Дмитрий Павлов - Потеха колдунов: Пробуждение

То, что Дементий увидел в пути — хмырь, упыри, порушенные черной магией села, – мягко говоря, потрясло. Колдовство Лешего и Пелагеи впечатлило меньше. За годы странствий он подобного навидался. Хотя к такому трудно привыкнуть. Следовало немедленно переговорить со Святополком: отклонения настораживали, а также и то, как с послом воеводы обошлись в королевстве.

Перед торгом на Дементия налетел высокий парень. Вывел рыцаря из задумчивости, не извинился и побежал дальше. Его преследовал мужчина в переднике гончара, по виду отец убегавшего.

— Ступор, остановись. Объясни, зачем ты открыл мастерскую?! Тебе что – в нашей тесно? И кто одолжил тебе гривны? – кричал мужчина. Юноша только отмахнулся и постарался оторваться от преследователя. Оба скрылись в боковой улице, сопровождаемые едкими комментариями любичей.

Впрочем, с неуклюжестью Митяя сын гончара сравниться не мог. С момента, как странники вошли в город, пастух успел несколько раз столкнуться с прохожими, перевернуть тележку с овощами и отдавить пятку женщине, за что получил от той хлесткую пощёчину. По всему было видно – в городе парень растерялся. Ничего, ему полезно, пусть привыкает. Дементий задумался: а что, собственно, с ним делать? Из разоренной веси его вывел, от хмыря спас, никаких обязательств перед ним не имел. Почему-то паренек до сих пор плелся следом, хотя рыцарь его уже не удерживал. Странный он: то разговаривал сам с собой, то молчал целыми днями, то зыркал в пустоту. И что он там высматривал?

На торге взгляд Дементия зацепился за постаменты с черными головешками. К ним часто подлетало воронье. В сердце кольнуло. Совсем недавно здесь предали сожжению людей. Он слишком хорошо помнил, как это происходит. Правая ладонь непроизвольно сжалась, и рыцарь положил десницу на рукоять меча. Воспоминания, разворошенные Пелагеей, грозили снова нахлынуть. «Спокойно, воин, спокойно», – убеждал себя мужчина. Нельзя раскисать, впереди сложный разговор. Взять-то себя в руки взял, однако языки пламени и обугливающаяся плоть еще долго стояли перед глазами.

Во внутреннюю крепость — детинец — рыцаря не пустили. Гриди, опытные воины князя, лучшая часть дружины, узнав его и отводя глаза, приказали ждать. Дементий пожал плечами: он спешил, но не торопился. Впрочем, вскоре его провели в караульную. Перед тем как войти, он взглянул вверх и в вышине над шпилями башен увидел парящего орла. Хищник охотился и был свободен от всех сомнений и обязательств — привилегия, редко даруемая человеку.

– Постой тут, – шепнул Дементий пастуху, — если меня долго не будет, уходи из города. Не задерживайся и не оглядывайся. Ищи пристанище дальше, к северу от Ра-реки. Скоро здесь будет неспокойно.

Его спутник порывался о чем-то спросить, но рыцарь уже пошел за гридем к пристройке башни. Своих сомнений хватало. Потерпит юнец, не до него.

Войдя в караульную, он вздрогнул. В ней на табурете сидел Добрыня. Значит, вот оно как! Лицо Добрыни было хмурым, лоб избороздили глубокие морщины. Одетый в полную броню, лишь шлем лежал на полу, тысяцкий своими плечами, казалось, перегораживал помещение от одной стены до другой. Гридь сунулся было внутрь, но тут же передумал.

Мужчины внимательно посмотрели друг на друга.

– Здравствуй, уважаемый тысяцкий, рад тебя видеть, Добрыня, -- сказал Дементий и поклонился. От нехорошего предчувствия кольнуло под ложечкой. Свет от узкой бойницы провел между ними границу.

– Не думал, что увижу тебя еще раз, – вместо приветствия процедил тысяцкий. – Исчез. Бросил дружину. Уехал на закат с десятком, а вернулся один, в чужой кольчуге и почти босиком.

– Добрыня, дружину я не бросал, а был отправлен на запад с особым поручением Святополка, – осторожно подбирая слова, начал говорить Дементий, но тысяцкий его прервал.

– Мне об этом не докладывали. Подтвердить же тобой сказанное будет ой как затруднительно: Святополк отослан наместником в Дятлову крепь. И что мне с тобой делать?

Известие, что Святополка нет в Княжем граде, вызвало в Дементии двоякие чувства: с одной стороны, теперь будет сложно что-либо доказать, с другой – он не знал, можно ли так уж безоглядно верить своему покровителю.

– Допусти до князя, у меня срочные новости, – попросил он. Будь что будет, но князь должен услышать и о леховском войске, и о тьме, что идет по пятам этого войска.

– До князя? – с недоумением воззрился на него Добрыня. – Да тебя надо в колодки одеть и в холодное отправить. Волу срать, ты же явный лазутчик, соглядатай леховский. Да и что ты можешь нового сообщить? Может, то, что из королевства выдвинулся неожиданно воскресший брат князя Ингвар? То, что идет он в окружении вооруженных до зубов наемников? То, что после них земли пустеют, а поселяне уводятся рабами в Мнемицу и Висулы?

– Так ты все знаешь? Почему же не собрано ополчение? – не удержался рыцарь, озвучив мысль, которая его занимала.

– Знаю? А не должен?! Да, всё я знаю. Но вот что самое интересное: волхвы во главе с Яростенем подтвердили: и правда, брат князя возвращается из плена реев. Столько лет ни слуху, ни духу, а тут на тебе, объявился. Их поддержал посадник Никула, а за ним и Вече. Остатки тех, кто сомневался, ты мог видеть перед детинцем на торге. У нас теперь так принято. Князь же, Вольга, разве только с ума не сошел от радости, он же себя так корил, когда не вытащил брата из того пекла . Уже подготовлена грамота на передачу Смолянки и прилегающего края в удел брата. Ба гер а с тиунами вовсю готовят пир. А ты говоришь – ополчение не собрано! Тут даже стражу удвоить не разрешили.

Голос Добрыни стал глух. Было видно, он тяжело переживает. Дементий понимал его чувства, принимая часть вины на себя. Пламя костра перед глазами не отпускало.

– Смолянка открыла ворота Ингвару? – недоверчиво переспросил он, вспоминая белокаменные стены и семь высоких башен города.

– Не то слово. Вестовичи красную дорожку выкатили и хлеб с солью Ингвару предложили, – как плюнул, сказал Добрыня. – Поклялись в своей преданности.

– Колеслав среди них тоже был? – удивился рыцарь, зная неуступчивый характер владетеля. Колеслав не был старшим среди Вестовичей, но пользовался среди них уважением, как за ум и воинскую доблесть, так и за отметину предков на лице.

– Нет, он удалился в свою вотчину в Смоляных чащах. Заперся там и никого к себе не подпускает. Против родичей не пошел, но и с лехами общаться не стал. Встречал Ингвара его двоюродный дядя, наместник Смолянки, – Михайло. Ну, и другие Вестовичи помельче. Впрочем, ты должен это знать, раз возвращаешься с запада.

– Я прибыл не по тракту, мой путь пролегал через Заречье и Леший край, – заметил Дементий, с опаской поглядывая на потемневшего в лице тысяцкого. Ох, как бы Добрыня не выплеснул свой гнев на него. Этот человек был последним, с кем рыцарь хотел бы сойтись в рукопашной. И это если не вспоминать про гридей: с десяток сбежится, не успеет он вынуть меч.