Сергей Самаров - След Сокола. Книга третья. Том второй. Новый курс – на Руян [litres]

– Наверное, правильное решение. Но оружием и я помочь не могу. Просто нечем…

Хотя новые планы вызывали и новые трудности, такое положение вещей было больше по душе князю-посаднику Гостомыслу, чем бесцельное времяпровождение в чужом ему городе или чем простой переезд из города в город. Деятельная натура Гостомысла требовала событий, в которых он хотел быть участником, а не наблюдателем. И он получал то, чего искал…

Хотя князь-посадник сначала намеревался выступить в ночь, однако он вынужден был дать своему намерзшемуся на зимних ночевках отряду возможность всю ночь провести в теплой казарме. Приходилось дожидаться прибытия свейского полка. Сам Гостомысл легко переносил все трудности зимнего похода. Он с раннего детства приучился быть с отцом, а отец его не любил сидеть не месте, хотя последние дни своей жизни, говорят, был прикован ранением к скамье, Не ложился, но и встать с нее тоже не мог, даже опираясь руками о стол. Но и стол этот иногда ломал пополам ударом кулака. Это когда надоедало чувствовать свою беспомощность. Сила пропала ногах, а руки все еще оставались руками Буривоя.

Любой зимний поход от летнего отличается существенно. В первую очередь, наличием морозов. Гостомысл, еще будучи молодым княжичем, уже много раз слышал о том, что в закатных странах, где и зимы настоящей, по сути дела, не бывает, в зимнее время боевые действия вообще не ведутся. И там вои, случается, замерзают насмерть даже тогда, когда снег, падая на землю, сразу же тает. На славянских просторах такая погода даже настоящей зимней не считается. Славяне никогда не были так изнежены, как их закатные соседи, и свои привычные морозы воспринимали, как естественное жизненное состояние. И научились их преодолевать. И потому не считали зимние боевые действия чем-то из ряда вон выходящим. Конечно, они тоже предпочитали воевать в теплые времена года, тем не менее, и зимы не страшились [77] Это относится не только к северным славянам. Так, князь Киевский Владимир Мономах несколькими веками позже провел первую в мировой военной истории операцию силами своего спецназа, когда, ожидая летнего нашествия половцев, кони которых зимой не могли преодолевать заснеженную степь, поставил зимой свою пешую рать на лыжи, прошел через степь, и массированно атаковал зимовья не ожидающих такого половцев, на корню вырезая их. Таким образом, Владимир Мономах уничтожил половецкую угрозу Киевской Руси. Это вошло в аналоги русской военной истории. Но более мелкие операции в зимнее время славянами проводились постоянно, хотя история не отмечала их, считая не заслуживающими особого внимания, поскольку для самих славян такой образ действий был вполне естественным. , как и ближайшие соседи славян, финно-угорские народы, выросшие и живущие в том же климате. И племена меря, мурома, весь, водь и другие тоже предпринимали зимние походы, считая их естественными. Вот свеи, появившись рядом с Новгородом зимой, считали себя героями, потому что предприняли такой поход, пусть и завершившийся полным их разгромом и пленением. Но сейчас, став рабами славян, они вынуждены были жить по славянским правилам даже с том случае, когда им вернули оружие и доспехи. Все же свеи были воинами всегда, и, как воинам и положено, щепетильно относились к понятию собственной чести. Обещали служить, и служили. И утром, сразу после завтрака, к князю Гостомыслу прискакал гонец от воеводы Зайца с сообщением, что через полчаса свейский полк соберется у закатных ворот города. И хорошо было бы полку там не застревать, не привлекать к себе внимания. Заяц просил князя-посадника поставить свейской дружине задачу, дать маршрут, и отправить в нужном направлении. Сложность положения была в том, что Гостомысл сам еще не определился с направлением движения. Он плохо знал местность, и даже рисунок на бересте, принесенный воеводой от своего князя, ничего конкретно не подсказал. И потому Гостомысл намеревался отправиться по предполагаемому маршруту навстречу ростовским полкам, и на месте выбрать удобную позицию для засады и последующей битвы, хотя, судя по количеству участников, битва не должна быть большой. Ростовский князь Изявлад выставлял от силы три с половиной тысячи воев вместе с булгарами. Намного меньше было в объединенном войске князя-посадника Гостомысла и воеводы Зайца. При этом Заяц будет идти позади ростовской дружины, и атакует ее с тыла, что будет для князя Изявлада неожиданным, и потому, возможно, губительным. К тому же Гостомысл рассчитывал на ополчение поселян народа меря.

Получив сообщение гонца, Гостомысл приказал сотникам Русалко и Бобрыне проверить готовность полка к длительному маршу, а потом выводить своих воев за ворота, и догонять его по дороге, а сам поскакал за ворота раньше. И хорошо, что поторопился. К воротам попал как раз к моменту, когда последний отряд свейского полка прибыл на место. Это были две сотни пехотинцев, посаженных на коней. Как Гостомыслу объяснили, по приказу воеводы Зайца в деревеньку был доставлен фураж для лошадей, что необходим в длительном походе. И последние две сотни пехотинцев вьючили заводных лошадей, которые идут следом, и загрузили сани, которые смогли найти. И действительно, сразу за последними сотнями потянулся вьючный караван, нагруженный мешками с фуражом. По форме мешков князь-посадник догадался, что в них спрессованное пластами и скрученное в рулоны сено. Он уже видел, что таким сеном здесь кормят лошадей в бывших боярских конюшнях, перешедших в ведение воеводы Зайца. Наверное, боярские запасы и пошли на корм лошадям свейского полка. Там же, замыкая колонну, ходко передвигалось пятеро саней, груженных мешками. Видимо, Заяц прислал и ячмень, который считается более питательным, чем овес, только требует обычно запарки горячей водой. На самом последнем возу были уложены большие мешки с морковью. Воевода даже об этом позаботился, что не мог не отметить про себя Гостомысл. Если он так о лошадях чужого ему свейского отряда заботится, то как же он заботится о своих воях! Заяц вызывал у Гостомысла все больше и больше уважения…

В свейском полку был свой командир – младший конунг Адальстейн. Он сразу, пока Русалко с Бобрыней не догнали свейский полк, пристроился рядом с князем-посадником во главе колонны.

– Куда выступаем, княже? – с сильным акцентом, коверкая славянские слова, но все же понятно спросил младший конунг.

– Пока идем дорогой. Дальше я покажу, где повернуть.

– Повернуть с дороги? – не понял Адальстейн.

– Да.

– Значит, мы пойдем напрямую по снегу?

– А сюда вы как шли? По облакам?

– По снегу, княже…

– Значит, ходить умеете…