень и спустился вниз.

В крепости им сообщили, что Косма собирается в путь, потому весь народ вышел его проводить, впрочем, может быть, виной всему была его дочь, которую уже нарекли Спасительницей, Снежной девой и чуть ли не самой Макошью. Людей на улицах наблюдалось и вправду много. Камнеградцы толкались, судачили, обсуждали вчерашний въезд каравана и, конечно же, ее. Что такого особенно совершила Любава, Рагозя не понял, но его это особо и не интересовало. Куда больше волновал вопрос, заберет ли с собой Косма пленника или нет. Становилось все сложней скрывать нетерпение.

Как назло, недалече от купеческих палат дорогу перегородили местные ратники, полторы дюжины, не меньше. Мужчина раздраженно посмотрел на них, ожидая продолжения. Обычно его взгляд заставлял отступить и бывалых воинов, но эти, видимо, совсем на раннем солнышке перегрелись.

— Смотрите, приоделся, — обратился один из них к своим товарищам, – нацепил пояс златный, на плечах соболь, на груди зерцало, в бороде ленточки. Может, стоит такого красавца пощупать, вдруг ему наши ласки понравятся?

– А под кольчугой титьки обнаружатся? — вторил другой.

Ратники заржали, но ватажник видел: глаз с него они не спускали. Для них он был пришлый, и пришлый при деньгах, так как ни в чем себе не отказывал. За эти дни его заприметили, да и он многих выделил. Погуляли хорошо, чего тут скрывать. Он положил руку на плечо Василько – не время и не место гордость выказывать, а молодой мог и не выдержать.

-- Рты закрыли, чтоб оттуда срач не вылетал, – рявкнул их старший, седой дядька с густыми бровями. – Следуй с нами, воин, тебя воевода требует. И не балуй, отказа не примем. А ты, Василько, к своим отправляйся, витязи в отряд собираются. Скоро выступаем, у Крепи сбор назначен.

Тот даже в ус не подул. Сделал вид, что не слышал приказа. Что ж, Дементий мог быть еще в тюрьме, поэтому Рагозя позволил себя к ней проводить. Коли Владу что-то от него нужно, это может сослужить добрую службу. Если рыцарь у него, там все и закончится. Отомщенный найдет свою серую долину, погрузится в самую сердцевину тоски, выпустит наружу свою ярость.

У входа в тюрьму молодого оттолкнули в сторону.

Внутри посланник Соловушки первым делом увидел двух перекатов. Они были привязаны к столбам и основательно помяты. Впрочем, дух их не был сломлен. В пленниках чувствовались незаурядная сила и легкая толика то ли магии, то ли волшбы. Непростые ребята. Затем в тусклом свете лучин заметил писаря и воеводу. И все. Дементия здесь не было. В голове ухнуло: мать вашу! Только бы сдержаться.

– Рагозя, рад, что не отказал, ко мне зашел, – молвил Влад, растирая пудовые кулачища. – Тут мужи утверждают, будто служат наместнику, везут ему сведения важные, но грамот не предъявляют. Будь добр, погляди им в личико, может, узнаешь кого-нить, а то пришибу своих ненароком.

«Хорошо, что местный воевода не всех так принимает, – пронеслось у Рагози в голове. – Правильно мне посоветовали с юга появиться и имена известные почаще называть».

– Нет, уважаемый Влад, не знаю я их и в Дятловой крепи не видывал. Не жалей каленого, не нашего они племени, не друзья нам.

Один из перекатов поднял голову и усмехнулся, обнажив кровоподтек на месте выбитого зуба.