Дмитрий Павлов - Потеха колдунов: Пробуждение

– Не могу скрывать, беспокоит меня поведение княгини, – начал Мстислав, невольно потупив взор. – Слишком легкомысленно относится к вопросу своей безопасности: почти каждый вечер выходит за стены детинца, встречается с подозрительными личностями, с той же знахаркой, до которой надо пройти двумя слободами. Одна, без охраны. А ведь не всем встречным доверять можно! Кто знает, кого к нам занести может.

– Ты что, следишь за ней? – удивился Вольга, забыл про кактус и приблизился к вирнику. Мстислав сделал шаг назад. Его опасения сбылись, князь его не слышал и, чувствовалось, начинал закипать.

– Только ради ее блага! В радении о Княжестве! Мало ли какие лиходеи попадутся, а так мои ребята поспеют на помощь. Но… зачем княгине посещать эту страшную женщину? Ко мне поступают на нее доносы, не сегодня-завтра знахарка окажется в подвале. Есть подозрения, что торгует она ядами и приворотами. Не место ей в нашем Граде. И вот у такой женщины видят княгиню!

– Ты о себе много возомнил, Мстислав, – обманчиво тихо произнес Вольга, подошел почти вплотную и забарабанил пальцами по одному из столиков; при этом золотая пуговица на груди княжеского кафтана оказалась на уровне глаз вирника, в ней его и так не самый маленький нос превратился в гигантский носище. – Прекрати следить за Багерой. Немедленно! Она все делает с моего позволения. Или сам окажешься в подвале… в цепях и наморднике, как полагается потерявшей доверие собаке.

Князь взял серебряный кувшин с фруктового столика, сделал короткий глоток и пояснил:

– Дитя мы хотим. Вот она и ходит к знахарке, та помогает ей природу исправить, побороть проклятье, врагами наложенное. Потому и я все больше на Капище нахожусь. Пращуры со мной разговаривают, вроде бы помочь обещают. Но кто точно поймет, о чем их речи. Слабы они нынче. Яростень тоже… На чудеса горазд, а здесь руки разводит. Надеемся мы с княгиней очень, наследника зачать хотим. А ты…

И вдруг закричал Вольга не своим голосом:

– Пошел вон! Найди убивца, неблагодарный. И оставь княгиню в покое.

Вирник еле успел увернуться от полетевшего в него кувшина, отскочил назад и немедленно покинул княжеские покои. За его спиной об широкую дубовую дверь разбился фруктовый столик. Фу… Ну, хоть жив остался. Гриди с охранения только усмехнулись в усы. Зубоскалы!

Он спустился на первый этаж, пересек гридницу и вышел во двор. Белое дерево, одиноко прижавшее крону к земле чуть в стороне от построек, было украшено красно-желтыми ленточками. Рядом с ним стояла княгиня Багера, в ее переругском платье темно-фиолетовое соседствовало с бордовым. Она куталась в меховую накидку и держала в руках сизого голубя. В какой-то момент женщина обернулась и посмотрела на Мстислава. «Костлявая стерва, – подумал тот и ускорил шаг. – Знаю, знаю, что отправляешь на закат голубя за голубем. Чего же ты добиваешься, княгиня?»

***

Очнулся вирник ото сна резко, весь потный. В дверь его жилых палат, располагавшихся прямо над тюрьмой, громко стучали. Он встал, откинул щеколду и был отстранен в сторону Добрыней, который без приветствия тут же ворвался внутрь.

Тысяцкий первым делом ополоснул лицо в бадье, потом повернулся к Мстиславу и сказал:

– Волу срать, ты че тут заперся? Знаешь, какой час? Давно уже за полдень, день к закату клонится. Что, перепил вчера?

– Добрыня, остынь, с кем не бывает, – попытался его успокоить вирник, но не тут-то было, тысяцкого разве только не трясло.

– Собирайся, Багера к себе зовет. – И после паузы добавил: – Князь умер.

– Как умер? Я же с ним буквально два дня назад разговаривал, вроде все было в порядке, – заторможенно переспросил Мстислав.

– Быстрее, – повысил голос Добрыня, по нему было видно, что он готов тащить вирника раздетым, если тот заупрямится, – на месте все узнаешь. Времени нет.

Выйдя наружу, оба почти бегом пересекли торг, прошли ворота детинца и поднялись в верхние палаты. К этому моменту в большом зале собрались все ближние князя. Не хватало лишь дальних наместников, того же Святополка, но тому из Дятловой крепи было никак не поспеть.

Слюда высоких узких окон, смотревших на юг, едва-едва пропускала свет. Одно большое арочное окно было открыто и позволяло различить посреди Моши скалистый остров с расположенным на нем Капищем. В окно врывался ветер. Он заставлял людей ежиться, а огонь в серебряных светильниках трепыхаться. На стене напротив окна висели рядами доспехи былых героев и прежних князей, и чудилось, что там истуканы несут свою службу. Налево от окна возвышался помост, на котором перед украшенным золотом княжеским троном выставили сдвоенные лавки, убранные красным покрывалом. На покрывале лежал мертвый князь любичей, Вольга.

Мстислав продвинулся ближе, но был вынужден остановиться. Стража щелкнула копьями о щиты, вошла Багера, одетая в черное приталенное переругское платье с многочисленными меховыми оторочками и плащом на плечах. Ее косы были упрятаны сзади в платок; за локоть ее поддерживал Яростень, словно заботливый отец маленькую девочку.

Княгиня подняла глаза и посмотрела на окружающих: на него, Добрыню, посадника Никулу, на управляющего Вячко и остальных тиунов. Скулы ее резко выступали на лице, глаза были слегка прищурены и красны.

– Трудно говорить, слезы сдерживая, еще труднее дышать, понимая, что он не дышит. Простите за сбивчивые речи, но нам надо взять себя в руки и сделать все, как требуется… Обычаи нельзя нарушать. Чтобы не было недомолвок, повторю ранее сказанное: у князя, мужа моего, кровь ударила в голову, когда он возвращался с Капища. Умер мгновенно, на моих руках. Возможно, сказался угар от жертвенных костров, длинный подъем и последующий спуск со священной горы, переживания по случаю скорой встречи с братом. Понимаю, его смерть – невосполнимая утрата для всех нас. Княжество обезглавлено. Нашу землю ждут потрясения. И… потому нам нужен Ингвар, брат его. Так хотел мой муж. Так он нам завещал. Только Ингвар может продолжить княжеский род. Поэтому прошу его приезду не противиться, ни тайно, ни явно. Тиуны под руководством волхва пусть незамедлительно займутся организацией погребальной церемонии. Любичи должны получить возможность проститься с благодетелем. Однако тризну ограничим. В гридницу пригласим только самых близких. Обойдемся без скоморохов и турнира. Добрыня… Собери дружину, сразу после церемонии верни всех, кто в отлучке. Будем ждать Ингвара, встретим его так, как хотел муж, с почетом и уважением, хоть и без ранее объявленного пира. Жду от вас поддержки и понимания. И, Мстислав… Наведи порядок в Граде, страшно по улицам ходить. Что у тебя вообще творится?

Мстислав склонил в знак согласия голову. Багера кивнула советникам и скрылась за дверьми, ведущими в личные покои. За ней, посмотрев на всех долгим тяжелым взглядом, вышел и Яростень. Тихо переговариваясь, собравшиеся стали расходиться.