Сергей Самаров - След Сокола. Книга третья. Том первый. Новый град великий

Ждать пришлось не долго. Горячий сбитень всегда согревает быстро.

– Что ты хотел, посадник? – боярин уже обрел устойчивый дар речи, и хотел, похоже, быстрее перейти к делам. Ворошила хорошо понимал, что Самохе хотелось в темноте, никем не узнанным, вернуться в свой дом. Для того он и переоделся, чтобы остаться не узнанным.

– Ты приехал верхом? – спросил посадник.

– Нет, конечно. В возке…

– Возница у тебя надежный, болтать не будет?

– Не будет. Я сам за возницу. Мой возок в городе хорошо знают. При выезде заглядывали за полог. Спросили, где боярин. Я сказал, что отпустил меня на ночь к жене съездить, детей навестить. Нормальное дело.

– Это хорошо. Возвращаться через те же ворота будешь?

– Конечно. Там уже знают, что я вернуться должен. А зачем мне вообще через другие ехать. Внешние ворота в Людином конце одни. Так, что за надобность во мне?

– Надобность большая, – серьезно сказал Ворошила, глядя боярину в смурные и честные воровские глаза, и тут же переложил со своей лавки на стол перед Самохой мешочек с золотыми монетами. Боярин легко различал звон золота, и звон серебра. И потому сразу понял, что мешочек очень даже ценный. На такую сумму можно большой участок земли купить, да, пожалуй, если поторговаться, то и с домом впридачу. – Это только половина. Вторая половина, как сам понимаешь, будет после завершения дела. А сумма получается такая, что требует удачного завершения дела. Такого завершения, которое ты закажешь…

– Что я должен заказать? – боярин-советник и сам понимал, что такие деньги за какое-то пустяковое дело платиться не будет, и потому в голосе у него прозвучала опаска. За дело, которое ему самому угрожать последствиями будет, боярин Самоха браться не желал.

– Что говорят ваши словенские установления относительно выборов князя?

– Они говорят, что выборы должны проходить раз в десять лет. Хотя я и не припомню, когда в последний раз такое было. Вече мы собирали, но по другим вопросам.

– Например?

– Например, посадский совет не хотел выделять Буривою деньги на войну в Бьярмии. Буривой потребовал собрать вече. Перед этим сам обратился к старшинам всех концов города. Собрал их у себя в тереме, не пригласив и даже не пустив туда членов посадского совета. В итоге вече решило вопрос в пользу Буривоя. А нескольких бояр даже побили, и грозились с моста в Волхов сбросить.

– Да, у вас же большое вече всегда на мосту проходит… – усмехнулся Ворошила. – Наверное, специально, чтобы было куда несогласных сбрасывать.

– Наверное, – кивнул Самоха.

– А сейчас что планируется?

– У нас погиб посадник, и князя тоже пока нет. А собрать вече может только посадник и князь. У посадского совета нет таких полномочий… Положение почти безвыходное. Замкнутый круг, из которого трудно выйти, – боярин замолчал, и было видно, что он не все высказал, но сомневается, говорить ли ему. Взгляд Самохи перебегал с лица Ворошилы на мешочек с золотыми византийскими, видимо, монетами [27] У славян в ходу были только серебряные монеты. Золота в северо-восточных славянских землях было мало, и ход имели, в основном, византийские золотые монеты, стоящие намного больше серебряных, завозимых купцами из Западной Европы. О медных деньгах и речь не шла. Свои монеты восточные славяне не в ту пору еще не чеканили, записывая долги на «нос», как звали деревянную дощечку с зарубками на ней. Отсюда выражение «заруби себе на носу», то есть, запомни твердо. Основной поток монет в земли восточных славян шел из Византии, а позже из Золотой Орды. . А в голове, должно быть, взвешивались возможные варианты интереса Русы, с одной стороны, и стоимости монет, с другой. Так и не определив даже мысленно интерес соседнего княжества, боярин-советник собрался говорить дальше, выведывая, что от него хотят, и намереваясь принять решение только тогда, когда все станет ясно. Самоха не хотел быть врагом самому себе, и браться за дело, которое было выше его сил.

А свои силы боярин-советник оценивал вполне здраво, хотя хотел выглядеть более могущественным и влиятельным, чем был в действительности. Но, как правило, за дела, которые были выше его возможностей, Самоха не брался. И Ворошила это знал, потому что встречаются они в этом доме не в первый раз, и разговоры между деловыми людьми бывали всякие.

– Продолжай… – потребовал Ворошила, хорошо понимая состояние собеседника. Он его возможности знал, наверное, даже лучше, чем сам боярин Самоха.

– Княжич Гостомысл, как только прибыл, сразу имел со мной беседу…

– И о чем договорились?

– Гостомысл пожелал как можно быстрее стать князем. Для этого посадский совет даже раньше, чем выберет нового посадника, должен вручить княжичу символы власти – меч и щит.

– А где они?

– Они были привезены в Славен после смерти Буривоя, и переданы на хранение мне. Символы власти находятся в моем доме.

– Что за спешка такая?

– Гостомысл хочет княжеским указом уравнять словен и приехавших с ним вагров, а вагрским смердам выделить землю. Одним словом, желает сразу удвоить свои силы.

– И что же дальше? – с легким пренебрежением спросил посадник Русы. – Насколько я понимаю, наши с вами законы были установлены еще братьями Славеном и Русом. Некоторые законы потом трансформировались, изменялись, в зависимости от обстановки. Но, понимая свои законы, я понимаю и ваши. Изменялись они, практически, одновременно, и в одну сторону у нас и у вас. Есть маленькие разногласия, но они не существенны. В большом все совпадает. И из моего знания закона получается, что, если не сам Буривой передал сыну символы власти, то посадский совет не вправе делать это? Даже простая передача власти по наследству не допускается. Допускается только в том случае, если князь убит или ранен на поле боя, и его место во главе полков занял наследник. Тогда он и становится правителем княжества. Так уже не установление, а традиция говорит. А вообще, выбирать князя – это привилегия вече…

– По большому счету – это так. Хотя Гостомысл, как я его понимаю, настроен получить символы власти от посадского совета. И даже хотел заставить меня собрать посадский совет как можно быстрее.

– Когда?

– Через пять дней.

– И что?

– Я взял седмицу, потому что многие посадские советники разъехались по загородным имениям. И чтобы собрать всех, требуется время.

– Слишком малый срок ты взял. Нужно было брать две седмицы.

– Тут дело такое, что все мы воспитаны Буривоем, и ждем от его наследника бури в случае несогласия. Это привычка. Наверное, можно было брать две седмицы, и Гостомысл не возразил бы. Только больше просить было нельзя, потому что княжич мог бы заподозрить неладное.

– А что он мог бы заподозрить? – невинно, и с неприкрытым интересом спросил Ворошила.